Савин Влад - Морской волк – 8. Сумерки богов

Четыре разрыва - полная батарея. Интервал между залпами, минуты полторы. Пять залпов, и отбой - наши от Зеелова стали отвечать, 152-миллиметровые вполне достать могли, у них восемнадцать километров дальнобойность. Можно голову поднять. Е-мое!

Первое, что я увидел, был Т-54, опрокинутый на бок. Земля перепахана, тела лежат, зенитчиков, и охраны. А фургона нет, вообще! Лейтенанта-оператора даже "двухсотым" не нашли. Меня и Вальку лишь оглушило, Шварца осколком, не снарядным, тогда бы в морг, а каким-то железом - в госпиталь, и наверное, уже до Победы. А вот Андрея-второго убило.

Каменцев Андрей Сергеевич, родился в Мурманске в 1985, погиб на Зееловских высотах в 1944. И было ему двадцать девять лет. Лежит в общем захоронении, у шоссе на Берлин, где все наши, погибшие там. После войны памятник там поставим. И никто не посмеет его снести - если не будет в том мире "перестройки". А чтобы ее не было - я сам жизнь положу! Теперь еще и в знак уважения к Андрюхе.

После этого случая станции радиовойны стали разделять на штабные-разведывательные (управление, аналитика, перехват и расшифровка), работающие исключительно на прием, и помехосоздающие (как правило, мобильные, выдвигаемые ближе к фронту).

А нас в тот же день выдернули с плацдарма. Из-за этого случая, или совпало так, не знаю. Но приказ поступил - и дальше, смотри слова из песни. С Первого Белорусского, на Четвертый Украинский, в Загребе озвучили задание, пара суток на подготовку, и самолет ждет!

На этот раз - в Италию. Сначала партизанский отряд товарища Кравченко, затем в Рим. Как в Венгрии - только убивать никого не надо. И вообще, главным будет совсем другой товарищ, а мы должны лишь обеспечить, чтобы его миссия не сорвалась.

Что ж, познакомимся с человеком-легендой советской разведки!

Лев Маневич, "Этьен". Италия, январь-февраль 1944.

Десять лет вдали от Родины. С тридцать четвертого в Италии, "австрийский коммерсант Конрад Кертнер", владелец патентного бюро "Эврика". В декабре тридцать шестого арест, с июня сорок первого полна автономка, когда никаких вестей из дома нет. Но там меня, выходит, не забыли!

Фашистов бьют - ясно, что войну они проиграли. Еще осенью сорок третьего Италия начала осторожные переговоры с англичанами. Но союзники, к их чести, оказались едины с СССР - в мемонрандуме Трех Держав одним из предварительных требований было, освобождение политзаключенных, с высылкой и последующим интернированием в нейтральной стране - по списку, в котором было и мое имя. Об этом я узнал много позже - тогда же меня, без всяких объяснений, вытащили из камеры в тюрьме Санто-Стефано, привели в порядок, переодели, и под конвоем погрузили на пароход, идущий на материк. Затем мне было объявлено, что меня высылают в Швейцарию, и в поезд, не арестантский вагон, а самый обычный, в сопровождении двух жандармов и какого-то штатского - он представился сотрудником консульства Швеции, представляющей в Италии интересы СССР во время войны, спрашивал, нет ли у меня претензий, восхищался победами советского оружия, и даже пытался говорить по-русски. Я ответил по-немецки, что не понимаю. Я австриец Конрад Кертнер. Моя связь с Советским Союзом так и не была доказана на суде.

Поезд шел на север, к швейцарской границе. Что ж, если это не провокация - то я имею шансы вернуться домой не позднее чем через год, когда кончится война. Донимал кашель, итальянские тюрьмы не отапливаются, а зима здесь очень промозглая - но если я выдержал семь лет, то как-нибудь перенесу еще год. Наручники на меня надевали, лишь когда кто-то из жандармов спал, или отлучался, в остальное время все скучали, глядя в окна и по сторонам. Публика в поезде была самой обычной, лишь удивляло обилие сумок и мешков - в Италии было уже плохо с продовольствием, и очень часто городские жители ехали к родственникам в деревню, и везли что-то на обмен - а селяне спешили в город, что-то продать, совсем как у нас в Гражданскую! Как давно это было - я, комиссар бронепоезда, девятнадцатый год! После я "заболел" авиацией, стал красвоенлетом, затем Академия, и предложение служить в Разведупре.

За окнами предгорья Альп, уже скоро. И вдруг взрыв где-то впереди! Частые гудки паровоза, вагон дернуло, кто стоял, попадали с ног, полетели с полок мешки - поезд остановился. Выстрелы, причем и спереди, и сзади, с обеих сторон поезда. И в вагон врываются, четверо с одного конца, трое с другого, все с автоматами, в странной пятнистой одежде. Очередь в потолок, на головы сыплются щепки, истошный женский визг. И слова, по-русски!

-Сидеть всем, ... ! Не двигаться!

Второй "пятнистый" прокричал это же по-итальянски. Затем по двое вошедших остались у концов вагона, а остальные пошли вдоль сидений, вглядываясь в лица пассажиров. Мундиры моих конвойных сразу привлекли внимание, и очень скоро все трое "проверяющих" стояли рядом. И на пилотках двоих, и на берете третьего, были наши, красные звездочки! Неужели наши уже вошли в Италию, прорвав фронт?

Жандармы и не пытались сопротивляться. Сопровождаем политического, исполняем приказ! А ну, на выход, все! Швед пытался объяснить, что он - дипработник нейтральной державы, но его очень невежливо ткнули в спину стволом автомата. И с жандармами тоже обращались без всякого почтения - а меня, когда я оступился, осторожно придержали под локоть, не дав упасть.

Старший спросил меня, по-русски - вы, "Этьен"? И показал мою фотокарточку, я узнал ее, из моего личного дела в Москве. Тогда лишь я поверил окончательно, что это наши. А старший козырнул мне и сказал - мы, осназ РККА, за вами. Скоро будете дома. Затем спросил - тот, в штатском, действительно швед, или сотрудник ОВРА ( прим. - итальянская контрразведка -В.С. )? Я ответил, что представился шведом, а как на деле, не знаю.

-Так что, в расход его? - спросил второй осназовец.

-А если и в самом деле швед? - ответил старший - пусть живет. А вот полицаев...

И сделал жест, рукой по горлу.

Из поезда вытащили еще нескольких, в мундирах. Один оказался немцем, "интендантурратом", снабженцем какой-то части люфтваффе - его, подумав, захватили с собой. Шведа пихнули обратно в вагон, иди пока! А шестерых итальянцев погнали куда-то за кусты, вскоре оттуда раздались автоматные очереди.

Так попал в отряд товарища Кравченко, который тогда еще не был Третьей Гарибальдийской бригадой. Причем сразу после беседы с командиром, меня повели в санчасть - оказывается, дома побеспокоились и о моем здоровье, персонально для меня прислали новейшие лекарства, "антибиотики" - от которых, как мне сказал фельдшер, "чахоточные бациллы дохнут, как тараканы от буры". Я действительно, почувствовал себя много лучше! В отряде был аэродром, и самолеты летали тогда еще не каждую ночь, но достаточно регулярно. Пару часов - и за линией фронта, а дальше в Москву! Где меня ждут Надя с Танюшкой, как они там, живы, здоровы ли?