Александр Комзолов - Зов Прайма

Оберон презрительно фыркнул, провожая взглядом заходящую под навес арены Алессу.

* * *

— Это они?

— Они, кто же еще! Отвернись, а то заметят!

Тезарио послушно потупил взор, разглядывая свой до блеска отлакированный сапог, и скрестил руки на разукрашенной татуировками груди. Эти татуировки и были главной одеждой героя выше пояса, скрываемые лишь повязанным на шею оранжевым платком. Магия Итералии прайма избрала для Тезарио путь принца воров, и лихой и бесшабашный герой с радостью воспринял свою новую роль.

— Идем за ними, как только они скроются из виду, — приказала Селеста.

Лорд Дамиан назначил Селесту главной в их маленьком отряде. Тезарио не возражал. В подчинении прекрасной женщине тоже было что-то привлекательное и будоражащее. Высокая — выше даже самого Тезарио — и неприступная, с длинной черной косой до колен, с вплетенными в нее яркими лентами, жрица уже давно привлекала внимание героя-повесы, так что неожиданный приказ лорда Дамиана пришелся как нельзя кстати.

Как только прибывшие в Тотоол герои лорда Раэля потерялись вдали, Селеста поднялась со скамейки и направилась вдоль по площади, на ходу заманчиво покачивая крутыми бедрами. Она даже не обернулась, чтобы удостовериться, последуют ли за ней Тезарио и Мадагра, что заставило принца воров в восхищении причмокнуть губами.

— Нет, ну какова бестия! — воскликнул Тезарио.

Он обращался к Мадагре — третьему герою их отряда, таинственному и загадочному убийце в черном балахоне и с белой маской на лице — но сказал свою реплику достаточно громко, чтобы Селеста его услышала. И ему даже показалось, что она на миг задержалась, замешкалась на одно-единственное мгновение, прежде чем продолжить путь. От этого зрелища на душе у Тезарио просветлело.

— Кх-х-ха, — раздался из-под белой маски нечленораздельный шепот, но его ответ был для Тезарио не интересен.

Они неторопливо шли вслед за не замечающими слежки героями лорда Раэля. Селеста следила за будущими противниками, а Тезарио следил за ее бедрами и длинными ногами, иногда мелькавшими в вырезе юбки. За чем именно следил Мадагра, знал лишь он сам.

— Всегда любил эти одеяния, которые выдают жрицам в храмах, — поделился он впечатлениями с Мадагрой. — Открывают ровно столько, чтобы не стать откровенными, но фантазию разбудить. Не знаешь, из какого она храма? Чему поклонялась до того, как стала героиней? Я бы поставил на любовь! Хотелось бы, конечно, чтобы это была страсть, но любовь — тоже вполне подойдет.

Герои из Даэр-лиена задержались около арены, перекинулись парой фраз, и хозяйка черной пантеры вошла внутрь, оставив громовержца и рокота ждать снаружи.

«Она тоже вполне ничего», — успел отметить про себя Тезарио.

Конечно, до Селесты ей было как до небес — слишком не женственные мускулы на руках и ногах, да и держится слишком затравленно, как будто находится в постоянном напряжении. По мнению Тезарио, в этой хозяйке пантеры не было настоящей женственной загадочности, только лишь сила — необузданная, непокоренная.

«Да, привлекательна, но не более того», — вынес для себя решение принц воров.

Героиня меж тем вышла из арены, и вся троица отправилась дальше по площади. Когда они скрылись за поворотом, Селеста подошла к расписанию боев.

— Они записались в бои новичков, — сказала она, быстро пробежав глазами прикрепленный пергамент, на котором уже проступили золотые буквы. — Давайте-ка спутаем их планы.

Жрица вытянула руку и открытой ладонью провела по листу, стирая одни имена и заменяя их другими.

— Что вы делаете?! Прекратите немедленно!!!

— Мы герои лорда Дамиана, находимся на важном секретном задании, — ответил Тезарио выбежавшему из-под навеса арены клерку.

— Готово, можно уходить, — сказала Селеста, опуская руку.

«Командный бой, три на три, лорд Раэль против лорда Дамиана», — прочитал принц воров.

— Э-э-э... Послушай, Селеста, — окликнул героиню Тезарио, — а проще было бы напасть на них в темном переулке, и...

— Нет, — отрезала Селеста, отворачиваясь. — Лорд Дамиан хочет, чтобы они нашли какого-то героя-вора, так что дадим им шанс до завтрашнего боя, и будем пока следить за ними. Если они найдут его, мы нападем. Если же нет — атакуем их завтра на арене, и будем искать вора самостоятельно.

— Обожаю эту женщину, столько огня! — сказал Тезарио Мадагре. — Спорим, я завоюю ее до конца карнавала?

— Кх-х-ха, — снова ответила маска.

Тотоол тонул в шуме фейерверков и гаме взбудораженной толпы. Взрывающиеся петарды раскрашивали залитое лунным светом небо своими дымными полосами, и за каждым из взрывов следовали радостные крики зевак. Основная площадь города от дворца лорда Дамиана до Ардейских ворот на западной окраине была забита веселящимися парами в разноцветных костюмах и масках, шествующих мимо выступающих на сценах и помостах глотателях огня, магов-пиромантов, одиноких музыкантов и целых оркестров.

Город праздновал один из своих самых любимых праздников — осеннее равноденствие. Именно сейчас день становился равен ночи, время луны приравнивалось к времени солнца. Именно в эти дни природного равенства, если верить старинным преданиям, заключались самые лучшие союзы между мужчинами и женщинами. Союзы, в которых ни один из пары не будет затмевать другого, и в которых родятся самые разносторонне развитые дети. Так что неудивительно, что этот карнавал в Тотооле из года в год посещали многие молодые адорнийцы и адорнийки, еще не успевшие найти свою пару, и надеющиеся на благосклонность судьбы.

И многие из них отделялись от всеобщего празднества, чтобы найти уединение среди не охваченных безумием улиц и провести несколько часов этой теплой осенней ночи вдвоем. Оставалось загадкой, что именно приводило к таким последствиям — действительно ли эти дни были благословлены богами, или же всему виной человеческая вера и льющиеся по площадям реки сидра и эля, но многие жители Адорнии были обязаны своим счастьем именно этому карнавалу.

Однако вовсе не всеобщее празднество привлекало молодого юношу в коротком жакете без рукавов, застывшего в тени не захваченной карнавалом улицы. Доносившаяся музыка, казалось, совершенно не трогала его сосредоточенное лицо, наполовину прикрытые глаза и скрещенные на груди руки. Он слегка пошатывался — или в ритм своим мыслям, или в такт бьющего в голову сидра.

Стражник дома напротив мерными шагами отмерял путь вдоль стены, и, сонно потянувшись, развернулся назад. Небольшой ветерок, погладивший его по затылку, не насторожил бывалого воина, но если бы он обернулся, то, наверное, увидел бы, что скучающий юноша неожиданно исчез с противоположной стороны улицы, просто растворившись в воздухе.