Дима - o f2ea2a4db566d77d

подумал, не наказывает ли его таким образом Бог, но до того, чтобы обращаться к нему с

молитвой о помощи и прощении, ещё не дошёл. Притупившиеся за годы чувства к жене

обрели вдруг новые краски, он готов был с юным запалом признаваться ей в любви,

добиваться расположения. Пыл, родившийся в нём столь же неожиданно, как и мысль о

высшей силе, потому что ни в какого бога Борис на самом деле не верил.

Привалы по дороге отдыха не приносил – так только усиливались рези в желудке.

Однажды он даже лёг животом на траву. Удалось ненадолго вздремнуть. Человеческое

жильё не показывалось, на дороги и тропинки он не набредал. Борис понял, что выбрал

неправильное направление. Пытался вернуться назад, но не узнал местности. После шести

часов безрезультатных брожений, когда он уже не понимал, зачем и куда идёт, и всё

настойчивее лезли в голову подозрения, что он попросту ходит кругами, Борис вдруг краем

глаза заметил яркое пятно.

193

Шагах в десяти от него стояла лиса. Неподвижно. Маленькая. Она смотрела на человека

без страха, но и особого расположения не выказывала. Влага и лето должны были

приглушить цвет её шерсти, но животное отчаянно полыхало оранжевым. Борис решил, что

причиной тому – утомлённое зрение, да и белизна тумана подчёркивала цвет. Он шуганул

зверя. Лиса слегка осела на четырёх лапах, но с места не сдвинулась, продолжая наблюдать

за пришельцем. Тогда Борис нашёл камешек и пульнул в её сторону. На этот раз вспугнутое

животное легко сорвалось с места и исчезло.

Борис пошёл своей дорогой. Вскоре его нагнала мысль, которую он до сих пор не

обдумывал. Это, очевидно, дикий лес. А, значит, тут водятся дикие звери, чему

свидетельство – лиса, и это говорило только об одном – он в смертельной опасности.

Беспечно шагая, куда глаза глядят, Борис рисковал в любой момент столкнуться с кем-

нибудь больше, страшнее и голоднее, чем лисёнок. Возможно, именно в этом состоял план

грабителей. Бросить его на съедение волкам или на растоптание кабанам. Абсолютно

беззащитного и ослабшего. Тогда он нашёл себе мощную палку и дальше отправился уже с

ней, использую пока в качестве посоха. Взвешивая на руке корягу, голый, он сам себе

напомнил первобытного человека и даже усмехнулся.

На его удачу другие животные по пути не встретились. Но Борис достиг сильно

заболоченной местности и вынужденно двинулся в обход её. Это продолжалось бесконечно

долго, с ощущением, что он проделывает тот же путь повторно. Несколько раз, не доглядев,

он угождал ногами в лужи со скользким дном. Тогда стал двигаться осторожнее и активнее

использовал палку. Усилия Бориса были лесом вознаграждены. Через какое-то время он

увидел неподалёку красные точки на земле. Земляника. Настоящее море ягод.

Он бросился на колени, давя земляничное обилие. Ел ягодки прямо с корешками, иногда со

стебельками, но чаще зрелые ягоды сами падали ему в руки. Борис никогда не видел столько

земляники, и такой крупной. Но насытиться всё-таки не мог. Он ползал на четвереньках

среди мелких кустиков и решил не уходить отсюда, пока не обдерёт хотя бы половину.

Борис взял очередную ягодку и, поднося её ко рту, заметил у себя на руке что-то неоново-

зелёное. Оно налипло на кожу. Какая-то пористая, тонкая водоросль, несвойственного

органической природе яркого, химического оттенка. Или гриб, или споры. Ничего подобного

он раньше не видел. Борис потряс рукой, чтобы сбросить зелень с себя, но растение не

отставало. Тогда он попытался смахнуть её другой рукой и с омерзением неожиданно

обнаружил, что и вторая его рука покрыта до локтя этой гадостью.

Огляделся и понял, что, увлёкшись поеданием земляники, вляпался в целую колонию

пористого растения. Оно лёгкой паутиной лежало поверх травы и кустиков ягод.

Испуганный Борис вскочил на ноги и стал яростно счищать с себя ядовито-зелёную паутину.

Но никакого вреда она, тем не менее, не причиняла. Под быстрыми движениями

сворачивалась в катышки и падала в траву, после неё на коже Бориса даже покраснений не

осталось. Он осмотрел поляну, удивляясь, как не заметил этой странности раньше. Возле его

ног паутина лежала редко, но она постепенно сгущалась ближе к лесу, а на деревья и вовсе

налипла непроницаемо зелёным слоем, как будто пушистая плесень.

Не в силах противостоять любопытству Борис одолел чувство гадливости и медленно

направился в сторону деревьев, избегая контакта со спорами. Уже с поляны он увидел, что

паутина растянулась между деревьев, здесь она наплодилась активнее всего, опутав деревья,

как обычное паучье гнездо опутывает стебли, крепясь на растениях. Ярко зелёное покрывало

так же легко колыхалось на ветру. Борис сделал ещё несколько шагов и заметил другие цвета

в самой гуще спор. Золотистый, красный, белый, жёлтый, нежно голубой. А затем и

человеческий силуэт, скрываемый полупрозрачными, пористыми покрывалами,

навёрнутыми вокруг него, подобно слоям кокона вокруг личинки.

Наконец Борис достиг точки, с которой мог разглядеть всё чётко. Правда, он в ту же

секунду убежал, гонимый страхом и паникой. Бежал, не останавливаясь, полчаса,

спотыкался, падал, вскрикивал, снова подскакивал и бежал прочь от видения. В центре

паутины сидел не паук. Там стояло, что-то выжидая, существо в жёлтых индийских

194

шароварах, с бирюзовой тряпкой, опоясывающей талию, с розово-белыми широкими бусами

из цветов, висящими на шее до пупа, в высокой золотой короне, инкрустированной

красными каменьями и украшенной павлиньим пером. Больше всего существо напоминало

божество индуистов. Только голова у него была обезьянья, а кожа лица и всего тела –

зелёной. Оттенка гораздо темнее, чем пористая паутина, которая трепыханием, пульсацией

исторгалась из центра груди существа и буйно росла в разные стороны.

Он бежал в ужасе, перестав уже осознавать что-либо. Не замечал, как ветви деревьев ранят

его голое тело, как ноги заглатывает болото. Отчаянно вырывался и снова бежал, откуда

только силы взялись после долгого, пешего хода. Но видения не оставили Бориса. Когда он

наконец замер посреди леса, согнувшись пополам, хрипя и пытаясь совладать со сбившимся

дыханием, мимо скользнула тень. И опять тень. Узкая. Но растущая, увеличивающая кверху.

Две, три. Четыре. Борис медленно поднимал глаза, видя невдалеке от себя четыре тонких

ствола. Они слегка покачивались, вибрировали. Вдруг один из них двинулся. Переступил.

Остальные последовали за ним.

Борис уже понимал, что это не деревья, а покрытые короткой, буро-рыжей шерстю лапы.