Неизв. - Длительное убийство лорда Финдли (Доктор Пенн) / Проза.ру - национальный сервер современной прозы

Кэп набычился. Пенн снова закрыл глаза. Пайк взглянул на него с выражением лица «не знал, но догадывался».

– Наконец, корабль, который никогда не был перестроенным французским корветом «Сюзонн», как то утверждает, добросовестно заблуждаясь, Мередитт, – повысил голос Финдли. – А был китобоем «Бэдфорд», списанным и перепроданным за полуторную цену при поддельных документах.

– Тогда понятно, почему у нас камбуз не на баке, у него две трубы и обе торчат посреди шкафута, – как ни в чем не бывало, отозвался Литтл-Майджес. – Меня это немного беспокоило, но вы меня утешили.

– Если вы не измените своего мнения об уместности присутствия третьих лиц, я продолжу, но главным героем повествования станете вы.

– Я уже сказал, что доверяю своим людям.

Некоторое время капитан и пассажир смотрели друг на друга в упор, но это в природе более молодых самцов — иметь круче загнутые рога. Финдли сдался, сел, тяжело оперевшись о столешницу, вздохнул. Он долго не решался начать говорить, равно как и другие в его присутствии. Он то поднимал полные укоризны глаза на капитана, то отводил взгляд и делал движение, будто хочется встать и уйти, только не говорить при посторонних. Наконец, сэр Джон поборол свою гордость.

– Меня не хочет видеть в городе сэр Саймон, – сказал он чужим голосом – негромким и нетвердым .

– Сэр Юэн обязательно выяснит это, и сэр Саймон, кем бы он ни был, понесет наказание, – со своей серьезностью ответил Литтл-Майджес.

– У сэра Юэна не хватит средств ни финансовых, ни, с вашего позволения, умственных, чтобы привлечь к наказанию сэра Саймона, – повысил голос Финдли, ненадолго становясь похожим на себя. Однако хватило его не надолго. – Не знаю, как вы, капитан, относитесь к смерти, что до меня, я очень хочу жить. Не думайте, что я маловер. Я верую в жизнь вечную, но не готов и не хочу… вот здесь, – сэр Джон поднялся и принялся расстегивать замки. Его движения стали лихорадочными, но он ничего не мог сделать быстро. Литтл-Майджесу стало неловко и неприятно на это смотреть, он отвернулся. – Вот здесь, я надеюсь, достаточно, чтобы компенсировать ваши потери от невыполненного поручения.

Кэп сидел молча и по-прежнему смотрел в другую сторону.

– Ну же! – закричал на него Финдли.

– Сэр Джон, вы себя плохо чувствуете. Пенн и Пайк проводят вас в каюту, – ровным голосом ответил тот.

Повисла пауза. Финдли несколько раз сжал и разжал кулаки.

– Не нужно идти за мной, – прошипел он, наспех захлопнул сундучки и выбежал прочь.

Пайк, пенн и Литтл-Майджес не двигались и ничего не говорили с минуту.

– Надеюсь, он сейчас не бросает деньги в море с безумным хохотом, – первым нарушил тишину кэп. – Ни за что не хочу такое пропустить.

Последовала вторая минута тишины.

– Почему ты не взял? – спросил Пайк.

– А ты бы взял? – поднял брови Литтл-Майджес.

– Я – конечно нет. Я бы испугался. Но ты – другое дело.

– А ты? – повернулся к Пенну кэп, но тот продолжал смотреть на дверь, за которой скрылся Финдли.

– Вы заметили, какое у него нездоровое, желтое, одутловатое лицо? – ни с того ни с сего заявил доктор. – И черные мешки под глазами. Боюсь, на нашем борту он совершенно не высыпается.

