Эл Оспрей - городские рассказы

По прошествии часа, в своём кабинете, он жаловался Андрею - своему сокурснику и коллеге:

- Сын пациентки предложил спонсорскую помощь. Здорово же! Все думают, что врачи от денег отбиваются. В кои-то веки можно было отделение слегка подремонтировать. Деньги появились. На днях в сети смотрел фотографии больницы в Москве, кажется,- все ужасаются. Условия! И правильно делают. А он говорит, сделаем баскетбольную площадку. Больные, говорит, как и старики должны видеть в окнах жизнь. Как же он потом сказал? ещё, конечно, и красоту должны в окнах видеть, но красоты нет. А жизнь будет.

Встреча с одноклассниками.

Жара. Жора лежал на жёванной, словно жопой, простыне и пытался ожить, весь мокрый, как мышь.

- Дурь выходит,- думал он про себя под монотонное гудение вентилятора. Голова гудела и болела. Но ещё не было той ужасной похмельной тоски, которая обязательно наступит и тогда - хоть вешайся. А пока на «старых дрожжах» ещё было ничего. Хотя где-то в глубине бродили смутные опасения, что вчера Жора совершил что-то не то - постыдное, глупое, излишне откровенное, раскрылся не тем людям. Правда, оставалось в забвении, как же именно Жора спьяну спаясничал.

А всё жара. На встрече одноклассников всем было жарко. И, в первую очередь, все были зажаты. Кто-то с кем-то поддерживал и после школы отношения, но в основном всем было сложно друг с другом. В начале, конечно, был кратковременный период хлопотливой радости от встречи. Но потом надо было скорее напиться, чтобы преодолеть одним махом годы проведённые не вместе и не рядом. И вот Жоре бы прислушаться к собственной ни откуда взявшейся раскрепощённости, а он стал рассказывать всем о самом верном средстве спасения от уличной дневной духоты.

- Идёте в «Макдональдс» и покупаете стаканчик колы, в нём будет очень много льда. Просто держите его руками. Помогает стопроцентно.

Тут сразу всплыл новорусский вопрос: хорошо ли, что в России есть «Макдональдс» или нет? И ещё более глубокий вопрос: полезно ли русскому человеку есть американский фастфуд? не уподобляется ли он этим самым малоимущим американцам, которых все представляют в виде толстозадых негритянок и белых американцев с жирными ляжками.

Жора это ещё помнил и очень хорошо запомнил, как ему понравилось осознание того, что он всех разговорил. Потому что одноклассники, действительно, оживились и в кафе стало очень громко и весело.

Всё начал портить Иванов. Собственно, он и был главным инициатором встречи. В сравнении с другими одноклассниками Иванов многого добился. Жора помнил, как сидел на ступеньках у входа в ресторан с Герасимовым и доказывал тому:

- Как человек, он - дерьмо! Чего он нас всех собрал? Чтобы мы слушали его хвастовство?

Герасимов кротко повторял одно и тоже:

- Жора, успокойся.

- Сел во главе стола и сияет, как мерседес на солнце! Ну, чего его волнует, где я теперь и что у меня?

- Жора, успокойся.

- Хочешь рассказать про свои загородные дома, отдых за границей и автомобили?…Саша, ну, хрена лысого это нужно всем?

- Жора, всем интересно, кто сейчас где и как. Это нормально.

- Саша…твой интерес мне понятен, а вот его интерес - это себя показать.

- Жора, давай уважать мнение каждого, даже если оно отличается.

- Не хочу.

Этот разговор Жора помнил отчётливо. Потом ещё припоминались рассуждения о переменах случившихся с одноклассницами. Жора говорил это с рюмкой водки, обращаясь ко всем, и убийственно долго рассказывал о женских хитростях, которые позволяют им дольше выглядеть молодыми и «свежими» (он так и сказал). А пока сидел и готовился к тосту, совсем иначе хотел сказать, его даже окрылили эти слова:

- Слушайте,- хотел он сказать,- вот мы встретились и нам уже немало лет. Почему мы боимся стареть? Мы совершенно не умеем красиво стареть. Благородную старость мы размениваем на желание казаться молоденькими. Мы ходим в одежде, которая называется «унивозраст», боремся с появившимися седыми волосами, лысинами, смотрим на молодых, то есть в своё прошлое, и не желаем посмотреть на своё будущее.

А когда Жора встал, то разум его померк, стройные мысли рассыпались. Он стоял и не мог найти начало предложения. Его никто и не просил говорить тост. Кто-то рядом даже сказал:

- Жора, да ты сядь, как вспомнишь - скажешь.

И, кажется, это был Иванов, и Жора сразу всё вспомнил, но не так.

Потом он предательски заснул за столом. Отодвинул в сторону тарелку и положил голову на руки, а руки на стол. И настолько его развезло, что даже услышав слова Иванова («Зря мы Смирнова позвали»),не нашёл в себе сил ответить, а хотел.

- Знал бы, что вести себя не умеет, первым был бы против.

- Да ладно, всякое бывает. Как он, кстати?

- А чёрт его знает. Скрытный он какой-то. Вроде неженат, детей тоже нет. Где-то работает.

Человек с “болгаркой.

С некоторых пор Андрей стал чувствовать неприязнь к автомобилям «Лада» жёлтого цвета. На таком автомобиле ездил по объектам мастер Ярченко - молодой ушлый лгун, недавно закончивший ВУЗ. Он никогда не приезжал вовремя, всё время кормил «завтраками», ходил с сумкой-папкой под мышкой и, когда разговаривал, время от времени совершал руками движения, как будто хотел подтянуть спадавшие штаны через куртку.

Вот и теперь они сидели с Васей Аммалайненом возле недостроенного двухэтажного дома, курили, и Андрей, всё больше злясь, смотрел на дорогу своими грустными, похожими на глаза бассета хаунда глазами. А на ней уже два раза показывались «Лады» жёлтого цвета, проезжали мимо, но это был не Ярченко, обещавший приехать с авансом ещё два часа назад.

Продолжать вязать арматуру для будущего бассейна совсем не хотелось. Вася сосредоточенно и неторопливо грыз семечки, вынимая по одной из кармана брюк, лузга висела на краешке губ, но он этого не замечал.

- Хули, сидеть? - Вася Аммалайнен подчёркнуто решительно сплюнул лузгу от семечек вперёд и встал. - Сиди-не сиди, а работать надо.

Большой пузатый среднего роста - Вася обладал недюжинной силой. Уж насколько силён был Андрей, познавший спортивную всепобеждающую злость не только в секции по греко-римской борьбе, но и в Афгане, на голову выше, плечистый, с длинными огромными ручищами, в которых, кажется, мог уместиться средний арбуз, но и он не всегда справлялся с Васей. Но более всего удручало, что он не мог ничего поделать с Ярченко. Этот худосочный дрыщ всё время умудрялся выскальзывать, избегая крайне опасных для себя ситуаций, заговаривал зубы, юлил и дальше разговора на повышенных тонах дело не заходило. Лишь однажды, в самом начале, Андрей схватил его за воротник, приподнял так, что Ярченко встал на цыпочки, и, дыша на него только что выпитой водкой и сушёным кальмаром, процедил:

- Саша! Где деньги?