Матвей Курилкин - Будни имперской стражи[СИ]

С этого момента путешествие наше перестало быть спокойным и хоть сколько‑нибудь приятным. Мы двигались гораздо быстрее, чем раньше – и в основном бегом, не останавливаясь на отдых, а только ненадолго замедляясь. Мы бежали целый день, по‑прежнему выбирая такой маршрут, чтобы оставаться на возможно большем расстоянии от любых поселений. Леди Айса перестала изображать из себя обычную разумную и вновь приняла тот вид, в котором мы увидели ее впервые – она сняла одежду, опустилась на четвереньки, выгнув суставы неестественным образом, обмазалась грязью и обвалялась в мусоре, и в таком виде описывала вокруг нас широкие круги, выискивая погоню или просто встречных разумных. Я беспокоился, что надолго ее в таком режиме не хватит, но девушка объяснила, что так ей двигаться гораздо легче, она почти не устает. Конечно, ей нужно гораздо больше еды, и желательно, чтобы это было сырое мясо, но на крайний случай подойдут насекомые и мелкие зверьки. Выглядела она по‑настоящему жутко для непривычного взгляда, леди Игульфрид, увидев, как суставы подруги со щелчком выгибаются в противоположные стороны чуть не лишилась сознания – ей показалось, что с Айсой происходит что‑т о страшное.

За весь день мы так никого и не встретили, но нам приходилось несколько раз менять выбранное направление, чтобы избежать облавы – жители встречных деревень с упорством, достойным лучшего применения разбрелись по окрестностям, и если бы не помощь Айсы, нам точно не удалось бы остаться незамеченными. Самое неприятное, что лес должен был скоро закончиться. Добраться до моря, не выйдя на открытую местность, было невозможно. На открытой местности скрываться будет намного сложнее, и если к тому времени мы не выберемся из района поисков, нам все‑таки придется прорываться с боем. Мы устроились на ночлег в заваленной валежником балке, сырой и подтопленной – ничего лучше не нашлось. В более удобных местах существовала опасность быть найденными. Мы оставили далеко позади жителей той деревни, в которой все началось, но нас продолжали искать. И даже когда стемнело, мы продолжали время от времени слышать перекличку преследователей. Ни о каком костре речи не шло, так что ночь предстояла тяжелая. Мы могли бы двигаться дальше всю ночь, но решили не загонять себя, шеф посчитал, что отдых для нас сейчас важнее, и я был с ним согласен. Кое‑как, наломав веток на подстилки, чтобы обезопасить себя от сырости, мы устроились спать, доверив леди Айсе охрану. Она все‑таки утомилась за день, и в эту ночь не стала отказываться от отдыха, но и спать не стала, заверив, что сон ей не потребуется еще долго.

Несмотря на столь отвратительные условия ночевки, заснул я довольно легко, что и не удивительно – за день я успел изрядно устать, тем более, что прошли целые сутки с того момента, как мы отдыхали в прошлый раз. Даже волнующее соседство леди Игульфрид, устроившейся справа от меня не помешало, как впрочем, и костлявое плечо Ханыги, упиравшееся мне в спину слева. Однако стоило только уснуть, как я понял, что отдохнуть мне в эту ночь не удастся. Я вновь оказался в темноте, и меня снова искали – намного более активно, чем раньше. Множество голосов звало меня по имени, многие казались знакомыми по прошлой жизни – в какой‑то момент я узнал голос своей бабки по отцовской линии, которая умерла, когда мне было двенадцать лет. Я всегда боялся эту суровую даму, и не испытал ни сожаления, ни радости, когда она умерла. Честно говоря, я о ней никогда и не вспоминал с тех пор, и вот теперь она настойчиво звала меня по имени. Были и другие голоса, казавшиеся мне знакомыми. Я так и не вспомнил, кому они принадлежали, и по‑прежнему не отвечал на зов. Теперь я был совершенно уверен, что этого делать ни в коем случае не следует. Мне казалось, что если они найдут меня во сне, им будет легче обнаружить меня и наяву. Я сообразил, что бывшие родственники ищут именно меня, они знают, что я вернулся в человеческие государства, и теперь я им зачем‑то нужен. Я гадал знают ли они, что я теперь их враг, что я служу Империи, против которой они собираются развязать войну, или причина их интереса в чем‑то другом, у меня даже на секунду возник соблазн ответить на зов и спросить, что им нужно, но мне хватило здравомыслия отказаться от этой мысли. Больше всего меня пугало, что в моих поисках участвуют даже мертвые. Я не понимал, как это возможно, ведь предки сидов до сих пор никогда не интересовались жизнью потомков, а потомки не позволяли себе беспокоить своих мертвецов. Неприкосновенны были даже тела, не говоря уже о духах. Что могло заставить сидов отказаться от этих принципов? Этот вопрос мучал меня даже во сне. Меня пугали изменения, произошедшие с моими бывшими родственниками. Они все меньше напоминали последний оставшийся народ Благого Двора – скорее, все это напоминало стиль старых врагов. Неблагий Двор никогда не сторонился никаких методов в достижении целей. Вот только какие цели преследуют сиды?

В общем, за ночь мне не удалось толком отдохнуть. Я был даже рад, что мы проснулись еще до рассвета – сегодняшний сон был еще неприятнее и тяжелее, чем те, которые начали меня мучать до того, как мы попали в Бренн.

На опушку леса мы вышли вечером, спустя три дня после того, как на нас объявили охоту. Судя по всему нас потеряли – за последние сутки мы не встретили в людей. Нас по‑прежнему искали, но, похоже, никто не ждал, что мы будем идти столь быстро. К тому же на второй день мы поменяли направление движения, сместившись немного южнее, и постарались замести следы. Настроение было приподнятое у всех, кроме меня. В последние дни мне так и не удалось толком выспаться и, возможно, от этого, меня одолевали дурные предчувствия. Если все остальные, включая леди Айсу, радовались, что лес, наконец, закончился, то мне почему‑то ужасно не хотелось выходить на открытую местность. В последние дни товарищи не раз спрашивали, почему я такой смурной, а я, не желая портить им настроение отмалчивался или переводил тему разговора, отмахиваясь от сочувственных вопросов. И вот теперь у леди Игульфрид, похоже, закончилось терпение, и она решила выяснить‑таки, что меня гнетет:

– Сарх, мы не пойдем дальше, пока ты не объяснишь, что с тобой происходит. Я знаю, что ты не ранен и не болен, но ты спишь на ходу и еле двигаешься! – взгляд у девушки был столь суровым, а тон такой категоричный, что я сообразил – отмолчаться в этот раз не удастся. К тому же остальные встали рядом с ней и тоже буравили меня вопросительными взглядами. И я рассказал о своих проблемах со сном. Я не упустил никаких подробностей. Рассказал, как все началось, рассказал, что пока был в Бренне, сны были вполне нормальные, и что снова меня начали искать на следующую ночь после того, как мы засветились перед тем стариком…