Вечером доктор Пенн и капитан Литтл-Майджес все в тех же капитанских апартаментах коротали время с полбутылкой черного рома. В кормовых окнах нарядно садилось солнце – «Память герцога Мальборо» шла на восток. Пенн сидел в проеме раскрытого окна, свесив босые ноги в воздух. В левой руке он держал раскрошенную пробку и бросал куски по одному в след от киля на воде. Белая пробка терялась в белых бурунах, оттого доку казалось, что они стоят на месте посреди пустого моря, не сдвинулся никуда и никогда, и становилось жутко.

– Есть одна вещь, которая меня беспокоит, – сказал кэп. Он сидел за столом без рубашки, подперев щеку рукой.

– Одна? – док выбросил остатки пробки и отряхнул руку. – Нас повесят. Уже в этом меня беспокоит не менее трех вещей: больно, некрасиво… Было что-то еще… Да! Прекращение земного существования.

– Нет, – кэп выпрямился и ударил раскрытой ладонью по столу. – Не то. Меня беспокоит, что же такое было с Треухом.

Док опустил голову и некоторое время рассматривал свои чрезмерно узкие щиколотки с бесцветными волоками.

– Воспаление одной половины лица?

– Не то.

– Тогда что ты хочешь услышать?

– Не знаю. Вот смотри: бывает малярия. Она от мокрого воздуха. Бывают бородавки – они от жаб. А это от чего?

– Если рассуждать с научной точки зрения, ты не совсем верно говоришь. Малярия – оттого, что излишне мокрый воздух компенсируется переизбытком в организме сангвы, которая соответствует огню, и тогда начинается лихорадка. Так же и с Треухом: у него одна половина лица чрезвычайно переполнилась сангвой, потому что его укусил за лицо зверь, в наибольшей степени состоящий из воды.

Литтл-Майджес смотрел своими синими глазами очень внимательно и даже забыл наливать себе еще.

– Но если ты хочешь знать мое мнение, – резко оборвал свою речь Пенн, – все это ерунда. Ни у чего нет причины. Вещи простоя происходят. Просто случаются – и все.

– Погоди, а бородавки тогда отчего? – перебил его кэп.

– От застоя лимфы.

– А икота?

– От желчи.

– А бодун?

– Тут уже смотря что пить. Красное вино производит сангву и заставляет ее приливать к голове, от нее красная рожа и головные боли. Белое, особенно сладкое, запирает лимфу – от нее отеки и подагра. Пиватор взгоняет желчь, и та заливает желудок, а от черного рома бывает черная меланхолия.

Закончив, Пенн протянул руку за бутылкой.

– Вот оно как, – вздохнул кэп и снова сгорбился за столом, подперев кулаком щеку. – Век живи – век учись…

Короткое возвращение

- Вот она, моя «Память», - объявил лорд Мередитт с плоской крыши склада, откуда открывался вид на нижнюю, особенно грязную часть Плимута, некоторые скалы и бухту. Своей тростью судовладелец указывал на силуэт трехмачтовика. Большой шлюп, или маленький корабль седьмого ранга, он на зарифленных парусах аккуратно проходил мимо других судов на якорную стоянку Коусэнд бэй . Открытая на запад бухта была заполнена судами, большей частью рыбацкими баркасами. Северную сторону у полуострова Эджкомб занял плотный строй ухоженных кораблей. Там располагалась эскадра королевского флота. С юга, со стороны мыса Пенли-пойнт, было свободнее, туда и пытался встать вновь прибывший.

Сэр Саймон внимательно смотрел, куда указывает Мередитт, морщился от солнца, и уши его полностью белого на этот раз парика ветер выворачивал суконной стороной наружу.

- Точно? – спросил сэр Саймон, причем вопрос не был праздным.

- Ставлю что угодно - она. Удлиненный брамсель - у кого еще такой? Высокие борта, крутые обводы. Какой ровный ход. У нас так не строят! Раньше она называлась «Мария проказница» или что-то в том духе. Ее боялись все рыбаки в Дувре, а когда кто-то из стрижиков Монтегю все же сумел ее зацепить, команда оборонялась так отчаянно, что потом в доках с палубы смыли четыре ведра мозгов.