Александр Бочков - Алекс. Бочков. … Или право имею… Лучшие из худших - 2

- Товарищ командир тоже сказал – я не могу понизить тебя в звании, раз его тебе присвоил сам товарищ Сталин, но если подобное еще раз произойдет: не побоюсь – возьму грех на душу. Да не надо отбирать. Вы знаете он так расстроится… - простодушно сообщила Катя. Сталин стал вновь бороться со смехом.

– А расскажите товарищу Сталину за что вы были отстранены от операций и чем занимались после отстранения – медовым голосом ехидны попросил я Морозову. Потрясающе ! Невероятно ! Мгновенное перевоплощение ! Из простушки бесхитростно выкладывающей секреты Катя вмиг превратилась в безвинно обиженное всеми безобидное существо, страдающее от несправедливости к ней жестокого мира… Глядя не нее хотелось все бросить и сделать все, чтобы она превратилась из безутешной девочки в жизнерадостное создание: утешать, утешать, утешать… Никем не понятая, мучительно страдающая от жестокости и несправедливости; голосом, в котором бились готовые вот - вот вырваться искренние слезы; прелестнейшее, самое лучшее, но не понятое создание, начало свой душещипательный рассказ:

- Товарищ командир собрал всех, кто допустил травмы, в один взвод, назначил старшим товарища Одинцова и дал им сроку десять дней, чтобы они научились воевать без травм. И меня… голос ее сорвался на всхлипы… тоже направил туда ! Она вскинула на Вождя полные слез глаза.

– А за что ? Я немного ушибла палец, когда доставала патронную коробку с зенитными снарядами. Совсем немного, совсем незаметно и совсем не больно. Но товарищ командир заметил и направил меня в тот штрафной взвод !

– А ты подговорила подругу, чтобы она не сообщила о твоей травме – добрым, заботливым голосом поведал я. – Да я же хотела как лучше ! Я же хотела остаться в отделении и продолжать воевать с фашистами ! – обратилась она к Вождю с невинно пострадавшим видом. - А товарищ командир поступил со мной так жестоко… - снова всемирное страдание, а безвинно наказанное создание – самое лучшее в мире. И тут, как говорилось в известной книге … Остапа понесло… Понесло и Екатерину… - Он меня совсем не жалеет ! Отправил в этот штрафной взвод, где все такие здоровые мужики и я одна девушка… Снова рвущие душу всхлипывания.

- А товарищ Одинцов решил мне отомстить ! Он заставлял меня драться с этими здоровыми бойцами ! С ДВУМЯ,ТРЕМЯ,ЧЕТЫРЬМЯ ! – раненой птицей вскрикнула она. - Я приходила в палатку вечером вся избитая. НА МНЕ ЖИВОГО МЕСТА НЕ БЫЛО ! Новый рвущий душу вскрик. – С утра все повторялось снова. И так целых пять дней ! Вы не поверите товарищ Сталин (потрясенный Сталин ей точно верил и не только он) – я сейчас отдыхаю от того ужаса… А товарищ командир знал и ничего не сделал – жаловалась она Вождю – чтобы прекратить это. И на пределе жалостливости, почти шепотом:

- Мне осталось еще пять дней… А я ведь еще маленькая, несовершеннолетняя, мне еще нет 18 лет… Вот здесь она поймала мою зловеще - ехидную улыбку – еще маленькая, еще нет… И тут же бодрым голосом, глядя мне в глаза:

- Но скоро уже будет 18, совсем скоро ! Очарование невинностью, незаслуженной обиженностью, детской наивностью мгновенно улетучилось и перед всеми предстала опытная, прожженная, изощренная в интригах зрелая матрона. Сталин аж рот раскрыл от удивления – на мгновенье он был потрясен ИГРОЙ…

- Вам надо в театр товарищ Морозова – пробормотал он. – Да что вы такое говорите товарищ Сталин ? У нас в подразделении такие волчицы – вам и не снилось – в миг обидят товарища командира ! Кто ж его защитит, кроме меня ! – Да уж… - потрясенный Вождь не нашелся что сказать. И сделал единственное, что можно было сделать в подобной ситуации – переключился на другую тему…

- Товарищ Давыдова – вы одна провели штурмовик от аэродрома до Москвы ? – Да товарищ Сталин – еще не отошедшая и не понявшая что происходило, неуверенно ответила Анна. И сколько вы пролетели километров ? – Больше тысячи товарищ Сталин – уже бойчее ответила Давыдова. – Но в Брянске была дозаправка, нас там встретил товарищ командир и наши… Нас накормили, самолеты заправили нашим – то есть немецким топливом, а под Москвой товарищ командир нас снова встретил. Вот не зря говорят – простота хуже воровства ! И Сталин и Берия бросили на меня заинтересованные взгляды. Пришлось сделать невозмутимое лицо. А Сталин задал новый вопрос.

– А не боялись, что ночью, в темноте собьетесь с курса ? - Нет – ответила простота – у меня был приемник наведения, а остальные шли рядом и у нас были рации, которые не ловятся никем… Катя незаметно сдвинулась к Давыдовой и пнула ее ногой. Та ойкнула и тут только поняла, что наболтала лишнего. – Товарищ командир – чуть не плача затянула она – я не специально, я не хотела - и залилась горькими слезами.

– Болтун – находка для шпиона – жестко, без жалости сказал я. Сталин подошел к Анне и хотел ее пожалеть, но она шарахнулась от него, как черт от ладана. – Я не хотела - ревела она. – Прекратить – негромко скомандовал я и плач мгновенно затих, только всхлипнула несколько раз.

– Что подумает наш Вождь и Учитель о нашем подразделении ? Что у нас служат плаксы, несовершеннолетние актрисы – обманщицы, майоры – разгильдяи и командир неумеха, которым ошибочно присвоили высокие звания ? Сталин веселился от души – когда еще такое повториться.

– Мы так не думаем товарищ Громов. – А как вы попали в штурмовую авиацию товарищ Давыдова ? Я знаю, что девушкам и в пилоты попасть трудно, а уж в штурмовики… - У меня в штурмовом полку папа служил старшим воентехником. Он попросил командира полка, тот попросил начальника курсов.

– И тут блат… - вздохнул Вождь. – Продолжайте… - Я закончила учебу в апреле и была направлена в наш полк, но машин не хватало и опытным летчикам и меня «временно» определили в оружейницы, пока не получим самолеты. А тут война… Папу убили, когда немцы ворвались на аэродром, а меня… - на ее глаза навернулись слезы - взяли в плен. А товарищ командир со своими бойцами нас освободил из эшелона, в котором нас везли в Германию. И мы стали готовиться летать на… - тут она зажала ладошкой рот, с ужасом глядя на меня.

– Вы лучше обо всем у товарища командира спрашивайте… - Наконец то… - выдохнула Морозова.

Сталин снова усмехнулся в усы своей «фирменной» улыбкой. – Вам наверное было страшно ? – Ни капельки. Товарищ командир сказал – надо – значит умри, но сделай ! – Не совсем безнадежна – буркнула Морозова, но Вождь услышал.

– Вы присаживайтесь товарищи – наконец то предложил он нам. Мы быстро расселись, а Сталин продолжал прохаживаться по кабинету в своей излюбленной манере – чтобы все вертелись на своем месте, глядя на него. Я как сидел, так и сидел – начнет говорить – повернусь. Катерина быстро уловила и тоже сидела, кося взглядом на меня – что я буду делать… Последней созрела Анна.