MAKC MAX - Взгляд василиска

- Эп сана йорадап! - Повторил он, хотя и не был уверен, что то, что он сказал, можно считать объяснением в любви.

- Еще раз! - Потребовала Полина, стягивая через голову кофточку.

- Не подходи! - Остановила она Реутова, шагнувшего к ней, и хитро улыбнулась. - Ну!

- Ты сразу скажи, сколько раз повторять? - Спросил он, пытаясь понять, зачем ей это надо.

- А вот сколько тряпочек найдется, столько раз и повторишь. Ну!

- Эп сана йорадап! - Громко сказал Реутов.

- Можно тише, - разрешила Полина, одновременно расстегивая джинсы. - Но с чувством.

- Эп сана йорадап. - Сказал Вадим с чувством, хотя говори он это по-русски, чувства явно вышло бы больше.

- Так, - Полина отбросила джинсы в сторону и завела руки за спину. - Я жду!

- Эп сана йорадап! - Выдохнул Вадим.

- И еще раз ...

- Можно я уже подойду?

- Не можно! Я сама к тебе подойду. А пока ... Ну!

- Эп сана йорадап!

Петров, Русский каганат, 1 октября 1991 года.

9.

- Марик ...

- Что?

- Ничего, - улыбнулась Зоя. - Это я просто привыкаю.

- Марк, - сказала она через секунду. - А знаешь, тебе Марком лучше.

Он лежал на спине, а она сидела рядом и внимательно изучала его лицо, чего, по мнению Греча, делать сейчас никак не следовало. Тем не менее, он лежал, а она смотрела.

- Ну, вообще-то, я Маркиан, - возразил Марк, пытаясь справится с внезапно пришедшим к нему ощущением конца.

- Маркиан - это что-то Римское, - подумав сказала Зоя, которая то ли не замечала его состояния, то ли просто не желала его "замечать".

- Тогда уж Византийское, - усмехнулся Греч, вспомнив про своего тезку императора1, но как-то так, "вторым планом". - А вот Марк самое, что ни на есть Римское. Молот, по-латински.

#1 Маркиан, Флавий - http://hronos.km.ru/land/visantia.htmlВизантийский император в 450-- 457 гг.

- Филолог! - Еще шире улыбнулась Зоя. - Марк - имя греческое, а римляне его у греков переняли. Ну а Маркиан означает сын Марка, его потомок.

- Ну извини, - пожал плечами Греч. - Мы люди темные, землепашцы, стало быть, в академиях не обучались.

- А где обучались? - Совершенно другим тоном спросила Зоя и посмотрела ему в глаза.

- Новочеркасский казачий кадетский корпус, - ответил Марк, как в омут нырнул. - Потом Ивановское офицерское училище, а потом всесам как-то ...

- Марик, - сказала Зоя, наклоняясь к нему. - Ну что ты, в самом деле! Ты же не мальчишка какой-нибудь.

- Вот именно.

- Дурак! - Сказала она, и Греч едва не вздрогнул и от того, что она сказала, и особенно от того, как это было сказано.

"Дурак? Возможно ..."

Больше она ничего не сказала, а просто нагнулась быстро и плавно, поцеловала в губы и легла рядом, уткнувшись лицом в его плечо.Ни встать - чтобы погасить, например, свет - ни повернуться, Марк теперь не мог. Просто не решился бы. Закрыл глаза и медленно -самым "естественным" образом - выровнял дыхание, имитируя сон. Делать это Греч умел, если не безукоризненно, то, во всяком случае, неплохо. Лежал, дышал, думал. Вернее, не думал даже, а тяжело ворочался, занятый одной и той же тяжелой и неотступной мыслью, в сузившемся до ничтожных размеров пространстве своего личного Я, до предела заполненного невразумительными, но от того не менее мучительными переживаниями.

Растерянность, страх, едва не переходящий в отчаяние, обида, гнев ... Чего тут только не оказалось намешано! Вот только ни счастья, которое он уже начал было в себе ощущать, ни покоя, ни уверенности там не было.

