Санин Евгений - Исцеление Вечностью

Он обвел слегка виноватым взором принявшихся недоуменно переглядываться людей и, остановившись глазами на смотревшем на него с изумлением Александре, продолжил:

- Звонит она мне однажды среди ночи, причем, часа в два или три, и вдруг на чем свет начинает воспитывать. И что я такое благое начинание, как издание книги «Тайный свиток», гублю на корню! И что такие таланты в землю закапываю! Что очень нужные людям духовные ценности держу под спудом! А главное, что я чуть было человека не погубил из-за этого?!

«Какие таланты? Какого человека?» – спрашиваю, ничего не соображая спросонья.

А она:

- Да вашего главного редактора! Писателя Александра Калачева, который лежит сейчас с сердечным приступом, после приезда скорой помощи. А точнее, после вашего отказа напечатать его книгу в газете!

И только тут до меня дошло… Причем - всё и сразу. Меня словно осенило, что эту книгу нужно издать - и не в газете, а вот так, как вы ее видите сегодня!- признался отец Игорь и засмеялся: - Но как же доходчиво она мне все это объяснила! Вот уж поистине яблоко от яблони не далеко падает – достойная духовная дочь отца Льва!

- Моя школа! – с гордостью подтвердил тот.

И после этого разговор мало-помалу переключился на Веру.

- Она все повторяла, что ей нужны силы, просила молиться, а оказывается ей не телесные, а духовные силы были нужны! И как я сразу об этом не догадался? – сказал Александр. – Говорила, что обязательно зайдет в храм…

- А разве не зашла? – оборвал его отец Лев. – И когда: прямо под «Трисвятое»! Дай Бог каждому из сидящих здесь сподобиться этого. Да и всего того, что Господь даровал Вере!

Чествование закончилось тем, что Петр с Надеждой раздали каждому по экземпляру книги, и у Александра даже устала рука подписывать их…

- Я понял теперь, от какого слова происходит «писатель»! – наблюдая за ним, заметил по этому поводу отец Лев. – От слова: подписывать книги!

И просительно протянул для автографа свой экземпляр…

После праздника Александр с Татьяной удалились в редакцию, где продолжили верстать первый номер.

Эта занятие растянулась на несколько дней…

Работая, Татьяна честно держала свое обещание и ни словом не напоминала о личном.

Но Александр, ловя порой на себе ее взгляды, чувствовал, насколько ей это трудно дается. И понимал, что в любой момент – дай только он малейшую слабинку – взглядом, словом, прикосновением – себе, а значит, и ей, - и может случиться непоправимое.

Как говаривали предки, на пороховой бочке и то безопасней было сидеть с зажженной свечой!

Понемногу его стало тянуть и, наконец, остро потянуло под защиту монастырских стен, где, по опыту он знал, с этим бороться намного легче. А если отсечешь поводы для соблазна, то и борьбы никакой не надо. Правда, там иная жестокая - духовная брань. И конечно, трудней, чем в миру. Ранние подъемы… долгие службы… экскурсии, к которым нужно выбегать, когда бы они ни приехали. Где находить время для писания книг?..

И, тем не менее, в конце концов, Александр решил, что уезжать все-таки надо.

Он подошел к отцу Никону и рассказал ему все.

Тот, как это бывало еще в монастыре, внимательно выслушал его и сказал:

- Ну что ж, доброе дело задумал. Поезжай! Я напишу настоятелю, чтобы он не особо загружал тебя послушаниями, и ты имел время для того, чтобы писать свои книги.

Он улыбнулся и добавил:

- Хотя бы по ночам!

Александр, который, казалось, уже разучился улыбаться, молча кивнул и сложил руки для благословения:

- Тогда благослови, отче!

- Господь благословит! – охотно благословил отец Никон.

И Александр немедленно отправился на вокзал, в предварительную кассу – заказывать обратный билет.

4

Газета вышла ровно на сороковой день после смерти Веры.

Александр, раздававший всем пахнувший свежей типографской краской номер, и не вспомнил бы о том, если бы не отец Лев.

Он подошел к нему, взял газету, одобрительно кивнул и сказал:

- Газета, строительство храмов и воскресных школ – все это хорошо, но отец Игорь прав - и людей надо не забывать!

- Это вы к чему? – не понял Александр.

- К тому - почему ты еще не на кладбище?

- В смысле? – нахмурился, знавший, что отец Лев иной раз любит жестко пошутить, Александр и услышал:

- Так ведь сегодня у Веры – сороковины! Самый важный для усопшего день, когда Господь определяет, где ему быть до Страшного Суда!

- Вот это да! - растерянно ахнул Александр. – Надо же… С этой газетой – совсем позабыл!

- Не ты один! – с горечью усмехнулся отец Лев. – Я бы тоже не вспомнил, если бы не Алеша. Подошел и сказал. И на автобусе, а может, и пешком туда помчался. Что – последуем и мы за ним?

К счастью, во дворе снова стояла маленькая машина отца Никона.

Уместив в себя каким-то чудом: отца Льва, Александра, Сергия, Марину, Татьяну и Галину Степановну, она выехала из церковных ворот, помчалась по широкой дороге, потом по более узкой и остановилась около городского кладбища.

У могилы Веры уже стояли люди.

Среди них Александр увидел отца Игоря.

- Хорошо, что вас так много! – встретив приехавших, одобрил отец Игорь. – Давайте помолимся за Веру. Для нее это так сейчас важно. Ведь она предстоит в эти минуты пред Самим Господом, и Тот решает ее посмертную участь. Каждая молитва на вес золота! Да что это я говорю? - оборвал он себя. - Разве может сравниться с этим какое-то жалкое золото?

После того, как все помолились, он подозвал Александра и спросил:

- Все-таки уезжаешь?

- Да, надо… - как-то не очень уверенно ответил тот. – Газету я вам подготовил на три номера вперед. Книга, спаси вас Господь, тоже вышла. А новые можно и в монастыре писать! Можно, я возьму на память о Вере иконочку, что на каноне?

- Конечно, бери! А может, все же останешься? Смотри, если что – у нас тоже монастыри есть!

- Да нет, я уж в свой, родной!

Отец Игорь с сожалением посмотрел на Александра и вдруг сказал:

- Понял я, чего тебе не хватает! Хоть и не положено тебе пока по чину, но как будущему послушнику и монаху… Держи!

И с этими словами он снял с себя и протянул Александру… свою темно-малиновую скуфейку.

- А вы? – даже испугался тот.

- А у меня еще есть! К тому же мне все равно скоро в машину. Пора ехать – сегодня опять три встречи…

- Из которых четыре - наиважнейшие? – с горькой усмешкой уточнил Александр.

Он надел скуфейку, заметив краем глаза, что после этого на него со страхом взглянула и затерялась за чужими спинами Татьяна, и подошел вплотную к могиле.

На ней продолжал лежать тот самый – с православным крестом посередине маленький венок.

Грустно, сиротливо было на душе. И хотя перед Александром была могила Веры, уже слегка осевшая за сорок дней, по-прежнему не хотелось верить в то, что ее уже нет.