Дуглас Хардинг - Религии мира

Чего я хочу от жизни? Для чего я сюда пришел? Я хочу понять, чем я являюсь, вот и все. Это слишком хорошая возможность, чтобы ее упустить. Родиться человеком, вообще просто существовать и не интересоваться этим — как было бы расточительно! Вот он я, свой собственный экземпляр: исследователь и исследуемое, в одной удобной упаковке. Вот он я, полная загадка для самого себя и удобный образец этой полнейшей Загадки, Вселенной. Задача этого образца — заглянуть в самого себя, стать самоосознающим.

Чтобы это сделать, я считаю, необходимы лишь две вещи: настойчивость и честность.

Есть еще три дополнительные вещи, которые, хотя не являются необходимыми, очень помогают. Во-первых, для поддержки — друг, который уже сам себя осознал. Во-вторых, для техник и вдохновения, религия — великие религии мира. В-третьих, для устранения всех препятствий — наука.

Что касается первого из этих пунктов — друга — согласно восточной традиции, он появится, когда придет время. Мне повезло.

Что касается второго — великих религий — эта книга показывает, насколько полезными я нахожу их все без исключения. Тот факт, что их несколько и что они конфликтуют, является гарантией. Я смотрю, как они доводят борьбу до конца, и отмечаю, что же осталось. Чтобы обнаружить, что в религии я нахожу основным, я сравниваю ее с другими: и то, на чем они сходятся в мнениях, — для меня. Я называю это базовым мистицизмом. Это та нить, которая пронизывает каждую главу этой книги и переплетает ее. Без нее все бы развалилось.

Что касается третьего вспомогательного средства для самосознания — науки, — я в прошлой главе показал, как радикально она завершает процесс обстругивания религии. После того как великие религии уравновесили мифы, легенды, догмы и домыслы друг друга, приходит наука и завершает работу по их очищению. То, что остается, — самый базовый мистицизм. Только это может выдержать все испытания, только это является вполне честным и истинным.

Согласно древней восточной традиции, я являюсь — образно выражаясь — луковицей. Внешний слой луковицы — это тело, его внутренние слои — ум и чувства, а его сердцевина — Ничто, Ничто кроме Сознания. Я есть эта сердцевина: а луковица — это то, что я имею . Я есть не то, что я осознаю, а то, что осознает. Моя задача — очистить луковицу, слой за слоем, пока не обнажится эта сердцевина Осознания. Только это и есть «Я». Только это лишено качеств, неизменно, свободно, ничем не затронуто, нерушимо, реально. Видеть это — значит быть просветленным.

Я есть то, чем меня видит наблюдающий, а это зависит от того, на каком расстоянии от меня он находится. С расстояния десяти футов я кажусь ему человеком. Подходя все ближе и ближе, вооруженный разнообразными инструментами, он обнаруживает, что я на самом деле являюсь набором органов, а органы на самом деле — это ткани, а ткани на самом деле — это клетки… И так далее, пока в точке контакта не останется ничего — ни цвета, ни формы, ни содержания, ни плотности, вообще никаких качеств. Таким образом, он заявляет, что я являюсь скоплением самых разнообразных внешностей, по крайней мере, двадцать футов в диаметре, в центре которого — ничего, или «Ничто». Однако это загадочное «Ничто» и есть источник всего того, чем я ему кажусь.

Я не являюсь этим крошечным человечком (белые волосы, очки, синий галстук, темные глаза пристально смотрят на меня), который сидит за столом вон там, в зеркале, на расстоянии десяти футов. Я не являюсь этой серой столешницей или этим наполовину исписанным листом бумаги. Я не являюсь этими двумя руками, левая из которых придерживает бумагу, а правая держит перьевую ручку цвета каштана, которая пишет эти слова. Я не являюсь этими туманными рукавами, исчезающими из вида в районе локтей, из которых торчат эти руки. Я не являюсь этим пространством белого переда рубашки, с синим пятном посередине. Я не являюсь этой расплывчатой овальной каймой (я называю ее своими очками, но она вовсе на них не похожа), которая обрамляет открывающийся вид. Нет, я ничем этим не являюсь. Они находятся по ту сторону овальной рамки. А я есть то, что на этой стороне. И я вижу, что это Ничто, абсолютное Ничто.

Но я замечаю, что, так как это Ничто, так как оно является пустым Вместилищем, в нем есть место и для этих рук и рукавов, и для этой бумаги, и для этой столешницы, и для ковра, стульев, уставившегося крошечного человечка и — за ним — окна, голубого неба, солнца. Я не могу видеть, что я являюсь Ничем, не видя при этом, что Я также являюсь и Всем!

Наука исключает всякую религию — кроме самой высокой. Она — непримиримый враг всего, что скрывает суть. Она может быть по-настоящему просветляющей, настоящим путем для современного человека — Путем Честности. Если наука может что-то уничтожить в религии, то это и должно быть уничтожено, и туда ему и дорога! Наука снимает с луковицы ее высохшие слои, оставляя в целостности только питательную Сердцевину. Когда она показывает, что все во мне обусловлено, что все мои чувства и мысли искажены, что мои заветные мнения и высокие религиозные (или антирелигиозные!) убеждения являются продуктом химических процессов моего организма, отношений моих родителей ко мне и друг к другу; моего возраста, уровня доходов, образования и национальности, и невесть чего еще, — тогда я сдаюсь! Это последняя капля, предел, конец всем моим притязаниям. Это последний и самый трудный урок, окончательная правда о себе — и еще какая горькая правда. Ни на что в себе я не могу положиться. Все меня подводит, абсолютно все! Все, от этих рук и того крошечного человечка там, в зеркале, до Солнца, неба и самой Вселенной, со всеми содержащимися в ней мыслями, чувствами и качествами — все меняется, зависит от многих факторов, мною не контролируется; оно сомнительно, искажено, не истинно, обречено. Все, что вокруг меня и во мне, меня подводит.

Положиться можно лишь на то, что не во мне и не вокруг меня, а что и есть я. Только то, что здесь , никогда меня не подведет. Только это постоянно, свободно, вечно, неизменно. Это Ничто, Пустота, простая Ясность. Да, но у этого Ничто есть одна особенность — это Ничто, которое осознает себя как Ничто, а также как Все! Вот это и есть Я!

Моя знакомая была (как мне казалось) милой, обычной, веселой, умной, способной женщиной возрастом немногим более тридцати лет, не интеллектуальной или особо религиозной. Затем, чуть более года назад, она стала интересоваться мистической религией, задавать вопросы и читать о ней книги. Она всегда была склонна к одиночеству, а сейчас стала уединяться еще больше. После нескольких недель размышлений и внутреннего поиска, который со временем становился все интенсивнее, Г. заявила, что она «увидела, что все это значит; все стало совершенно ясным». Я цитирую ее собственные слова, адресованные мне: «Я совершенно ясно вижу, что мое тело вон там, где я его отчетливо вижу в зеркале, тогда как мое истинное „Я“ — совершенно Пустое — здесь».