- Если ты не перестанешь об этом думать, - тихо (ее шепот был похож на шелест песка в пустыне, и таким же горячим) сказала вдруг Зоя. - Я на тебя обижусь.

- Глупости, - через силу выдавил из себя Марк. - Я ни о чем и не думаю вовсе. Я сплю.

- Ты не спишь, - все так же ему в плечо, прошептала Зоя. - Хочешь я ...?

- Не хочу.

- Почему?

- Потому что ... - Но то, что он хотел ей сказать, произносить вслух не следовало.

Потому что все должно быть естественно, так, наверное. Потому что Зоя не проститутка, а еще потому что ему не нужны ни одолжения, ни подачки . Где-то так. Но попробуй, объясни это словами!

- Тогда, налей мне вина, - сказала она, не меняя при этом позы.

Марк осторожно освободил плечо, сел, задумался на мгновение, не стоит ли что-нибудь одеть или во что-нибудь завернуться, но в конце концов решил, что это будет глупо, и, встав с кровати пошел в гостиную, которую они покинули так быстро, что даже пары бокалов вина с собой не захватили.

"Вот именно, - подумал он, наливая в бокал мозельское вино, которое так нравилось Зое. - Поспешишь, людей насмешишь. Насмешил ..."

На самом деле, ничего страшного в общем-то не произошло, и, по большому счету, придавать значения инциденту, не стоило. С кем не бывает? А он к тому же, которые сутки на ногах и на нервах. Однако его это ударило неожиданно больно. Как по не успевшей затянуться ране ...

Себе Греч вина наливать не стал. Достал из буфета бутылку коньяка, плеснул в стакан и, закурив, хотел уже пойти назад, но в последний момент передумал и выпил коньяк залпом. Как ни странно, полегчало. Не то, чтобы вовсе, но тяжести на сердце поубавилось.

"Ин вино веритас ... Эрго бибамус1. Так что ли?"

#1In vino veritas, ergo bibamus! - Истина в вине, следовательно - выпьем! (лат.)

Он все прекрасно понимал, знал, что не в возрасте дело, но отогнать назойливую мысль не мог.

Марк вздохнул, как никогда не позволил бы себе в присутствии Зои, налил в стакан еще коньяка, и пошел в спальню.

Свет здесь, как был включен вечером, когда, оставив Зою в гостиной - накрывать на стол - Греч бросился, по-быстрому перестилать постель, так и горел. И в этом желтоватом, очень "домашнем", свете кожа Зои казалась золотистой. Женщина лежала на боку, подперев голову рукой и смотрела на Марка. Глаза ее показались ему сейчас темными, и было в них что-то такое, что неожиданно для себя он встал прямо посередине комнаты, держа в руках "посуду" и зажав в зубах дымящуюся сигарету.

- Ну вот, - сказала Зоя с улыбкой, возникшей на ее губах так быстро, что он даже не успел заметить, как это произошло. - А говорил, что старик! Трепло ты, Греч, вот и все.

- Я, - сказал Марк, но продолжения не последовало, потому что время говорить прошло.

- Да брось ты ... - Но и она, по-видимому, говорить уже не могла.

В следующее мгновение - во всяком случае, Марку показалось, что все это произошло именно так - он сжимал ее в своих объятиях, а куда при этом делись ее вино и его коньяк вместе с недокуренной сигаретой, он узнал только утром.

Итиль, Русский каганат, 1 октября 1991 года.

10.

Проснулся Реутов рано. Ну, то есть все в мире относительно, и для кого-то девять утра - это уже позднее утро, но, учитывая вчерашнее ...

"Три часа сна, - бросил взгляд на часы Вадим. - Но, судя по всему, мне теперь и этого достаточно".

Мысль была спокойная. Без эмоций. Просто констатация факта. И именно это, как ни странно, Вадима и удивило.