Дмитрий Филиппов - Беспощадная психиатрия [Шокирующие методы лечения XIX века]

В первом издании учебника Эмиля Крепелина 1883 г. можно найти его взгляды на меланхолию, свободные от более поздней идеи о маниакально-депрессивной болезни. Он считал, что этот синдром возникает из-за «психологической боли», когда «чувство неудовлетворенности, тревоги и общего несчастья приобретает такую силу, что становится доминирующим настроением» [137] Kraepelin E. Compendium der Psychiatrie: Zum Gebrauche für Studierende und Aerzte. P. 190. . Появление депрессивного бреда он описывает так: «В более легких случаях… есть понимание собственной болезни. Но, как правило, критическая способность оказывается подавленной значительными колебаниями настроения, и это патологическое изменение переносится на внешний мир. Он не просто кажется безотрадным и безрадостным, но действительно становится таким. Дальнейшее развитие… может привести к формированию бреда и систематическому искажению переживаний» [138] Ibid. .

Таким образом развивается современная концепция депрессии как расстройства настроения, которое может сопровождаться бредом, являющимся не признаком расстройства интеллекта, а, скорее, результатом обострения аффективного расстройства.

Вне зависимости от того, что считали первоисточником патологической грусти — болезнь ума или «извращение аффективной сферы» — грусть меланхолика надо было как-то лечить. Английский писатель Роберт Бертон (1577–1640), автор эпохального сочинения «Анатомия меланхолии» (1621 г.), рекомендовал древний набор из шести «non naturales», факторов среды, которые не являются частью природы человеческого тела, но без которых невозможно оставаться здоровым. В число шести «non naturales» входят свежий воздух, диета, баланс физической активности и отдыха, здоровый сон, баланс сексуальной активности и воздержания, спокойствие.

Разные авторы по-своему модифицировали этот список, приписываемый Галену. Например, у Бертона вместо полового режима указывается регулярность опорожнения кишечника. В любой из версий суть одна и та же — это условия здорового образа жизни, которые зависят от решений самого человека, а не от врожденных предрасположенностей.

Питание при меланхолии должно быть организовано так, чтобы не провоцировать изменение уровня черной желчи, от которой, как считалось в древности, развивается меланхолия. Бертон рекомендует молодое, нежное, белое мясо и сладкие фрукты. В том, как объясняется «меланхолический» характер того или иного продукта, чувствуется влияние многомерной образности, характерной для древней натурфилософии и медицины. Например, козлятина — пища «меланхолическая», потому что козел — «грязный и похотливый» [139] Бертон Р. Анатомия меланхолии. М., 2005. С. 374. , пишет Бертон со ссылкой на Савонаролу.

В том, что касается сексуальной подоплеки меланхолии и, соответственно, целительных последствий половой активности, Бертон приближается к теории, известной в городском фольклоре XX–XXI вв. как теория «спермотоксикоза». Ссылаясь на Галена, Бертон пишет о том, что от накопившегося семени к мозгу поднимаются ядовитые пары, а также приводит ряд высказываний авторитетных ученых, о том, что воздержание может стать причиной «меланхолии и безмерной печали… мучительного чувства подавленности» [140] Бертон Р. Анатомия меланхолии. М., 2005. 398–399. .

Рекомендовать «non naturales» можно было при любом заболевании, ничего специфически антимеланхолического в прогулках на свежем воздухе и крепком сне нет. Изменить настроение больного человека, чья болезнь в сущности своей сводится к необъяснимо плохому настроению, можно было попробовать так, как советовал Герман Бургаве. Его подход к меланхолии примечателен тем, что в нем проявляется нечто большее чем терапевтический метод. Бургаве лечит, основываясь на придуманной им антропологической модели, философски близкой к механицизму. Человек в этой модели чем-то напоминает систему насосов или бочку с сетью труб и трубочек. Многоуровневая гидродинамическая система перекачивает литры крови и других жидкостей, в том числе эфемерные субстанции, перемещающиеся от нервных окончаний к головному мозгу. Замедление течения жидкостей или полную остановку движения можно исправить энергичным встряхиванием бочки с трубками и насосами. Если представить, что меланхолия — это следствие образовавшегося застоя, засора или воздушного пузыря в трубах, то хорошим лечением для меланхолика станет физическое воздействие вроде того, что производит сантехнический вантуз. Таким вантузом должен стать смех.

«Древние греки, — пишет Бургаве, — считали, что ничто так не способствует здоровью, как смех; с этой целью они старательно культивировали искусство комедии, чтобы восстанавливать силы уставших от дел граждан с помощью публичных и недорогих развлечений. И даже некоторые из самых выдающихся врачей излечивали меланхолию и лейкофлегматические [141] Лейкофлегматический — тип темперамента. расстройства возбуждением умеренного смеха; ибо таким образом кровь в большем количестве сжимается в левом желудочке сердца, откуда она в большем количестве направляется в мозг, который, следовательно, более обильно выделяет дух. Но во избежание худших последствий смех нужно прекратить до того, как набухнут яремные вены» [142] Boerhaave H. Academical Lectures on the Theory of Physic. 1757. Vol. V. P. 21. .

В поисках прототипов противомеланхолической смехотерапии невозможно пройти мимо «Трактата о смехе» французского врача Лорана Жуберта (1529–1582) [143] Joubert L. Traité du Ris. 1579. . Смех анатомически связан с меланхолией посредством селезенки. Жуберт пишет о том, что селезенка делает смех возможным, устраняя токсины, которые портят настроение и вызывают меланхолию. Если селезенка работает хорошо, настроение улучшается.

В лечебную биомеханику смеха вовлечено также и сердце. У смеющегося человека сердце сжимается и разжимается, эти движения затрагивают диафрагму, внутри тела будто надуваются и сдуваются меха, одновременно с этим открывается рот и растягиваются губы. Весь организм мобилизуется во время смеха и одним из последствий такой масштабной работы должно быть излечение от меланхолии.

В литературе XIX в. часто обсуждается связь болезней живота с психикой. Многие интеллектуалы того времени страдали от эмоциональных и психических проблем, вызванных болями в кишечнике и желудке. Достаточно вспомнить Ницше, у которого всю жизнь болел живот. «Синдром раздраженного кишечника» — наиболее правдоподобное объяснение боли Ницше, бесспорно повлиявшей на его творчество.