Санин Евгений - Белый гонец

- Где-где штамп? – заволновался на этот раз уже Стас и, взглянув на «грамоту» под увеличительное стекло, покачал головой: – Это место мы с художником уже под утро обрабатывали, устали, вот и не заметили, видно…

Владимир Всеволодович с немалым удивлением посмотрел на него и, не скрывая упрека, сказал:

- Станислав, я всегда считал тебя за умного, благородного человека. Но здесь, прости, такое мальчишество… Зачем тебе все это понадобилось?

Стас виновато посмотрел на академика, потом на Ваню:

- Видите ли, Владимир Всеволодович, Ванька так увлекся поисками настоящей грамоты, что его любым способом нужно было как-то остановить. Отрезвить. Привести в чувство.

- А о дальнейших последствиях ты подумал? – строго спросил у него академик.

Стас лишь вздохнул в ответ:

- Тогда главное было - спасти его... Простите меня… И ты, Вань, прости, если сможешь…

Ваня был подавлен. Ошеломлен. Уничтожен.

- Ах, вон оно что, - понял, наконец, он все, - ты с художником эту «грамоту» изготовил, Ленка ее под камень подсунула, потом ты мне про этот камень сказал, а я… Ненавиж-ж-жу! - вкладывая в свой голос всю ярость, злобу и даже возможную еще месть, прошипел он и отвернулся от Стаса, словно того и не было в комнате.

- Ну, будет, будет! – примирительным тоном заметил академик. – В науке это бывает. Тут нам главное бы за спорами не забыть. Ну, ладно это… - брезгливо отшвырнул он от себя подальше подделку. - Но ведь подлинная грамота же была?

- Да! Была!– ударяя себя кулаком в грудь, подтвердил Ваня. – И никто до меня ее не видел! Честное слово! И слово Володимеръ там было! Разве б я сам до него додумался?!

- Вот видите, - задумчиво сказал академик. – Значит, у нас еще есть надежда отыскать ее!

- И отыщем! Непременно найдем! – принялся убеждать Стас и Ваню, и явно расстроенного академика.

- Ага…- проворчал Ваня. - Если только до этого Градов не успеет затопить нашу Покровку!

- Как это затопить?! – не понял Владимир Всеволодович.

- А вот так, чтобы один большой человек Соколов сделал на этом месте большое озеро и катался на нем в своей большой яхте! – пояснила молчавшая до сих пор Лена.

- Да вы что… Такие красивые места… – ошеломленно покачал головой академик. - Наверняка ценные и с исторической точки зрения! Много всякого сумасшедшего бывало в различные времена – и при Калигуле, и при Нероне, да и при наших не столь отдаленных правителях, но чтобы такое… А сами-то жители что?

- Все село разделилось почти поровну! Ругаются, ссорятся, спорят… – ответил Стас и пожал плечами. - Так сказать – настоящий пожар в Китеж-граде!

- Да, немало потеряла поэзия, у которой я тебя отобрал для своей науки. Как может гореть что-то, находящееся под водой? – невольно покачал головой академик и не без удовольствия повторил: - Пожар в Китеж-граде… Такое сравнение может позволить себе только поэт!

- А в вашей науке как было? – чтобы хоть как-то поддержать разговор, уточнила Лена. – Ну, в смысле, чем гасили пожары? Пожарных машин и огнетушителей ведь тогда не было!

- Песком, водой, но, прежде всего – молитвой! – охотно ответил Владимир Всеволодович. - Устраивали целые крестные ходы вокруг горящего города, и, представьте себе, очень часто та часть, которую успевали обойти, уцелевала вместе с домами и храмами! Вдруг внезапно начинался дождь, или ветер менял направление, а бывало, что огонь просто затихал, словно сам по себе… Но, впрочем, довольно, пожалуй, на сегодня истории… - неожиданно как-то сникнув, попросил он. - Я, кажется, первый раз в жизни слегка устал от нее….

Академик, и правда, выглядел так, словно сразу прибавил в годах. Он тяжело опустился на стул и сказал:

- Давайте лучше, если можно, слегка позавтракаем, затем сходим, посетим отца Тихона и, простите, сегодня же я домой! Может, успею еще на обратный поезд!

- А я побежал искать настоящую грамоту! – крикнул Ваня и, даже не прощаясь с пожелавшим ему удачи академиком, выбежал из дома.

- Простите его, Владимир Всеволодович… - извинился за друга Стас. – А главное меня простите! Я ведь хотел сразу вас предупредить, но вы уже отключили телефон в Москве. А там, на станции, Ванька все время не давал мне подойти к вам. Правда, Ленка?

Но та ничего не сказала, только, отвернувшись, согласно пожала плечами.

К счастью Владимир Всеволодович все понял.

- Ничего! – похлопал по плечу он готового заплакать от досады Стаса, хотя сам был расстроен намного больше него.

А дальше и вовсе все было как-то скомкано и грустно.

Владимир Всеволодович с отсутствующим видом позавтракал. Еще раз осмотрел старинные вещи на столе и, не глядя в сторону злосчастной грамоты, вместе со Стасом и Леной вышел из дома.

4

Лена как всегда хотела знать все сразу и тут же…

На улицах Покровки, и особенно подойдя к церковным воротам, академик стал понемногу оживляться.

Он обошел всю церковь, залез в подвал, где, как предупредил его сторож, есть очень древний подземный ход и, наконец, сказал, что до этой - тут стояла другая церковь, до нее еще одна, и вообще, на этом месте всегда был храм, чуть ли не со времен Владимира Мономаха.

- Так что эти места никак нельзя, нет – просто преступно уничтожать и тем более затоплять! – уверенно заявил он. - У меня есть друг в ГосДуме. Сегодня же я созвонюсь с ним, попрошу подготовить соответствующий документ, временную так сказать охранную грамоту, и с первым же поездом переправлю ее вам!

Он посмотрел на Стаса с Леной и подмигнул им:

- Вот и выходит, что не зря, значит, сорвался с места! Не вышло с одной грамотой, так хоть эта поможет вам.

- Дай-то Бог, а то мы уже и не знаем, что делать. Все сильные и богатые мира сего отвернулись от нас, - сказал вышедший к академику отец Михаил. – Одна только и надежда, что на Его помощь, да на Покров Пресвятой Богородицы!

- Да, для этого есть все основания, ведь вы осеняемы Ее Покровом, так что будем надеяться, что Ее спасительная Сень не даст этой веси погибнуть! - подтвердил Владимир Всеволодович, и Лена, запоминая, прошептала:

- Спасительная Сень…

Они вышли из церковных ворот и дошли до кладбища.

Около могилки отца Тихона, как всегда, были люди. Среди них и та самая красивая женщина в темном.

Войдя за ограду, академик подошел к бугорку, опустился на колени, поцеловал крест, фотокарточку и сказал:

- Ну, здравствуй, друг!

При этих словах красивая женщина неожиданно вздрогнула и внимательно посмотрела на Владимира Всеволодовича.

А тот, не замечая в этом момент никого, забыв даже об огорчении с подделанной грамотой, шептал:

- Давненько же мы не виделись с тобой…

Стас и Лена деликатно молчали, дожидаясь, когда Владимир Всеволодович сам встанет с колен и подойдет к ним.