Саймон Лелич - Разрыв

Люсия просунула пальцы под клапан. Надорвала конверт. И содержимое его тут же полезло наружу, а она мгновенно поняла, что ей следовало довериться первоначальному инстинкту и к конверту просто-напросто не прикасаться.

Волосы. Конверт был набит волосами. Короткими, черными, вьющимися, — почти все они вывалились из него, точно единая прядь. Клочья волос осыпали стол, клавиатуру, колени Люсии. Волосы прилипли к ее пальцам. Люсия отпрянула от стола, конверт полетел на пол и остатки его содержимого рассыпались по ковру, став на его черноте невидимыми.

— Мы все внесли свою долю.

Люсия помахала перед собой пальцами. Потому дунула на них, почти плюнула, однако часть волос все равно осталась на месте. Она оторвала от них взгляд.

— Я, Роб и Чарли. Гарри просить не стали, потому как не думаем, что они у него уже отросли. Да благословит его небо.

Люсия взглянула на Гарри. Он, услышав свое имя, оторвался от компьютера.

— Ты ведь знаешь, что это за волосы, верно?

Теперь Уолтер упирался локтями в верхушку картотечного шкафчика, стоявшего рядом со столом Люсии. Осклабившиеся Роб и Чарли тоже подошли поближе.

— Лулу. Ты меня слушаешь? Я спросил: ты знаешь, что это за волосы?

Люсия покачала головой — это не было ответом, скорее, выражением ее неверия в происходящее.

— Как я уже сказал, каждый из нас внес свою лепту. — Уолтер, играя на свою публику, плотоядно улыбнулся. — Мы подумали, после всего случившегося с тобой, ты, наверное, скучаешь по нему. Ты знаешь, о ком я: о твоем дружке. О Бороденке.

Роб и Чарли захихикали. Люсия снова взглянула на свои руки, на стол, на конверт. Она открыла рот. Закрыла. Посмотрела на Уолтера, однако тот молчал. Ухмылялся. Ждал.

— Хотелось бы верить, что ты шутишь, — наконец, сказала Люсия. — Хотелось бы верить, что ты шутишь, козел.

Роб и Чарли засмеялись. Захлопали в ладоши.

— Тебе не понравилось? — состроив обиженную мину, поинтересовался Уолтер. — А я так надеялся, что тебе понравится.

Люсия чувствовала, что на лице ее застыло омерзение. Она сглотнула, зажмурилась, попыталась заставить лицо стать менее гадливым, менее гадостным. Однако черты его мигом, точно резиновые, вернулись по прежним местам: лоб наморщен, ноздри раздуты, зубы оскалены, губы поджаты.

— Эй, ребята. Что происходит? — это Гарри подошел к Чарли. Он улыбался, но неуверенно.

Люсия взглянула на него, однако ответил ему Уолтер:

— Ничего такого, о чем тебе следовало бы беспокоиться, Гарри, дитя мое. Просто мы поднесли нашей Лулу подарок, который для нее приготовили. А она, похоже, никакой благодарности не испытывает.

Роб и Чарли загоготали.

— Подарок? Какой подарок? Люсия. С тобой все в порядке?

Слова его Люсия услышала, но с ответом на них не нашлась. Она посмотрела на Гарри, потом на конверт на полу, потом снова на Гарри. Он шагнул вперед. Проследил за взглядом Люсии.

— Что это? Что такое? Господи, Люсия, что это?

Она не ответила. Смотрела на Уолтера.

Гарри повернулся к нему:

— Уолтер? Господи-исусе. Какого черта ты вытворяешь?

Уолтер усмехнулся.

— Полегче, Гарри. Это всего лишь маленький розыгрыш. Безвредная шутка.

— Шутка? Это… — Гарри указал на конверт, на Люсию, — …это твои представления о шутке?

Он шагнул Уолтеру. Лицо Уолтера стало жестким.

— Поаккуратнее, Гарри. Не лезь на рожон.

