Наталия Сухинина - Где живут счастливые?

Дверь открыл хозяин. В строгом костюме, при галстуке. Помог раздеться. Под ноги весело выкатился лохматый щенок. Вышли поздороваться Володины дочки - Юля и Оля.

Вылитый отец, - начинаю разговор по задолго до меня заготовленному сценарию.

Незаметно покосившись в сторону кухни, вслушиваюсь в стук посуды и бульканье воды.

Даже не вышла, - поспешно и почему-то с облегчением обижаюсь я. - Бедный Вовка, ему, наверное, передо мной неудобно.

Но вот он берёт меня за руку и говорит торжественно:

- А теперь самое главное. Сейчас я познакомлю тебя с моем женой.

Лёгкие шаги, протянутая навстречу рука живые глаза и теплым голос:

— Я видела вас на фотокарточке. Речка, костер, и вы все вокруг костра. Валентина, Надя Наташа, Алексей Захаров — она сыпала именами и фамилиями, нашими именами и нашими фамилиями, и ее покушение на нашу жизнь которую ревностно отгораживала я от всего случайного, было таким удивительно желанным, что я растерялась.

Володька стоял рядом именинником. Он смотрел на Риту глазами влюбленного юноши, торжествуя, радуясь и любуясь. Не узнавала его? Да нет, наоборот, узнавала. Он был молод и счастлив, он был полон надежд, полон жизни как все мы тогда, у костра на речке.

„.Мы провожали мальчишек в армию и, как положено ревели на их плечах. Но рёв тот был особенный. Среди девочек не было невест, остающихся ждать своих благоверных, а у ребят и в мыслях не было выделить кого-то из ревущих и сильнее, чем другим, сжать на прощание руку. Мы были равны друг перед другом, и равенство это было главным нашим достоянием. Мы и письма им писали всем, и они нам всем. Конечно, мы очень хотели любви, и, начитавшись про обязательные в нашей юности алые паруса, ждали принцев. Но принцы были на стороне, где-то далеко, за таинственным горизонтом. А рядом... рядом обыкновенные нескладные парни, что с них взять.

Помню, желая порадовать Володю в день его рождения, начитала ему в студии звукозаписи красивые слова про счастье в личной жизни и послала тоненькую пластиночку со своим голосом на далекую Камчатку. А в ответ вместо благодарности: «Соображать надо. От меня ближайший проигрыватель за несколько сот километров. Что я с ней (пластинкой) делать буду?»

Помнишь пластинку?

Помню.

И я помню. Мне Володя рассказывал. Как он на почту ходил, в пургу, на лыжах.

Это Рита. Она сидит рядышком, держит на коленях альбом с фотокарточками, и мне совсем не хочется ограждать от неё дорогие воспоминания.

Наши заходят? - спрашиваю я, и почему-то у Риты.

Редко, - вздыхает она. - Алексей Захаров, бывало, заглядывал, а теперь, как сына женил, некогда стало.

Смотрю на Володю. Он откинулся в кресле, лицо спокойное, руки лежат на подлокотниках тихо, несуетно. Ему хорошо в его доме. Ему очень хорошо. И мне радостно от этого его покоя, от его семейного комфорта, в который он бежит вот уже много лет, и бег этот не замедляется, не становится усталым, он так же лёгок и так же нетерпелив.

Мы всегда везде ходим вместе, - скажет мне младшая его дочка Оля.

А если в театр всего два билета вместо четырёх?

Тогда не идёт никто.

Это их маленькая семейная традиция, которая обязательно есть там, где крыша объединяет людей не по случаю, а по Божьему промыслу. Вчера у Ольги заболело горло, и старшая Юля тоже не пошла в школу: осталась ухаживать за сестрой. И это традиция. Традиция ждать с вечерней смены папу и не ложиться без него спать... Традиция вместе собираться в конце дня и рассказывать о пережитом... Традиция вместе копать картошку дотемна и вместе идти провожать засидевшихся Юлиных одноклассников.

О них особая речь. Ребята частенько заглядывают в дом Ивановых. И нередко именно к Рите. Здесь, мне кажется, они дополучают недополученное внимание, реализуют потребности в фантазии, чувстве долга и совестливости. Тонкий и умелый дирижёр, Рита, руководит этим оркестром умело. Кого надо - похвалит, кого надо - пожурит, с кем надо - поспорит. Её авторитет высок и в школе, где девочки учатся. Не потому, что обе они на хорошем счету, а ещё и потому, что хватает Риты и на других детей, не обретших, к сожалению, своего дома и своего места в нём.

Она торопится с работы с большой хозяйственной сумкой, оттягивающей руку. В сумке нехитрые гостинцы для детей. Сегодня у них дома литературный вечер, и надо успеть всё приготовить. Володя уже дома. Задвинут в угол стол, собраны со всей квартиры стулья, расставлены чашки. Юля встречает одноклассников, Оля разливает чай, Рита - и то, и другое, и третье. Заполняя собой все пространство, она умудряется быть незаметной, читаться между строк. Качестно истинного интеллигента, а потому очень редкое в нашей жизни.

Теперь-то я знаю, как они познакомились. Обычный, на первый взгляд, курортный роман, а для них встреча, уготованная Богом. Я тоже думаю, что уготованная. Даже психологи, используя всяческие тесты, в один голое заявляют, что Маргарита и Владимир Ивановы идеальная пара, очень редкий, исключительный случаи...

Бесспорно, это дар. Но ведь им надо умеючи распорядиться. Можно пустить с молотка, а можно превратить в надежный капитал с большими процентами. Первое труда не стоит. Второе требует великих сил. Какое счастье, что мои Ивановы не стали тратить время и энергию на бесконечную дискуссию, кто в семье главным. Уверена, спроси я об этом Юлю и Ольгу, они в недоумении пожмут плечами. И вот ведь чудо: их семья, где каждый из четверых неповторим, единствен в своём роде, ярок и по-своему интересен, воспринимается как единым организм, одно неразрывное целое. Я не разгадаю эту тайну, и слава Богу. Неразгаданная тайна - наше самое большое на сегодняшний день достояние. Их очень мало, неразгаданных тайн.

Мы были очень нужны друг другу в детстве и юности. Нам казалось, это навеки, и ничто и никто не разлучит нас Но диктатура взросления была неумолима. Она толкала каждого по своей тропе, и разбегались стёжки мелкими морщинками от костра на берегу Клязьмы, в разные стороны, к разным поворотам судьбы Жизнь текла, тропки терялись, вместе с ними терялось что-то очень для всех важное. И от этого, теперь я знаю точно, чувство вины и смущённая улыбка.

Много говорим сейчас о корнях, об ответственности за то, чтобы сохранить их в душевной почве. Но ведь детская дружба - те же корни. И мы обязаны их беречь, не сохранить их непростительно. Какое счастье, если рядом с тобой человек, понимающий и разделяющий это. Рита понимает и разделяет.

Володька восстанавливают нашу порушенную церковь в Черкизове. Вспомнить стыдно, на танцы туда бегали, отплясывали.

Не ведали, что творили, дураки.

А давайте обзвоним всех, разыщем. Скажем, церковь восстанавливают, помощь нужна. Поедем да поработаем, детей возьмём, давайте?