Гинс Г.К. - Сибирь, союзники и Колчак т.2

Многие учебные заведения реквизированы для размещения войск и лазаретов. Вечерние занятия невозможны за отсутствием освещения. При создавшихся условиях ближайшая задача министерства — поддержать существующие учебные заведения и использовать их с наибольшей производительностью» .

Мною предлагались коренные изменения в народном образовании, в смысле приближения его к родине и к жизни, установления связи с англосаксонской культурой (обязательность английского языка), сокращения срока обучения путем более интенсивного преподавания; но посреди года проводить реформу не было возможности, а кроме того, предварительно требовалось изменить систему управления школой, так как министр Сапожников узаконил во времена Сибирского Правительства анархию школы, упразднив все местные органы министерства и предоставив школу на произвол педагогических советов и местных самоуправлений.

Уже в декабре министр В. В. Сапожников говорил мне, что он разочаровался в этой системе, и мы стали восстанавливать органы надзора за учебными заведениями и централизовать управление школой в руках министерства.

Общественная поддержка

Так проходила работа Правительства зимой 1918/19 г., в то время, когда союзники из Парижа звали нас на соглашение с большевиками. Не так велика была сила на фронте, не вполне благополучно в тылу, тысячи затруднений в деловой работе, но было бодрое и единодушное настроение, сознание правоты, горячее желание и твердая вера, что победа придет.

Власть не была одинока. Против нее выступали крайние течения с открытой враждебностью слева, с глухой — справа, но всё умеренное шло за ней против большевиков. В этом все сходились.

Что сказал омский блок по поводу Принцевых островов? Его резолюция гласит:

«Большевики не являются политическою партией в России, а как продукт государственной болезни страны представляют в национальном и международном смысле преступную группу, стремящуюся овладеть аппаратом государственной власти исключительно для планомерного и всестороннего разрушения государственного и хозяйственного бытия русского народа.

Одинаково ненавистные и губительные для всех классов русского народа и прежде всего для пролетариата и крестьянства, именем которых они спекулируют и которые они ввергают в нищету, голод и смерть в условиях ими создаваемой анархии народного хозяйства, большевики в советской России, исчерпав до конца все средства демагогического обмана, ныне держатся исключительно средствами внешнего принуждения и не знающего пределов террора».

Эта справедливая оценка большевизма, искренность осуждения, которая звучит в каждом слове, — вот что было общим, сближающим власть с честной, несвоекорыстной общественностью.

Но дерется на фронте не «общественность», под которой разумеют обычно интеллигенцию, а народ. Власти нужно спокойствие и благожелательность первой и поддержка второго. Поэтому все благословляли адмирала на поездку в действующую армию.

Триумф адмирала

Верховный Правитель отбыл на фронт 8 февраля.

Генерал Нокс направил вслед ему следующую телеграмму: «Выражаю Вам, адмирал, полную надежду в счастливой успешной поездке на фронт. Глубоко уверен, что Ваше пребывание там ободрит и вольет новую энергию в сердца лучших людей Сибири, которые дерутся не только за Россию, ной за весь цивилизованный мир против ужасного большевистского кошмара. Желаю еще раз передать Вам и Вашему Правительству всё мое и каждого знающего Россию англичанина сочувствие в славной борьбе спасения горячо любимой родины и мою твердую веру, что Вашими усилиями в честном и прямолинейном управлении, пренебрегая атаманством справа и большевизмом слева , Вы доведете эту трудную задачу до успешного конца и спасете Россию от анархии. Генерал Нокс».

Эта телеграмма очень обидела атаманов, и Семенов не преминул протестовать. А между тем телеграмма отличалась редкой теплотой и искренностью чувств в отношении к непризнанному Верховному Правителю, что было особенно дорого в то время, когда еще не ликвидировался вопрос о Принцевых островах.

Тем временем адмирал стремился на передовые позиции, туда, где серый солдат творил великое национальное дело. Он стремился увидеть этого солдата, влить в него бодрость, обласкать. Сухо и холодно относилось сибирское общество к героям фронта, и там, где лилась кровь, повеяло духом сомнения: для кого боремся?

И вот прибыл адмирал.

Вот он в Троицке, у оренбургских казаков. Четкими и твердыми словами он характеризует задачи борьбы и уезжает, бурно приветствуемый кругом, обещая удовлетворить все справедливые пожелания войск.

Через несколько дней он в бронированном поезде отъезжает от Златоуста до самых передовых позиций. В одной версте от сторожевых охранений он обходит по снежным тропинкам боевые части, заходит в перевязочную летучку, раздает в землянке награды.

Солдаты видят Верховного Правителя рядом с ними, на расстоянии выстрела, и они остаются очарованными, согретыми и преданными. Воодушевленные приездом своего вождя, они идут в атаку, берут несколько деревень, отбивают орудия, пулеметы.

Адмирал едет дальше, на северный фронт.

В Перми он идет на пушечный завод. Беседует с рабочими, обнаруживает не поверхностное, а основательное знакомство с жизнью завода, с его техникой. Рабочие видят в Верховном Правителе не барина, а человека труда, и они проникаются глубокою верой, что Верховный Правитель желает им добра, ведет их к честной жизни. Пермские рабочие не изменили Правительству до конца.

Опять адмирал едет на передовые позиции. Едет так далеко, что о нем начинают беспокоиться, просят остановиться, наконец, говорят, что путь испорчен и поезд не может идти. Тогда он требует лошадей и проезжает все-таки дальше, осматривая позиции.

Несколько раз деревня, где находился Верховный Правитель, обстреливалась красными. Мужество Главнокомандующего окрыляло солдат.

Повсюду, где проезжал Верховный Правитель, ему подносили хлеб-соль и адреса, засыпанные подписями. Подносили рабочие, крестьяне, купцы, духовенство. Все выражали восторг по поводу избавления от страшного ига и в самых искренних и теплых выражениях благодарили за спасение.

Делегация крестьян прифронтовой полосы за чашкой чая в вагоне-столовой адмирала рассказывала об отвратительных насилиях, которые чинили над ними коммунисты.

Произносил большие речи и сам Верховный Правитель. Встречаясь лицом к лицу с деятелями общественности, земскими и городскими представителями, он разъяснял им программу и цели Правительства. Три мысли ярко выражены в этих речах: непримиримая борьба с большевиками, единение с обществом, земля — крестьянам.