Iskinder - Пролог

– Как ты меня узнал? Ведь я изменился… сильно… и на мне камень… даже ловчие

маги не видят … – ш’Мерц пожал плечами:

– С какого-то момента я в кадате стал видеть все без искажений: камень, не

камень… без разницы… а внешность, что внешность… – оболочки-то не меняются…

Шэф сделал вид, что не сильно удивлен услышанным, но, на самом деле, эта

информация его крайне встревожила: может ш’Мерц, – смогут и другие, вопрос

природных способностей и правильной тренировки. Он сделал зарубку в памяти: как

только появится просвет в неотложных делах, выжать из начальника охраны Гастона

а’Ртанзака по этому вопросу все, до капельки, и научиться самому. Такое умение, в

определенных условиях, отделяло жизнь от смерти, а хотелось бы оставаться с жизнью на

одной стороне.

Ни Шэф, ни ш’Мерц, ни, тем более, Денис с младшим а’Ртанзаком во время ссоры,

не обратили ни малейшего внимания на трех посетителей таверны, устроившихся в ее

самом темном углу. Скрытые густой тенью, нешумные и незаметные, видящее все, что

происходит в зале, но сами невидимые никому, там сидели трое жрецов Храма Морских

Богов, облаченные в традиционные темно-синие плащи. На плече одного из них, самого

старшего, алела эмблема Тайфэна – главного бога воды, плащи двух других особых

отметок не имели, в виду более низкого ранга носителей.

– Похоже, это они, – почтительно склонившись к носителю знака, прошептал один

из младших жрецов. После короткой паузы тот ответил:

– Займись девкой, а ты, – он обернулся ко второму жрецу, – иди подготовься…

Выждав короткое время, все трое направились к выходу.

Между тем, площадка под ристалище была подготовлена в рекордно сжатые сроки,

– если бы советский народ с таким же энтузиазмом строил коммунизм, то давно бы

обогнал Америку по производству автомобилей, мяса и молока на душу населения, и было

бы всем счастье, а не то говно, в которое вышеупомянутый народ попал. С другой

стороны трудовой порыв масс был вполне объясним, – всем была охота посмотреть, как

аристократы будут пускать кровь друг другу, да еще таким экзотическим способом, а в

строительстве коммунизма таких заманух не было, – вот отсюда и результат.

Место для дуэли представляло собой ровную площадку длиной сто шагов и

шириной десять. Чтобы, в случае промаха, арбалетный болт не ранил случайного зеваку, за короткими сторонами площадки установили на попа несколько столов, вытащенных из

таверны. По периметру были установлены факелы: по длинным сторонам прямоугольника

не густо, а по коротким значительно более плотно. Это было сделано для того, чтобы как

можно лучше подсветить живые мишени.

«Типа биатлон! – подумал Денис, выдвигаясь на позицию, – правда с одним

маленьким отличием: не только ты, но и в тебя!»

Незаметно пролетали секунды, складывались в минуты и боевая ярость стала

постепенно рассеиваться и наступило время более трезвой оценки ситуации.

«Ведь через минуту-другую мне в живот может попасть иззубренный кусок

металла, который разорвет кишки, дерьмо разольется по брюшной полости, как Волга

весной, и… кирдык – перитонит и аста ла виста!» – пришла в голову неприятная мысль.

«А если в грудь, – взял слово внутренний голос, – то если пробьет легкие, то

тоже…»

«Да там ваще много чего есть, – еще больше погрустнел Денис, – печень,

селезенка, желудок…»

«Ну-у… желудок – не очень страшно…» – попытался приободрить его внутренний

голос.

«Ага! Не страшно… как же, как же – он сейчас полный – значит опять перитонит!»

Этот, почти профессиональный, с медицинской точки зрения, внутренний диалог

прервал незаметно подобравшийся Шэф:

– Не убивай его.

– В смысле?

– В прямом – надо его только ранить, чтобы он не мог махать мечом, а убивать не

надо.

– А в глаз не надо!? – разозлился Денис, – чтобы шкурку не попортить! Блин…

будет чудо, если я просто не промахнусь! Да и вообще, с какой это радости!?

– Это приказ.

– Чей?

– Мой.

– Понятно… а если у меня не получится?

– Получится, получится… – С этими словами любимый руководитель растворился

в темноте.

Денис зло сплюнул и направился к центру ристалища, куда его с а’Ртанзаком

громким голосом вызвал распорядитель – тот мужик, который был знатоком «Дуэльного

кодекса». Сначала он проверил длину мечей дуэлянтов, – ведь в случае промаха им

предстоял обычный бой на мечах, и нашел, что различие в длине, а меч а’Ртанзака был на

ладонь длиннее, все же позволяет проводить поединок без ущерба для чести последнего.

«Политика двойных стандартов, – зло подумал Денис, – куда же без нее,

родимой… а что было бы, если бы мой меч был длиннее?..»

Затем распорядитель, или как его окрестил про себя Денис: «массовик-затейник», выдал им по одинаковому на вид арбалету и одному болту.

– Выходите на позиции, заряжаете, а потом по такому вот сигналу: он ударил в

небольшой гонг, – стреляете. Ни до, ни после сигнала стрелять нельзя. Нарушитель

предстанет перед судом губернатора! – Распорядитель пристально посмотрел в глаза

Дениса, как бы говоря ему: «Я тебя предупредил!», а затем продолжил: – В случае, если

после выстрела, вы сохраните возможность сражаться, дуэль будет продолжена не мечах.

Все понятно? – Затейник дождался кивков от обоих и скомандовал: – На позицию!

«Бли-и-и-и-н… – думал Денис, неторопливо шагая к рубежу стрельбы, – факелы

больше мешают, чем освещают… тут вообще бы попасть в этого перца, а еще чтобы не

убить… куда, мать его!.. стрелять-то, а!? Шэф тоже – умник… приказ, бля! Да срать я

хотел на такие приказы! Пусть выходит сам и стреляет, начальник хренов! Мать его!»

«Лучше в ногу» – подсказал внутренний голос.

«А почему не руку, блин!» – сварливо отозвался Денис.

«А вдруг он одинаково фехтует обеими руками?.. Аристократов учат боевым

искусствам, как только они учатся ходить…»

«Точно знаешь!?»

«Предполагаю…»

«Самое худшее!»

«Надейся на лучшее, но готовься к худшему!» – твердо парировал внутренний

голос, и возразить ему было нечего.

– В ногу, так в ногу, – пробормотал себе под нос Денис, добравшись наконец до

поставленных на попа столов, служивших болтоулавливателями. Он развернулся лицом к

сопернику, на удивление хорошо подсвеченному мерцающим светом факелов, и принялся

ждать.

«А ведь и я так же хорошо виден…» – промелькнула тревожная мысль, в животе

стало немножко подмораживать, но тут раздалась зычная команда распорядителя:

– За-а-а-а-ряжай! – тут же все мысли из головы исчезли, сознание привычно

скользнуло в кадат, эмоции исчезли, Денис стал спокоен, как гипсовая статуя, а тело все