Лев Бразоль - Публичные лекции о гомеопатии

Ганемановские испытания лекарств представляют колоссальный труд, не имеющий себе равного во всей медицинской литературе. Поэтому нет ничего удивительного, если в нём встречаются недостатки, иногда даже довольно важные. К числу этих недостатков, прежде всего, нужно отнести значительный перевес субъективных симптомов над объективными или слишком широкое предпочтение симптоматике в узком смысле слова, в ущерб патологии, а вместе с тем и стремление, с одной стороны похвальное, дать по возможности полную и совершенную картину лекарственных болезней, вследствие чего, с другой стороны, он воспринимал нередко вовсе несущественные, малозначительные и часто воображаемые или случайные симптомы, не принадлежащие лекарственному веществу, но которые, тем не менее, вносились им в протокол под видом физиологических или патогенетических. Это значительно засорило нашу фармакологию, которая, вместе с тем, представляется поверхностному взгляду непривлекательной и тривиальной и служит удобным предлогом для лёгких насмешек и дешёвого остроумия тем критикам и преподавателям, которые не углубляются в суть нашего учения, а только ищут в нём источник для увеселения своих слушателей и читателей. Тем не менее, вышеуказанный недостаток существует, и обязанность моя его указать.

Второй не менее важный недостаток заключается не столько в содержании , сколько в форме изложения, а именно в искусственной анатомической схеме распределения симптомов. Вместо того, чтобы представить потомству подробные протоколы самых испытателей, Ганеман втиснул их в искусственную систему, разъединив каждый отдельный спмптом из его естественной и физиологической связи с группами остальных симптомов, возникших у известного испытателя в одном и том же испытании, и распределивши эти разрозненные симптомы в новую категорию сообразно анатомическим областям тела. Так, он извлекает все симптомы, касающиеся, например, головы, ушей, носа и т. д. у всех испытателей одного и того же лекарства и помещает их все вместе под рубрикой: «голова», «уши», «нос» и т. д. По меткому выражению или сравнению доктора Дёджона (Dudgeon), это всё равно, как если бы художник, рисуя семейную группу, разместил бы глаза всех членов семьи в одном углу картины, носы — в другом, уши — в третьем и т. д. Из такого способа изображения, как бы ни были верно и точно переданы отдельные части и черты, было бы невозможно составить себе представление о каждой отдельной личности. Точно также и при таком топографическом описании симптомов обезображиваются и искажаются истинные черты лекарственных болезней и, за отсутствием оригинальных протоколов, становится невозможным или, во всяком случае, очень трудным связать эти разчленённые симптомы с внутренним патологическим состоянием испытателя [26].

Эти главнейшие недостатки уже сознавались ближайшими последователями Ганемана, и лучшие из его учеников уже вскоре задались мыслью исправить эти недостатки, проверить, истолковать и дополнить ганемановскую фармакологию, очистить, провеять и отсортировать его патогенезы, так сказать, отделить плевелы от пшеницы и извлечь из кучи сора те драгоценные жемчужины, которых так много в богатейшей фармакологии, завещанной нам великим учителем. Первая заслуга, оказанная в этом отношении гомеопатии, принадлежит Обществу австрийских врачей, которые в 40-х годах с примерным трудолюбием и образцовой точностью предприняли труд переиспытания ганемановских патогенезов в духе современной науки и приведения их в согласие с данными патологической анатомии и токсикологии. Таковы же и позднейшие испытания немецких, английских и американских врачей-гомеопатов, рассеянные в многочисленных журналах и отдельных монографиях, удовлетворяют самым строгим требованиям научного исследования и составляют лучшие источники нашего современного лекарствоведения. Они служат важным подтверждением ганемановской фармакологии и поставили вообще нашу фармакологию на ту высоконаучную точку, на которой она в настоящее время и находится. И так как весь этот позднейший процесс роста, развития и совершенствования гомеопатии в связи и параллельно с развитием физиологии и патологии почти совершенно неизвестен даже наиболее добросовестным нашим противникам, то в сегодняшней беседе я постараюсь вкратце представить современное состояние гомеопатической фармакологии и в кратких штрихах очертить то направление и те цели, которые в настоящее время проследуются нами в этой науке.

Если мы торжественно провозглашаем, как девиз или лозунг нашей практической деётельности у постели больного, ганемановскую формулу similia similibus curantur, т.e. лечение болезненных состояний посредством лекарственных веществ, воспроизводящих в здоровом человеческом организме в высшей степени сходное болезненное состояние, то ясно, что в основании практического применения этого руководящего принципа в терапии должно лежать изучение действия лекарственных веществ на здоровый человеческий организм, и ясно, что фундаментальным основанием гомеопатической терапии, без которой немыслимо её существование, является фармакология . Лекарственные же вещества, составляющие содержание фармакологии, как я уже имел честь изложить в первой своей беседе, все без исключения имеют свойство вредно действовать на здоровый человеческий организм, т. е. нарушать его физиологическое равновесие и вызывать в нём разнообразные патологические состояния. Каждое лекарственное вещество, будучи введено в организм, сразу ли в больших токсических или постепенно в малых кумулятивных приёмах, имеет способность действовать на него более или менее болезнетворно или патогенно (поэтому я и говорю, что физиологическое действие лекарств есть вместе с тем и патогенетическое), и в этом действии на организм лекарственные вещества подчиняются всеобщему в природе закону причинности , т.e. каждое из них имеет постоянное, своеобразное, ему одному только свойственное и в этом смысле специфическое действие, или избирательное, предпочтительное сродство к известным клеткам, тканям, органам и физиологическим системам. Вся конечная цель нашей фармакологии заключается в том, чтобы определить эту специфичность лекарственных веществ и установить физиологическое взаимодействие между лекарственными веществами и человеческим организмом, как в отдельных его частях, так и в целом составе, т.e. изучить как чисто местное, так и общее или конституциональное действие лекарственных веществ.

Поэтому в основу нашего лекарствоведения должны быть положены следующие составные части или науки: