Кристофер Зах - Книга Противоречий. Голубь

Они наслаивались друг на друга, образуя какую-то однородную мелодию. Девушка ахнула от неожиданности, но, не растерявшись, попыталась запомнить то состояние, в котором находилась. Это оказалось на удивление просто, как свистеть. Для начала нужно сделать много нелепых попыток, а когда один раз вместо простого воздуха из губ вырывается звонкий звук, ты уже знаешь, как это получилось. И сейчас Цекай тоже знала. Она слышала все словно другими ушами, которые всегда находились внутри головы, но почувствовать их она смогла только сейчас, как существование мышцы можешь обнаружить только тогда, когда она напряжена.

У девушки появилось какое-то странное ощущение, словно она находится в длинном коридоре, со множеством дверей, из которых доносятся голоса. Но разобрать каждый по отдельности было невозможно. Но должен же быть какой-то способ! Ее мысль присоединилась к остальным и тоже стала какой-то глухой, непонятной. Цекай это не понравилось, и она заставила все голоса исчезнуть, словно отгородившись от них барьером.

В реальном мире было не так шумно, как в мире мыслей, и девушка с интересом посмотрела по сторонам, полагая, что могла выглядеть странно, но никто не обратил на нее внимания. Вероятно, можно, как в свою, зайти в другую дверь. Эта новая идея подстегнула ее любопытство, и она снова зашла в телепатический коридор, делая это уже машинально и не задумываясь, как это получается, и снова услышала голоса. Но… Она опять вернулась, чтобы додумать. Тогда, с Паулу, у меня все получилось и без этого, да и на собрании… Девушка нахмурилась, но решила, как можно все узнать до конца.

Она выбрала маленькую девочку, которая первая попалась ей на глаза. Та крепко держала маму за руку и потирала немного уставшие ярко-зеленые глаза. Цекай опять выглянула в коридор и, не обращая внимание на голоса вокруг, сосредоточилась только на одном ребенке. Но теперь девушка не знала, что делать. Ей казалось , что она слышит обрывки мыслей девочки, громче остальных, что они уже почти явные, но…

Нет.

Цекай теперь снова думала только сама. Она не понимала, что делать. Она надеялась, что есть что-то… Что можно почувствовать, чтобы проникнуть дальше. Но она не нашла этого «чего-то». Девушка недовольно посмотрела на свои ноги. Не все так просто… Но я же смогла тогда услышать Паулу! Она попыталась вспомнить, что она сделала тогда. Да ничего! Я этого не ожидала.

Нужно спросить у голубя! Она хотела его позвать, но сначала вспомнила его новое имя, а потом представила уже знакомое небо с облаками…

Птица тут же приземлилась ей на голову.

— Что ж, мы давно не виделись! — сказал он, и Цекай теперь точно знала, что он смеется.

— Н-да, — согласилась девушка, а потом неожиданно для себя спросила совсем не то, что собиралась. — А почему вы служите нам?

— Что ты имеешь в виду?

— Зачем вы разносите наши послания?

— Больше всего на свете мы любим слушать истории и рассказывать их. Мы умеем это лучше других и занимаемся тем, что нам нравится больше всего.

— Но ты не только слушаешь и рассказываешь! Ты прилетаешь, как только я позову, и отвечаешь на мои вопросы…

— За это ты охотнее со мной разговариваешь, — птица склонила голову набок, посмотрев на Цекай красными глазами. — Ты это хотела спросить?

— Нет. Я поняла, как просто слышать мысли всех сразу, но не могу понять, как услышать мысли кого-то одного. Я пробовала у той девочки…

— У ребенка?

— Да.

— Ты не сможешь прочитать мысли ребенка!

— Но почему?

— Они другие. Они не могут открыть свое сознание. Ты не сможешь, потому что пути в их головы не существует.

— А можно, я попробую прочитать твои мысли?

— Нет.

Цекай вздохнула.

— У тебя не получится, — пояснил он. — Я голубь.

— Но ты же мне показал тогда…

— Да. Но я голубь. Больше ничего не выйдет.

Девушка поднесла руку к голове, и птица пересела на нее.

— Я улечу обратно, — заметил он.

— Ну хорошо… Спасибо, что рассказал. А тебе не надоедает отвечать на мои вопросы?

— Нет. Мне они интересны. Такие на Силане никто не задает.

С этими словами он улетел и растворился прямо под потолком гостиницы, а Цекай выбрала себе новую жертву для эксперимента, молодую женщину с длинными черными волосами, убранными в высокий хвост. Девушка снова оказалась в коридоре, но теперь ее мысли были направлены на одного силанца. Она словно приблизилась к чужой двери и даже улыбнулась от предвкушения: эта дверь была как бы чуть приоткрыта, и из нее доносился голос. Цекай зашла внутрь и…

— Эй! — Юрия провела рукой перед ее носом.

— Юрия! — воскликнула Цекай. — Ты меня отвлекла!

— От чего?! — недоуменно посмотрела на нее та. — Ты с безумным видом смотришь на часы! Это так важно?!

— Я… — Цекай нерешительно посмотрела на девушку. Сказать? — Я… задумалась.

— Какой ужас, — покачала головой Юрия. — А я научилась делать Ейгенц!

— Здорово! И как?

— Гоблина им вряд ли можно убить, но это его отвлечет.

Цекай улыбнулась.

— Пошли, а то я тебя заставила ждать. Ты же сегодня была при деле!

— Да, — улыбнулась девушка, вставая. — Но, похоже, что и завтра меня ждет то же самое. Тут столько голубей, и… Я теперь знаю, что ты сеннрил Юрия!

Та усмехнулась и пошла к номеру. Цекай снова посмотрела на людей в холле, а потом тоже пошла вслед за девушкой. Я еще успею этим заняться завтра…

Но следующий день оказался было еще тяжелее, чем предыдущий. Почти весь день пришлось провести на ногах. Голубей прилетело довольно мало, и с ними Цекай справилась быстро, но такие же пометки нужно было сделать и у некоторых единорогов, которые уходили из города с той стороны, где не было стены. Это было сложнее. В отличие от непривередливых голубей, для единорогов было важно, где у них будет крохотное колечко. Одни просили прикрепить его на копыто, другие на гриву, третьи… В общем, девушка весь день скакала вокруг них, чтобы надеть очередную пометку.

Когда Цекай ползала под очередной лошадью, которая попросила прикрепить колечко «куда-нибудь сзади ноги, чтобы не было видно», мимо проходил Курой. Он остановился, удивленно наблюдая ситуацию.

— Привет, — сказала Цекай, вылезая из-под единорога, а потом обратилась к ней. — Я понятия не имею, куда прицепить. Давай на гриву, как у всех?

— Нет! — решительно заявила лошадь. — Я передумала! Я хочу, как у него.

— У Куроя? — удивилась Цекай, а потом повернулась к нему: — У тебя такая пометка?

Тот покачал головой, а лошадь нетерпеливо фыркнула:

— Да нет же! Подойди сюда.

Молодой человек покорно подошел к единорогу, а та ткнула его носом в ухо:

— Вот так я хочу!

— Но… — Цекай посмотрела на золотые сережки, — это невозможно!