— Гарри, — произнесла Люсия. — Гарри, прошу тебя. Это не имеет значения.

— Люсия…

— Прошу тебя, — повторила она. — Прошу.

Гарри покачал головой. Он гневно смотрел на Уолтера.

— Вот и умница, Гарри. Слушайся нашу Лулу. Мамочке же виднее.

— Уолтер… — начала было Люсия, но рев, разнесшийся по офису, не дал ей закончить.

— Она еще здесь? Люсия!

Коул стоял в проеме своей двери, упираясь руками в косяки и выглядывая в собственно офис.

— Где вы, на хрен, были? Идите сюда!

— Шеф, я…

— Живее, черт подери.

Коул развернулся и скрылся за стенкой. Люсия, бросив взгляд на Гарри, направилась к кабинету главного инспектора. Однако, на ее пути торчал Уолтер. Она почти уж собралась сказать ему, чтобы он отошел, не мешался под ногами, оттолкнуть, если понадобится, однако в конечном счете оказалось, что в этом необходимости нет. Уолтер отступил на полшага назад, склонил голову и, широко поведя рукой, очистил для нее путь. Проходя мимо него, Люсия заметила, как он подмигнул Чарли.

Ступив на порог кабинета Коула, Лючия замялась. Она обернулась, увидела, что все продолжают наблюдать за ней. Вошла в кабинет и закрыла дверь.

— Шеф, — произнесла она. Коул стоял, глядя в окно — одна ладонь на бедре, другая массирует поблескивающий лоб.

— Вызывали, шеф?

— Войдите. Сядьте.

Сидеть Люсии не хотелось. Она подошла к единственному стулу, стоявшему по ее сторону стола и остановилась за ним. Сжав холодную металлическую спинку стула, она поняла вдруг, что ладони у нее потные, отпустила спинку и вытерла их о брючины.

— Вы временно отстраняетесь от работы, Люсия. Уходите. Соберите все, что вам может понадобиться, и отправляйтесь домой.

Люсия промолчала. Только кивнула. Коул все еще стоял спиной к ней, и она, чтобы не смотреть на него, взглянула на его стол. Флакон ополаскивателя «Колгейт» у телефона. Стопки документов, папки формата 13 на 16, между ними кое-где голые участки столешницы и похожие на угри розовые флуоресцентные клейкие листки. Одни были чистыми, на других темнели слова, неизменно взятые в скобки вопросительными знаками. Люсия поймала себя на попытке представить, что произойдет в северо-восточном Лондоне с процентом раскрываемости, если такие листки вдруг утратят клейкость. Возможно, в суд станет поступать больше дел, буксующих ныне в атмосфере всеобщей нерешительности.

— Собственно, и все, Люсия. Причина вам известна. Объяснять, в чем она, необходимости нет.

Коул повернулся к ней. Он не побрился, заметила Люсия. Либо запаздывал утром, либо не решился коснуться бритвой кожи под носом и вокруг губ, все еще пятнистой, пораженной герпесом.

— Нет, — сказала Люсия. — Объяснять, в чем она, мне не нужно. Но вы могли бы сказать мне — в ком?

— В ком? Что значит «в ком»?

— На кого Тревис может опереться в этом деле, как на преданного друга?

Коул покачал головой.

— Я уже говорил вам, Люсия, не будьте наивной.

Он зашел за стол.

— Бросьте, шеф. Если вы скажете мне, что я смогу с этим сделать?

Коул вздохнул. Снова потер лоб.

— Тогда зачем вам это знать, Люсия? Почему вам обязательно все нужно знать?

Люсия едва не рассмеялась. И почти уж собралась напомнить главному инспектору, в чем состоит ее работа, в чем состоит ее и его работа. Но воздержалась, сказав взамен:

— Отец Эллиота Сэмсона говорил мне, что статус школы меняется. Упомянул о некоем плане правительства, о частном финансировании, о большей самостоятельности. Сказал, что она будет одной из первых таких школ.