Санин Евгений - Мы - до нас

Но Владимира Всеволодовича, подошедшего к жителям, вдруг заинтересовало то обстоятельство, что некоторые из мужчин несколько раз чистили этот пруд.

- Так-так, - заторопил он их. – А что-нибудь такого необычного, чего сегодня нигде не увидишь, не находили?

- Как не находили? – охотно отозвался один из мужчин. - Я лично подкову однажды достал!

- Да какое же это – необычное… - разочарованно вздохнул Владимир Всеволодович.

- А разве нет? – удивился мужчина. - Теперь даже в Покровке нет ни одной лошади, все на автомобилях. Разве что только шину да цепи зимой на дороге или в кювете увидишь!

Зрители засмеялись, и тут подала голос одна из женщин:

- Я конечно, пруд не чистила, но лет двадцать назад, когда во время чистки мимо проходила, уж очень мне один камень приглянулся. Хороший булыжник такой, пуда полтора-два весом. Ну, я его и прихватила.

Ай, да Наталья Васильевна! Слыхали – тридцать килограммов так, между прочим, с собой прихватить! – принялись перемигиваться мужчины.

- Ага! Мужа своего гонять!

- Бедный Ефимыч!

- То-то он у тебя на инвалидности!

- Да не слушайте их! – отмахнулась от них женщина. - Мне как раз тогда гнет для квашения капусты нужен был. А что касается необычного, так на нем – то ли стекляшки цветные, то ли камешки с одной стороны были,… Я их, конечно, выковыряла и выкинула, а тем камнем квашеную капусту до сих пор закрываю!

- Да… Не густо… - подвел итог беседе академик, но тут подал голос подошедший и узнавший, о чем речь, дядя Андрей:

- Я как-то раз какую-то странную блесну или грузило нашел…

Владимир Всеволодович с новым интересом посмотрел на него:

- И чем же она или, как вы говорите, оно показалось вам странным?

- Так ведь в нашем пруду, кроме карасей, хищных рыб отродясь не водилось, да и сетями никто не баловался! – удивился дядя Андрей. - А еще, вроде, как буквы какие-то на ней были…

- И… что же вы с ней сделали? – боясь дышать, осторожно спросил академик. – Выбросили?

- Зачем? В хозяйстве все годится, верно, мужики? – огляделся дядя Андрей и, дождавшись одобрительного гула голосов, объяснил: - Как говорится, употребил по прямому назначению: сделал из него грузило к закидушке, когда еще до болезни рыбачить на речку ездил! Хорошее, должен вам, сказать было грузило, фартовое!

- Было? - упавшим голосом уточнил академик и вздохнул: – Ну-да, конечно: в конце концов, оно однажды зацепилась за корягу, сорвалось и пропало навсегда?

- Почему? Что я мест на реке не знаю, куда можно забрасывать, а куда нет? – даже обиделся дядя Андрей. - Так в сарае, где все мои рыбацкие вещи, и лежит…

Владимир Всеволодович сразу просиял и умоляюще посмотрел на него, потом – на женщину:

- А вы… не могли бы его принести?

- Конечно! О чем разговор! – охотно согласился дядя Андрей.

- И вы, Наталья Васильевна, свой булыжник тоже… Может, мне вам на помощь кого из студентов дать?

- Да что я, сама не справлюсь?

Дядя Андрей и Наталья Васильевна ушли. Судя по всему, академик был готов дожидаться их возвращения даже до вечера. К тому же, что к нему подошел директор школы Юрий Цезаревич и стал просить передать ему после окончания работ все ненужные экспонаты для организации школьного музея, и студенты с голодным нетерпением уже с нескрываемым нетерпением поглядывали на обеденный стол.

Лена давно уже разложила миски и ложки и начала нарезать хлеб.

- Мила! – направляясь на помощь к ней, по пути спросил Стас. – А находки сразу нужно относить или после окончания всех работ?

- Конечно же, сразу! А что у тебя? – живо заинтересовалась Людмила и увидев на ладони Стаса зеленоватую бусинку, воскликнула: - Ой, еще одна! Станислав – это знак! Я же ведь тоже нашла такую, так сказать – пару ей!

Стас равнодушно пожал плечами – пара так пара – и понес относить находку Владимиру Всеволодовичу.

Но Александр был ошеломлен.

- Что?.. Мила?! – пораженно переспросил он и с презрением посмотрел на девушку: - То-то вы на три часа позже с ним заявились! А я-то, наивный, думал, что это – поезд опоздал! Что, не хватило времени по дороге?

- Дурак! – швыряя в него щетку, крикнула Людмила. – И не подходи больше ко мне! И своей Милой называть больше не смей! Никогда, слышишь?

Она достала из сумки сигарету, незаметно вышла за пределы раскопа и, воспользовавшись тем, что академик с найденной Стасом бусиной тут же поспешил к Валентину, часто и нервно закурила.

Александр стряхнул со своей белой футболки крошки земли и снова уставился на Лену.

- Так… довольно потирая ладони, прошептала Юля. – Половина дела сделана. И надо же – сама собой, даже без моего участия! Теперь надо дождаться решения второй половины – удаления из карьеры нашей деревенской красавицы…

И на это, судя по предвкушению, так и написанному на ее лице, были свои, немалые основания…

4

- Ничего себе любовь! – с восхищением покрутил головой Александр.

Неизвестно, сколько бы продолжалось голодное ожидание студентов, если бы не Валентин. Он подошел к готовому, казалось, до вечера ждать возвращения ушедших за находками людей академику, и решительно заявил:

- Владимир Всеволодович! Обедать давно пора!

- Разве?..

Академик взглянул на солнце, потом на свои часы и с упреком заметил стоявшему рядом завхозу:

- Что же вы мне сразу об этом не напомнили!

- А это не входит в круг моих обязанностей! – напомнил тот. - Мое дело, чтобы все вовремя было сварено, инструмент роздан и получен! И главное, чтоб на всех хватало спальных мешков!

- Ну да, у каждого – свое главное… Давай, собирай ребят на обед! - шепнул Валентину академик и, помявшись, показал завхозу просительными глазами на сгрудившихся у канатов людей: - Только неудобно как-то выходит, мы сядем есть, а они так и будут стоять, и смотреть на нас? В Древней Руси – гостеприимство всегда было незыблемым правилом!

- Не знаю, что там и как было в вашей Руси, а у меня - буфет… то есть я хотел сказать – бюджет! – отрезал завхоз, кряхтя, пролез под канаты и с самым независимым видом принялся расхаживать вдоль дороги.

- М-да! – неодобрительно покачал головой, глядя ему вслед Владимир Всеволодович и с виноватым лицом обратился к зрителям: - Вы уж простите, мы сейчас тут быстренько перекусим, и продолжим нашу беседу…

- Да не переживай ты так, Всеволодыч! – послышалось в ответ.

- Что мы, не понимаем – какие у студентов харчи?

- Сказал бы, так мы бы сами принесли им что-нибудь сытненького!

- А продолжить разговор - было бы очень любознательно – интересно все же, как жили наши предки! Так сказать, какими были мы – до нас!

- Непременно, непременно обо всем поговорим! – пообещал Владимир Всеволодович и, еще раз извинившись, направился к обеденному столу. Здесь он встал рядом со студентами, и раздалось громкое дружное пение молитвы «Отче наш».