MAKC MAX - Взгляд василиска

#1Кинизм - одна из наиболее значительных http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%D0%BA%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5_%D1%88%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D1%8Bсократических философских школ. Основатель школы http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BD%D1%82%D0%B8%D1%81%D1%84%D0%B5%D0%BDАнтисфен Афинский, развивая принципы Сократа, стал утверждать, что для достижения http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%BB%D0%B0%D0%B3%D0%BEблага жить следует "подобно собаке", то есть, сочетая в себе: простоту жизни, следование собственной природе, презрение к условностям; умение с твердостью отстаивать свой образ жизни, стоять за себя; верность, храбрость, благодарность.

#2L'Иlan - порыв (фр.).

#3Modus viv?ndi Образ жизни (лат.).

#4http://ru.wikipedia.org/wiki/Modus_operandi_(%D0%BB%D0%B0%D1%82%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D1%84%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B0)Modus Operandi - образ действия (лат.).

Однако всего не предусмотришь. В любом сложном деле есть место для случайности. Так произошло и с его последней, казалось бы, самым тщательным образом спланированной операцией, причем сбой произошел там, где его меньше всего можно было ожидать. Но дело, как Илья понимал это теперь, было не в том, что его подвело, а вернее просто подставило, как какого-нибудь лоха с улицы "Бюро добрых услуг". Дело было в том, что случилось невероятное. Илья встретил женщину, которая ему не просто понравилась, что было для него не ново, а "зацепила" по-настоящему. Такого чувства, если по совести, Илья от себя совершенно не ожидал, тем более в нынешнем своем возрасте. Но, как говорится - и, возможно, не зря - последняя любовь кружит голову даже сильнее первой.

В семь часов утра, он высадил Зою около ее пансиона и поехал завтракать. Ему предстоял трудный и напряженный день, а Илья толком не спал уже третью ночь. И это не было обычными обстоятельством жизни, влияющим на самочувствие и настроение, но являлось фактором, который следовало иметь в виду при принятии решений и планировании всех до единого действий и поступков. Усталый человек склонен совершать ошибки, а Илья себе ошибок позволить теперь не мог. Напротив, эту "операцию" он не имел права ни затянуть - поскольку время, в данном случае, работало против Зои и Вероники - ни провалить. Однако и то правда, что кроме усталости, он испытывал сейчас крайне противоречивые, но очень сильные чувства, которые, в принципе, тоже мешали делу, но вот справиться с ними оказалось для него совсем не просто.

Такие чувства, имея в виду их силу, и вообще-то были Илье, если и не внове, то более чем не привычны. А их содержание могло бы удивить любого из тех, кто провел рядом с ним достаточно много времени в подполье, хотя и не его самого. Где-то в глубине души он всегда помнил того Марика Греча, который однажды встретил в Варшаве девушку, так и оставшуюся в памяти чем-то вроде замечательной стихотворной строфы, прочитанной когда-то и где-то, или музыкального пассажа чудной красоты, услышанного случайно в давние, почти мифические, времена. Однако, если Стефа Зелинская за давностью лет уже превратилась всего лишь в сладкий сон, то Зоя, которая этой ночью, то любила его с безумной, буквально иступленной страстью, как если бы наверняка знала, что это их последний раз, то плакала, прижавшись лицом к его груди; эта Зоя была реальной женщиной, при том именно той самой женщиной, быть с которой Илья хотел, которую, судя по всему, умудрился полюбить, и которую - не странно ли? - готов был, в конце концов, если так сложится, от себя отпустить, при условии, разумеется, что будет наверняка знать, что все у нее и ее дочери будет хорошо. Однако так далеко Караваев не заглядывал. Как говорится, будет день, и будет пища. А пока следовало работать, потому что война это, прежде всего, тяжелая работа. А Илья, так уж вышло, снова был на войне.

3.

Человеческая память, даже такая феноменальная, какой обладал Марк Греч, как известно, имеет свои пределы, а ведь он не был ни Шеришевским1, ни Грегором фон Фейгелем1. Поэтому проблема личного архива стояла перед ним всегда, как, впрочем, и перед многими другими людьми, и решалась в каждый момент исторического времени по-своему. Остроты вопросу добавлял тот факт, что архив Аспида по определению содержал настолько деликатную информацию, что, по идее, вообще не должен был существовать, потому что вероятность его попадания в чужие руки никогда не приближалась к нулю. Тем не менее, и без него было не обойтись. Но, уходя "на покой", Илья, естественно, озаботился тем, чтобы архив его исчез вместе с ним. Впрочем, "исчез" не означает, что "был уничтожен". Предусмотрительность, главным девизом которой было утверждение, что "мы никогда не можем знать, что потребуется нам завтра", взяла верх над осторожностью, и в результате архив не исчез физически, а превратился в пятьдесят два свернутых файла, содержащих при обычном разархивировании несколько сотен цветных и черно-белых эротических картинок. Однако, применив особую программу, вместо картинок можно было получить бесконечный - без пробелов - "текст", состоящий из бессмысленного набора латинских и русских букв и арабских цифр. И теперь нужна была уже другая программа, которая должна была - по одному только Илье известному алгоритму - выявить в полученном массиве группы пятизначных чисел и расположить их в заранее заданном порядке. Ну, а расшифровать полученный текст можно было, только имея ключ и книгу, с помощью которой была зашифрована информация. Все это чудо придумал один французский математик, который не был склонен - по некоторым весьма серьезным для него причинам, включающим, между прочим, не малые деньги и большой страх - делиться своей разработкой с кем-нибудь еще, кроме анонимного заказчика. Однако даже, если бы такое и случилось, никто ведь не мог знать, ни алгоритма, который по наставлениям автора заказчик создавал сам, ни ключа, ни книги, ни места, в конце концов, где эти файлы хранились. А хранились они в разных труднодоступных или совершенно не предсказуемых местах, и одним из таких мест была "библиотека изображений" международной ассоциации исследователей зрительного восприятия, находившаяся на сайте Комитета по Науке и Культуре Лиги Наций.

#1С.Д. Шеришевский и Г. Фон Фейнгель - выдающиеся мнемонисты. Например, Шеришевский мог повторить без ошибок последовательность из 400 слов через 20 лет.

И вот наступили новые времена, и изменившиеся обстоятельства в очередной раз неопровержимо доказали, что человеку действительно не дано знать наперед, что из того, что кажется сейчас не нужным, может понадобиться в туманном будущем. И поэтому после завтрака, Илья отправился в магазин электроники на Большом проспекте Васильевского острова и, поговорив с консультантом - серьезным молодым человеком в очках в роговой оправе - приобрел мобильный терминал "Сименс и Шукерт" последней модели, главными достоинствами которого были малый вес (всего восемьсот грамм) - при очень значительной оперативной памяти и емком жестком диске - и титановый подпружиненный футляр, позволявший безболезненно ронять машину с высоты до трех метров. Ну, а оформить свободный доступ к международным сетям оказалось и того проще. Филиал Россвязи, помещался на расстоянии всего нескольких десятков метров от входа в магазин электроники.