Александр Дубровин - История, в части касающейся

— Хорошо бы немного отдохнуть перед завтрашним днём, — с надеждой промямлил я.

— Да, конечно. Отправляйтесь назад в Ниццу, отдохните. Мы можем и далее поддерживать связь. Потребуется помощь, обращайтесь не стесняясь, племянничек, — Разумовская улыбнулась и погладила меня по щеке, когда я был готов был исчезнуть в камине.

— До свидания, тётушка.

Я склонился к руке графини и поцеловал её. Графиня потрепала меня по голове, и я шагнул в камин, чтобы тут же очутиться на другом конце планеты. Я снова был один в огромном доме на Лазурном Берегу.

Благодаря сеансу общения с Драконом, я знал общее устройство дома. Вызывать какую-либо нужную информацию было сейчас трудно, так как голова моя раскалывалась на части и в ней царил полный сумбур.

Бродить по дому и изучать его не было ни сил, ни желания. Я решил не тратить времени на поход обратно в отель и, поднявшись на второй этаж и войдя в первую попавшуюся спальню, разделся и повалился на кровать. Я уснул, едва коснувшись подушки.

Утром я проснулся освежённым и полным сил. Я соскочил с кровати и начал свои обычные утренние упражнения. В голове складывался план операции. Принял душ, оделся и покинул гостеприимный дом, по привычке, выработанной долгими годами, подчистив за собой все следы.

Путь обратно до первой стоянки такси прошёл без приключений. Я соблюдал все меры предосторожностей. Отпуск кончился, а с ним и беззаботность. Доехал на такси до ближайшего кафе, закусил и послал Бруцевскому список необходимых мне вещей и документов.

Я сидел за столом и размышлял. Тётушка, хотя и сказала, что мне потребуется несколько сеансов облучения, или чего-там ещё, прежде чем я буду посвящён в тайны, видимо не всё просчитала. Кое-какую информацию я всё же получил.

Во, первых сама тётушка долгие годы сотрудничала с разведкой Политы. Она и сейчас продолжала работать. Разумеется, о таком сотрудничестве знал только один человек. Уж слишком ценным агентом была Разумовская. Совершенно "случайно" этим единственным человеком, посвящённым в тайну был Бруцевский. Контакт с графиней он унаследовал от своего предшественника на посту начальника разведки. Это-то, как раз, было нормой. Особо ценные агенты контактировали только с начальником лично.

Большим пробелом пока была только конкретика работы Разумовской. Впрочем, пара дел показывали, чем именно занималась тётя Ядя. На счету её была, как минимум, одна ликвидация французского агента в одной из африканских стран. Вторым делом, о котором я узнал, было небольшое турне по латиноамериканским странам, после которого в тех странах странным образом вспыхнули волнения. Результатом этих волнений была передача Испанией ряда областей в Калифорнии под опеку России, а так же потеря Британией Суринама, ставший французским. Тётушка — тот ещё фрукт!

Учитывая, что тётушка долгие годы вплотную работала с Бруцевским, становилась понятной посвящённость последнего в дела семьи и осведомлённость Разумовской в текущих делах. Для меня пока не совсем была ясна её роль сейчас.

Трость действительно была частью большой системы со смутными задачами. Дракон, затем Шакал, затем Орёл. Вот три составляющих этой системы. Объекты были очень древними. Например, Шакал был ещё в нашем древнем Египте. Затем он подозрительно исчез. Куда? Никто не знает. Есть основание полагать, что он совсем исчез из нашего мира, так как равновесие систем было нарушено. Тут я начал вдаваться в очень туманную область, где информации пока было недостаточно.

Мне почему-то вспомнилась одна поездка из моего далёкого детства. Я был лет одиннадцати-двенадцати от роду. С моими бабушкой и дедушкой по матери поехал в Москву. Остановились мы у родственников.

Программа ознакомления с достопримечательностями столицы была очень насыщенной. В один из дней мы посетили ВДНХ — Выставку Достижений Народного Хозяйства. После долгих и утомительных походов по различным павильонам мы, переполненные гордостью за достижения нашей науки и техники, но тем не менее усталые и голодные, остановились у небольшого кафе, чтобы немного передохнуть и пообедать. Дед заказал обед.

Я сидел на высоком стуле, пытаясь сохранять серьёзность и доставать ногами до земли. Я ожидал, что нам принесут нечто особенное в этом месте, где советские наука и техника поражали своими достижениями. На первое был бульон с яйцом. Как заманчиво это звучало! На меня веяло экзотикой. Как же, Москва златоглавая, звон колоколов, Царь-пушка державная, аромат пирогов!

Наконец после недолгого, но очень томительного ожидания принесли заветное первое. Я взялся за ложку и глянул в тарелку. В воде с жирными разводами одиноко лежало варёное вкрутую яйцо. И всё.

Я не поверил своим глазам, глянул на дедушку, на бабушку. По их глазам я видел, что они испытывают ту же смесь чувств, что и я. Для меня это был мой первый визит в Москву. Они же не были новичками здесь, но и они были застигнуты врасплох московским хлебосольством. Вот тебе и достижения! Официант резво удалился ещё до того, как мы заглянули в тарелки. Высказывать претензии было некому. Я затруднялся, как всё-таки правильнее было бы назвать это блюдо.

Мой любимый, тогда ещё не совсем старый дед совершенно чётко подобрал название: "Жареная вода". Именно так и не иначе. Именно тогда я впервые столкнулся с тем, что гораздо позже назвали "разводилово". Блеск и торжество достижений здорово померкли в моих глазах. Меня утешало, что и в "области балета мы впереди планеты всей!" Но уж очень хотелось кушать, а бульон не отличался особой калорийностью.

Гиляровский утверждал в своей книге "Москва и москвичи", что на Хитровке торжествовал принцип "не обманешь, не продашь". Он льстил Москве. Этот принцип торжествовал не только на Хитровке, он торжествовал везде не только в дореволюционные годы и первые годы Советской власти, но и гораздо позже в годы очень уж развитого социализма.

За сладкими речами таилась прозаическая реальность, не имеющая ничего общего с теми сияющими высотами, на которые ссылались ораторы. Достижения, конечно, были, но, порой, только в единственном экземпляре, как я потом смог убедиться. Разочарований у меня потом ещё было много. В восемнадцать, когда призвали в армию, я растерял свои последние иллюзии в отношении жизни вообще и людей в частности. Период взросления, а значит, и разочарований закончился.

Я открыл газету и стал просматривать новости. Ничего особенного. Мировые события развивались именно в том направлении, в котором мы планировали. Напряжённость между странами Европы росла, особенно там, где сталкивались их интересы на Американском, Африканском континентах и в Юго-Восточной Азии. Никакого единого фронта против Политы быть больше не могло. Начатые нами манипуляции успешно развивались политскими умельцами. Большая война отменялась, во всяком случае, пока.