Александр Комзолов - Зов Прайма

Он вышел из-за дерева перед Сэйери, хотя мог легко появиться у нее за спиной. Он не хотел пугать ее, не желал испытывать на себе ее силу. Демон ее сновидений выглядел жалко, неуверенно и даже как-то напугано.

— Мама? — робко спросил Шааз, заискивающе глядя в ее глаза. — Ты ведь выпустишь меня отсюда? Ты создашь для меня оболочку в твоем ярком мире?

— Да, — кивнула девушка, — я пришла за тобой. Мне нужна моя сила.

— Остановись!

Ненавистный надтреснутый голос заставил Сэйери замереть на месте. Тот самый голос, от которого она думала, что избавилась несколько часов назад.

— Девочка не должна была принимать прайм! Нельзя, чтобы девочка стала черной!

Бабушка Джиа вышла из-за спины застывшей Сэйери и ткнула Шааза в грудь своим костылем с ручкой в виде собачьей головы.

— Я думала, что я... Что ты умерла! — не веря своим глазам, пробормотала девушка.

— Возможно и так, возможно и так, — ответила бабушка Джиа, не сводя сощуренных глаз со сжавшегося в комок демона. — Но ведь это сны, это же твои сны. Здесь я живая, здесь я спасу тебя от твоей тьмы.

Она занесла костыль над Шаазом и с силой опустила его вниз, намереваясь одним ударом прихлопнуть демона, напоминавшего сейчас напуганного ребенка. Прибить, как надоедливую муху, которая так долго жужжала над ухом, что наконец-то смогла обратить на себя внимание.

Шааз вскинул руки и поймал падающий на голову посох, и тут же упал на колени, придавленный его силой.

— Мама! Помоги мне! — жалобно простонал он.

— Не слушай его! Он — это твое зло. Позволь мне расправиться с ним! Это будет мой последний подарок для тебя, моя ученица, — на удивление четко произнесла старуха, продолжая надавливать на костыль, все сильнее вдавливая демона в землю.

— Мама! МАМА! — в отчаянии звал Шааз.

— Отрекись от него, слепая девчонка! — велела бабушка Джиа.

«Слепая девчонка». О, нет! Больше она не была слепой!

Сбросив оцепенение, Сэйери шагнула вперед.

— Дай мне свою силу, Шааз! — приказала она демону. — Вместе мы победим ее!

— Что ты делаешь? — воскликнула старуха, когда Шааз легко откинул в сторону придавливающий его костыль.

Одной левой рукой он подхватил старую противницу за горло и приподнял над землей.

— Я пришла, чтобы спасти тебя! — прохрипела старуха, нелепо размахивая в воздухе ногами.

— Нет. Ты пришла, чтобы я смогла убить тебя еще раз, — ответила Сэйери.

Правая когтистая рука Шааза — ЕЕ СОБСТВЕННАЯ РУКА — метнулась вперед и с силой пробила грудь мерзкой старухи.

— Алесса! Я так рада, что ты приехала!

— Я тоже рада вас видеть, госпожа Рика.

Голос леди Аэрики был радостным, а голос ее собеседницы — несколько смущенным. Два силуэта нечетко обрисовывались светом лампад на желтой бумаге, которые пришлось зажечь этим темным промозглым утром. Они стояли на фоне прозрачной бумажной стены второго этажа замка. Один силуэт на фоне другого, так, что Хаким никак не мог выбрать правильного момента для броска.

Прибывшая только что в Чертог покоя героиня невольно защищала молодую госпожу от Хакима, прикрывая ее своей спиной.

— Ничего страшного. Я терпеливый человек. Я могу подождать, — прошептал Хаким.

Невидимый, он замер на полуразрушенной каменной колонне, которую еще не успели убрать из внутреннего дворика замка. Стальная звезда привычно отягощала руку, своим весом даря ассасину уверенность в собственных силах и правильности принятого решения.

Он докажет, что его рано списали со счетов. Он — герой. Герой! А не бесполезный мусор. Хаким почувствовал, как бурлит в нем сила прайма, и улыбнулся, осознавая собственное превосходство над жертвой.

— Госпожа Рика. Я покинула лорда Раэля.

— Почему? Мне казалось, что ты... Что мой брат тебе... Извини, это, наверное, не мое дело.

— Ничего страшного, я уже смирилась с этим. Только я больше не хочу его видеть. Никогда.

Последовал тихий вздох, ставящий под сомнение сказанные Алессой слова.

Чуткий слух героя доносил каждое слово из по сути негромкого разговора двух девушек. Невидимость пропадет, как только он совершит свой бросок, и ему придется быстро убегать из Чертога покоя. Понимая это, ассасин заранее наметил маршрут отхода. Ворота со скучающим около них одиноким стражником, явно с нетерпением ожидающим окончания своей ночной смены, виделись Хакиму идеальным путем. На открытой створке ворот сидела крылатая героиня, которая, несомненно, попытается его задержать, но ассасин не сомневался, что сможет с ней справиться.

Сознание оставалось на удивление четким, и вовсе не собиралось подкидывать ему столь ненужные в этот момент воспоминания.

— Я могу это контролировать! Я могу управлять своими мыслями! — сквозь зубы прошептал Хаким. — Я вам всем это докажу!

— Госпожа Рика, — говорила между тем Алесса, — я покинула лорда Раэля, чтобы служить вам. Я верю, что вы станете лучшей леди в Адорнии. Вы уже такая.

«Какой неуклюжий комплимент. Даже я справился бы лучше», — хмыкнул ассасин.

— О! Я... не знаю, что и сказать. Конечно, я принимаю твою клятву, Алесса.

Фигура героини предостерегающе подняла руку, прося закончить.

— Я прошу только одного. Госпожа Рика, моему другу нужна помощь, но я никак не могу его найти. Он вор в школе Поющих Крыс в окрестностях Диналиона...

— Я знаю, о ком ты говоришь, Алесса. Уверена, что леди Мельва не откажет мне, и устроит твою с ним встречу. Я смогу помочь.

— В таком случае, я клянусь вам в верности, леди Аэрика, — сказала Алесса, припадая на одно колено и склоняя голову. — Я буду защищать вас до последней капли прайма в моем теле. Я стану верной сестрой вашим героям.

Стальная звезда сорвалась с руки ассасина и, разорвав бумажную стену замка и перелетев через наклоненную голову героини, ударила в незащищенную грудь леди Аэрики.

— Леди Рику убили! Леди Рика мертва!

Крики за спиной преследовали ассасина, когда он со всей возможной скоростью бежал к воротам. Уже совершив свой коварный бросок, он почувствовал раскаяние. Он только что убил человека — и не по заказу какого-то неизвестного клиента школы, а по своему собственному выбору. Теперь он стал настоящим убийцей, перестал быть простым инструментом в руках других людей. Щит из убеждений дал трещину, обнажая уязвимые места его души.

А ведь леди Аэрика ему пока еще ничего не сделала. С чего он вообще взял, что она решит его судить? По подслушанным разговорам между обитателями замка, эта леди вообще была чуть ли не единственной достойной аристократкой в королевстве.

Проклятье! Ярость от осознания собственной обиды ушла, оставив после себя лишь сожаление. Но теперь стало уже слишком поздно.