передний - o 496d70464d44c373

– Ни с кем. Месяц назад Нелли заболела чем-то заразным и осталась

совершенно одна.

– Сифилис?

– Похоже на то. Перестала разговаривать, на кухне почти не появлялась,

а из комнаты ее несло, как из пасти дохлой гиены.

– Картинно. Но я почему-то никаких запахов не учуял.

– Неделю назад Нелли вдруг как будто воскресла. Ходила такая

сияющая, в комнате генеральную уборку провела, себя починила.

21

Мальчики даже заигрывать с ней стали.

– Так, наверное, у нее и появился новый мужчина.

– Я чувствую, куда ты клонишь. Тот, с кем она водилась до смерти, ее и

убил? Извини, но не тот теперь жанр. Нелли покончила жизнь

самоубийством. Вот увидишь, экспертиза так и скажет. И это логично.

Потерянные души, вроде нее, всегда так кончают.

Вашингтон достала из холодильника бутылку водки и тут же к ней

присосалась. А я понял, кто у нас на очереди.

Да, это было самоубийство. Участковый, бесконечно жирный и

откровенный параноик, внес меня в список подозреваемых, когда узнал,

что комнату Нелли собирался занять я. Видимо, как и все мы, насмотрелся

американских фильмов. Но на следующий день экспертиза сообщила о

самоубийстве.

– Почему вы решили здесь поселиться? – спросил он.

Каким-то фантастическим образом при этом запамятовал спросить

документы. Это и единственное, за что он мне понравился. Вашингтон

позже предположила, что районный участковый вообще не считает

жильцов и гостей квартиры №44 полноценными людьми с документами и

судьбами, а по лености, свойственной людям его комплекции, к тому же не

любит себя утруждать. И мараться.

Ненавижу милицию. Она как символ социума, от которого я бесконечно

далек. Я вне системы. Система этого не любит.

И я начал врать. Я физически не мог рассказать о случае в лесу, как

будто выгораживая своих обидчиков. Еще я выгораживал Валентина, не

мог допустить, чтобы моего любимого затянули в историю какой-то

сифилитички. Конечно, это было по-детски, наоборот, Валентин мог мне

помочь – но я сжал в кулак записку с его телефоном и готовился к пыткам.

– Мне нужны деньги, – начал я, – собираюсь сдавать свою

трехкомнатную квартиру, отсиживаясь в этой дешевке.

И плевать на последствия.

– Вы владеете трехкомнатной квартирой?

Я оценил построение вопроса и обратился к своей коронной роли.

Пустил слезу и признался:

22

– Я – сирота. Мать от меня отказалась, а отец умер. Приходится

выживать.

И приходится пользоваться чужой жалостью – участвовый смягчился и

на время оставил меня в покое.

Отец погиб, когда мне исполнилось семнадцать лет. Это было заказное

убийство, он что-то не поделил с партнерами по нефтяному бизнесу и

вскоре валялся нашпигованный пулями в коридоре нашей трехкомнатной

квартиры. Я не видел лица киллера, но все-таки на некоторое время ко

мне приставили телохранителя. Иронично, но приставили все те же

коллеги по папиному бизнесу. Год до совершеннолетия я прожил с

бабушкой, после чего непризнанная скульпторша отправилась за своим

сыном.

Мстить за смерть отца мне почему-то никогда не приходило в голову, а

скульптурой бабушки любой может полюбоваться на ВДНХа. Какая-то

краля с овечками. Если память не изменяет.

Совсем никому я не рассказывал, что радовался вынужденному

одиночеству. С определенного момента я престал нуждаться в людях,

способных служить мне совестью или идейным ориентиром в этом мире. И

с детства я искренне надеялся на самостоятельность и безнаказанность.

– Где вы были в момент убийства?

Вашингтон подмигнула мне, услышав этот вопрос.

– В чем вы меня подозреваете?

– Вопросы здесь задаю я, – еще одна причина моей ненависти к

правоохранительным органам.

– И все же во сколько произошло убийство?

– Еще не знаю, – участковый явно изображал из себя крутого спеца, но с

ролью не справлялся. – Где-то утром.

– Утром я был на даче, – ответил тихо.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

– А вы не думали, что вместо алиби вам в первую очередь надо

интересоваться мотивами.

– На вашем месте я бы не умничал.

Вы и на своем не очень стараетесь.

– У вас был мотив для убийства? – спросил так, будто я сейчас брошусь

ему в ноги с признаниями.

23

– Нет. Не было.

– А с алиби, что у нас там?

– У меня крепкое алиби. Во время убийства я был на даче. Это может

подтвердить мой сосед.

– Телефон.

Я вспомнил.

– Он живет на даче. Там нет телефона. Он поссорился с родителями и

живет на даче. Могу сказать адрес – всего-то 150 километров от Москвы.

– Дайте телефон его родителей.

Участковый звонил из коридора. Я слышал.

– Позовите к телефону Колю… Что я не знаю? Я из милиции и хотел бы с

ним поговорить… Прошу прощения… Давно?.. Очень жаль, извините.

Вернулся на кухню и огрел меня испепеляющим взглядом.

Испепеляющим? Случайно сорвалось – это слово больше подходило к

случаю с Колей. Как выяснил участковый, он заживо сгорел во время

пожара на даче. Не смог выбраться из дома. Это произошло после того,

как я вернулся в Москву. Кажется, у меня все-таки нет крепкого алиби.

– У вас проблемы, молодой человек.

– Я с ног валюсь от усталости. Я хочу спать.

Он улыбнулся. Доброй улыбкой. Наверное, милиция относится к

преступникам, как строгие матери к непослушным детям – бьют, но любя.

Я верну тебя на путь истинный! Он разрешил вселиться в комнату Нелли

после того, как оттуда уберется следственная группа. Правда, от меня

требовалось ничего особенно не трогать и быть под рукой на случай, если

худшие подозрения все-таки оправдаются. Не оправдались. Дело закрыли

утром, когда, наконец, выяснилось, что девочка покончила жизнь

самоубийством. Как же надо обозлиться на жизнь, чтобы лежа на

раскладушке, со всей дури всадить себе нож в живот, а потом аккуратно

прикрыться простыней. Я избавляю себя от подобных размышлений.

– Если бы я не напилась вчера, все бы слышала, – сказала мне

Вашингтон на ночь. Неужели это общее горе нас сплотило?

Я посмотрел на Борщика и предположил его реплику. Если бы не

прогероинился вчера, спас бы бедняжку. Кришнаитско-олигофреническое

лицо этого персонажа говорило само за себя. Спокойной ночи, дорогие.

Я спал прямо на полу, на матрасе, который вручили добрые соседи.

24

Одежду не снял. Если уж ночлежка – постарайся придерживаться

заданного стиля. Еще додумался перед сном заглянуть в зеркало.

Кошмары обеспечены. Прыщи, пыльные волосы, лицом брат-близнец уже

мертвой Нелли.

Я погасил свет и выкурил сигарету. Пепел стряхивал на пол. Появилась

возможность осмыслить все, что со мной произошло за день. Эту