Гинс Г.К. - Сибирь, союзники и Колчак т.2

Военные и гражданские послы

Будет кстати отметить, что важнейшие наши союзники имели в Сибири двойное, если не тройное представительство.

В Омске были прежде всего представители гражданские: высокие комиссары Реньо, Эллиот и генеральные консулы: Мацушима, Гаррис, а затем военные представители: Жанен, Нокс, Скайлор.

У них далеко не всегда наблюдалось единство настроений. Особенно заметно это было в отношении французских и английских представителей.

В то время как Реньо, а потом граф де Мартель были благожелательны к Омскому Правительству, генерал Жанен попал под сильное влияние своего начальника штаба Бюксеншутца и чехов, главнокомандующим которых он только считался, но фактически не был. Он относился к Правительству сначала с недоверием, а потом и просто недружелюбно.

Как раз наоборот было со стороны английских представителей. Генерал Нокс нередко поругивал омскую власть, но всегда по-дружески. Он искренне ненавидел большевиков, понимал тяжесть борьбы с ними и оказывал полную поддержку Омскому Правительству. Так же был настроен и полковник Воорд. Высокий же комиссар сэр Чарльз Эллиот относился к омской власти со скептическим недоверием, и, хотя недружелюбия с его стороны никогда не проявлялось, но холодком во времена управления адмирала от него постоянно веяло.

Уже такое «двойное» представительство осложняло положение, но в действительности оно было еще запутаннее. Были еще и третьи представители, а именно дальневосточные. Так, например, со стороны японцев там пребывали постоянно маршал Отани и граф Мацудайра, фактически осуществлявшие японскую политику в Сибири, со стороны англичан — Ольстон, со стороны Соединенных Штатов — генерал Гревс, от чехов — д-р Гирса. Все эти дипломаты относились к Омскому Правительству, по меньшей мере, сухо, а так как Дальний Восток жил вообще сепаратно, своей обособленною жизнью и своими своеобразными и далеко не привлекательными отношениями, смесью спекуляции с атаманщиной, то изменить настроение этих дальневосточных дипломатов было нелегко. Между тем Европу и Америку питали сведениями обычно корреспонденты Дальнего Востока.

Нетрудно понять, насколько произвольно утверждение, что переворот 18 ноября отдалил признание. Ни французы, ни англичане не проявляли никакого сожаления о падении Директории. Генерал Нокс был возмущен поведением черновцев и искренне верил в способность адмирала создать армию. Генерал Жанен, только что приехавший, тоже понимал, как человек военный, преимущество единоличной военной власти в обстановке борьбы с большевизмом, при отсутствии дисциплинированного и обученного войска.

Не было никаких оснований рассчитывать на признание «Российским» правительства, фактически управлявшего только Сибирью; речь могла идти только о поддержке. Со стороны Англии и Франции в этом отношении было получено и при Колчаке все, что они могли дать по своему внутреннему состоянию после войны. Неясно только то, что дали бы Директории Соединенные Штаты. Возможно, но только возможно, что они оказали бы ей поддержку, в то время как адмиралу ее оказано не было.

Окончание мировой войны

Поражение Германии оказалось роковым для дела борьбы с большевизмом. С этого момента помощь приходила нерешительная, как будто исподтишка.

Отношение союзников к антибольшевистскому правительству изменилось сразу к худшему, и, конечно, не переворот 18 ноября был главной причиной этого, а перемирие с Германией.

Главный фактор союзнической интервенции — война с Германией — сразу отпал, а вместе с тем изменились и задачи союзников. Если раньше они должны были бы поддерживать чехо-словаков в борьбе с германизированными большевиками, то теперь оставалось только охранять отдых чешской армии. Интервенция приобрела как раз тот характер, о котором так веще говорило заявление Соединенных Штатов: «Военное вмешательство может оказаться средством использования России, а не оказания ей помощи».

Права России — обязательства союзников

По случаю окончания войны народов «Союз Возрождения России» устроил торжественное заседание. В этом заседании я произнес следующую речь:

«Война окончилась. Все помыслы обращаются теперь к будущему. Но будущее связано с предыдущим. Конец заставляет вспомнить о начале. Мы забыли о нем. Четыре года войны притупили наши нервы, и тяжкие страдания ослабили нашу память. Скорбный образ измученной, тяжело больной родины заслонил в нашем представлении мощную и страшную врагам Россию.

Война окончилась победой союзников. Эта победа — общая. Честь ее принадлежит и России. Мы имеем право, мы должны, мы не можем не вспомнить сейчас о том, что сделала Россия в этой ужасной и вместе великой борьбе.

Четыре года тому назад взоры всего мира, взоры друзей и врагов внимательно следили за русскими ратями, в суровом напряжении продвигающимися на пространстве от Балтики до Карпат. Одни следили за ними с надеждой и благодарностью, другие — с ненавистью и страхом.

Успешная русская мобилизация, победоносное шествие в Галиции, разгром австрийцев, безумный набег на Пруссию Ренненкампфа, подступавшего к фортам Кенигсберга, — эти шаги России в первые месяцы изменили весь ход борьбы. Расчеты Германии не оправдались. Быстрота и натиск перешли в длительную борьбу. Россия заставила оттянуть немецкие войска на восток и тяжелыми жертвами в Пруссии спасла положение на западе.

Гений союзного командования, проявившийся в историческом бою на Марне, и блестящие победы русского оружия в Галиции отняли у Германии ее главную надежду — победить своей подготовленностью.

Война затянулась. Англия формировала и стягивала войска. Позиции превращались в крепость, западный фронт становился несокрушимой твердыней. Германия, сжатая в тиски, металась с запада на восток. Утратив первоначальную ясность плана, она в поисках победы, для укрепления духа в стране меняла решения, бросала войска по всем направлениям.

И всё это время Россия несла неисчислимые и бесконечно тяжелые жертвы. Лишенная тех технических средств, которыми обладали ее враги и союзники, Россия боролась людьми. Обильной кровью ее сынов напоена земля Галиции, Польши и Литвы. Безумной отвагой и выносливостью солдат искупались технические несовершенства. Немецкие «чемоданы» не могли сломить русского упорства и смелости.

В ноябре 1914 г. происходили кровопролитные сражения под Лодзью. В октябре немцы рассчитывали нанести русским войскам сокрушительный удар и, сосредоточив большие силы в направлении на Варшаву и Ивангород, повели быстрое наступление, но были отброшены, разбиты, а в ноябре часть немецких сил еле вырвалась из окружившего их кольца у Стрыкова. Русские войска держались в это время у Мазурских озер в Пруссии, двигались к Кракову в польской Галиции, занимали высоты Карпат, а кавалерийские части уже появились в Венгрии.