Th.Wagner - Всего одна новогодняя ночь

ВСЕГО ОДНА НОВОГОДНЯЯ НОЧЬ

Th.Wagner (Gaberkon)

Тяжело вот так жить, жить, жить... на одном месте а потом - бац! И, подворачивается,

реально шикарная работа, связанная с командировками. А мне, глубоко за тридцатник и в

попе приключения, давно уже, отыграли свою коронную мелодию Баха.

Весна: буйство красок и цвета, ароматы пробуждения зелени. А я в вагоне, наполненном

гадким привкусом человеческой, повседневной и банальной жизни - вонь из сортира, и от

потных ног пассажира с верхней полки. Убожество. Как к нему возможно привыкнуть? Хотя я

считаю, что привыкнуть можно ко всему.

Лето: жара и палящее, прогревающее все косточки, замерзшие и уставшие зимой,

солнце. Аромат липы за окном и все та же вонь: от немытых ног и еще - удушливый пот, вкупе

с ритмичным перестуком колес вагона. Дышать нечем, даже если высунуться наружу, из окна.

Таких, как я, много, а от некоторых придурков, впереди, можно получить шальной плевок в

лицо. Отвратительно. Эта жизнь, она наполняет мое сердце пессимизмом.

Осень: как я люблю золотую листву на деревьях! Пьянящий запах прелости в парке,

мягкий, струящийся свет заката. А в вагоне, снова, эта протухлость человеческой жизни,

уныние, хождение из стороны в сторону. Уже не радует дождь, который я так люблю

наблюдать из окна. Пишу в блокноте заметки о том, как все плохо и все осточертело.

Зима: свежесть мороза за окном и дубарь в вагоне. Скоро Новый год, я выхожу из поезда

и направляюсь в привокзальную гостиницу. Поезд не едет сегодня до своей конечной станции,

а остается здесь, в городишке Дубово — никому не ведомом райцентре.

В последние годы, этот праздник у меня, всегда был одинаковым: предновогодняя суета

со столом, долгое ожидание полуночи за компьютером, в интернете, пара бокалов с банальным

пожеланием, после сказочных обещаний президента, и - сон. В этом году — тот же сон, но в

захудалой гостинице, у железной дороги. Благо, хоть место нашлось, не пришлось ночевать в

вагоне. Номер на двоих. Я еще успел во время оформить его, а те, что пришли за мной,

обломались — мест нет.

Получив ключ и примерное направление, куда идти, я нашел свое место. В номере уже

обосновался молодой человек, такой же, потерпевший, от снегопада и затора на ЖД, как и я.

Поздоровавшись и представившись, начали раскладывать вещи. Завалы обещали разгрести к

полудню. Здесь, в глуши, не все так быстро делается, тем более, что ветка ЖД не основная и

поезда тут ходят с интервалом в пару дней.

- Чаю бы. Не знаете, тут можно достать? Я продрог до корней волос на макушке,- мой

сосед — Артур, привлекательный мужчина лет 25-28. Высокий, спортивный, с

очаровательной, доброй улыбкой и с грустинкой в глазах. Я сразу догадался, что он «наш»: по

взгляду, оценивающему меня и по мягкой, чуть игривой манере поведения.

- Возможно, было бы не плохо, еще и что-то для согрева, хотя бы шампанского, - не

глядя, отвечаю я.

- Шампанского? Согревающего? - мы расхохотались. - Да вы, батенька, гурман.

- Поняв несуразность сказанного, я быстро решил оправдаться:

- Но ведь Новый год, да и за знакомство, - говорю и чувствую, что краснею. Есть у меня,

такая глупая особенность — краснеть, когда я начинал гнать откровенную чушь. А чушь я

изрекаю, когда волнуюсь.

- А волноваться было от чего. Артур. Его взгляд скользил по мне, раздевал меня, а мне

оставалось, только отводить глаза в сторону, будто не замечая. Я ощущал, как этот нахал,

словно рентгеновскими лучами сканирует мое тело. Скорее всего, мне это показалось. Мужика

давно не было. А я, лишь оправдывал себя, вечной занятостью и семейной жизнью, лишенной

всякого секса. Поэтому, волновался сейчас и нес околесицу. Ведь Артур мне понравился

сразу, как только я пожал его теплую, сильную ладонь. Только он приблизился ко мне, делая

вид, что поправляет ворот на моей рубашке. Как только я ощутил, этот пьянящий аромат

мужского парфюма, с древесным акцентом, и едва уловимый, мускус молодого тела.

- А за такое знакомство, и правда, не грех выпить,- подмигивает мне этот гад, и

развернувшись к своей спортивной сумке, достает бутылку шампанского.

Напиток был мне знаком. Люблю я это красное шампанское; не газированную юшку,

которая так покорила совковый люд, а вот это — дорогое, почти бордовое, не взрывающееся

от мановения ветра, сладкое, с терпким привкусом. Короче, и тут он меня подкупил. Получал

от меня плюсы по всем пунктам. Я, все сильнее и сильнее, смущался от его взгляда карих,

почти черных глаз. И комната наполнялась им, словно, охваченная этой дикой, скользящей и

играющей в венах, силой.

- Все таки, придется идти за стаканами, навряд ли тут есть фужеры,- я был рад любой

возможности смыться из комнаты, и хоть на секунду, выскочить на улицу, на мороз, на снег,

чтобы набрав его в пригоршни, опустить туда пунцовые щеки.

- Зачем? Или ты брезгуешь? - Артур шел в наступление, точнее он шел прямо на меня,

откупоривая бутылку на ходу.

Мне оставалось только отступать к стене, к кровати. Только, моя нога уперлась в ее

деревянный поддон, как меня словно кипятком ошпарило.

- Я собирался... в душ... ну, не хорошо, Новый год, а я почти сутки не мытый,- хватаю из

своей сумки полотенце и проскальзываю в махонькую каморку душа. Хорошо, что здесь

персональный душ, правда выглядит, как кладовка в хрущевке.

Защелка на двери сделана по принципу «на отъебись», т. е. спасала только от

самопроизвольного открывания. Хотя на улице, дело уже двигалось к полуночи, и гостиница

была, в кои-то веки, заполнена под завязку, но горячая вода была и на том спасибо.

Естественно, что о шампуне и мыле я вспомнил, когда полностью намок под горячей

струей, а выходить за банными принадлежностями совесть не позволила. Зато, эта самая

совесть, отсутствовала у Артура, который, не гнушаясь ничем, вломился в душ, протягивая

мне шампунь и гель — свои, естественно. А потом, стоял и нагло наблюдал за мной, как я

намыливаюсь ароматным гелем. Мы оба все понимали, знали, чем все закончится, мы уже

откровенно сделали это, и не раз, глядя в глаза друг другу. Мое терпение не каменное, его

взгляд, каждое прикосновение воды и пены к коже, обостряли чувствительность. Пока вся моя

сдержанность и стыд не сдались окончательно.

- Ну что ты стоишь, не хочешь присоединиться?

- Я ждал, пока ты пригласишь помыть твою спинку, Мышонок...- последнее он проронил

бархатным, игривым голосом сытого кота.

Я растаял. Когда мы, вымытые, возвращались из душа, то едва не снесли хлипкую дверь

ванной, ибо прижимались и целовались до одури, не замечая ничего вокруг. Я даже не сразу