E.Allard - E Allard Prizraki proshlogo

— А, выпустили тебя, — проговорил Верхоланцев, нарисовавшись рядом. — Теперь слушай внимательно. Предупреждаю — без фокусов. Видишь, что у нас тут, — добавил он, широко обведя руками необъятное помещение с суетящимися людьми. — Так, что максимальная концентрация.

Я вдруг совершенно некстати ощутил, как зверски подвело голодный желудок, но даже заикаться на этот счёт не стал.

— Не торопясь входишь в зал, прячешь под полой автомат, проходишь по периметру, осторожно осматриваясь, потом резко хватаешь охранника — он в фуражке, вырубаешь. Вскакиваешь на стол, даёшь пулемётную очередь, условно, конечно, и кричишь: «Всем на пол!» Тем временем, твои подельники, члены банды, вырубают остальных охранников. Соскакиваешь со стола, берёшь в заложники кассира, вон того тощего, длинного мужика, тыкаешь ему в спину автоматом, и говоришь: «Веди в хранилище». Потом будет смена кадра, перерыв. Следующая сцена, ты говоришь кассиру: «Открывай сейф», он дрожит и отвечает, что не знает кода. Ты сам отрываешь сейф, выгружаешь пачки денег, выходишь из хранилища. В этот момент звучит сирена, проходишь вместе с твоими ребятами мимо посетителей, берете в заложники кассира и девушку, идёте к выходу. Все понял?

Я растерянно почесал в затылке. Такую длинную сцену мы зараз никогда не снимали. Увидев моё смущение, Верхоланцев скривился и буркнул:

— Забудешь, подскажу. Не в первый раз. Сними пока пиджак, а то взмокнешь.

— А автомат где взять? — спросил я.

Верхоланцев махнул кому-то рукой, рядом с ним мгновенно возник техник в синем комбинезоне.

— Верстовскому пушку быстро сообрази.

Техник исчез и через мгновение оказался рядом с бутафорским, но чрезвычайно детально выполненным, автоматом. Я повертел в руках сей аппарат, пистолет-пулемёт Томпсона начала века, хорошо знаю подобное оружие по старым голливудским фильмам о мафии.

— Хватит мечтать, Верстовский, — проворчал Верхоланцев, явно начиная терять терпение. — Поехали!

Я встал на исходную позицию — внизу лестницы, и по команде не торопясь вошёл в зал, огляделся, заметив троих ребят, которых определили мне в напарники — Даню, Кондрата и Пашку. Подошёл сзади охранника, свалил вниз, что было сделать очень легко и, вскочив на стол, сделал вид, что стреляю из пистолета-пулемёта и грозно проорал, вспомнив, как это делал Вахид:

— Всем на пол!

Я оглядел притихший зал, второй ярус, откуда смотрели объективы камер, и ощутил жуткий страх. На меня уставилась сотня пар глаз, они следили за каждым моим движением, дотошно оценивали, сравнивали. Я постарался взять себя в руки, и как сказал Верхоланцев, заметив тощего актёра в одежде кассира, спрыгнул со стола и, подталкивая в спину, процедил сквозь зубы, изображая настоящего гангстера:

— Веди в хранилище!

— Стоп! — услышал я окрик Верхоланцева. Он подошёл ко мне, придирчиво оглядев, изрёк:

— На первый раз неплохо, но надо все динамичнее и злее делать. Понял? И мордой старайся не хлопотать, только глазами играй.

Я кивнул. Мы провели несколько репетиций, не только моя рубашка, но и брюки промокли насквозь от пота, но казалось, Верхоланцев скакал по залу вместе со мной, на удивление, он выглядел таким же замученным. Я переоделся, мама Галя загримировала меня, мы начали снимать. Я был на последнем издыхании, когда Верхоланцев, наконец, проговорил:

— Стоп. Снято. Отдыхай.

Шатаясь, как пьяный, я подошёл к одной из мраморных скамеек и тяжело шлёпнулся.

— Устал? — услышал я ироничный голос главрежа. — Ничего. Ты молодец. Схватываешь на лету. Отдыхай и пожри что-нибудь, а то смотришь на всех голодными глазами, — добавил он и коротко рассмеявшись, похлопал меня дружески по плечу.

Отдышавшись, я решил зайти к маме Гали, в надежде, что перепадает пара бутербродиков с колбаской, и наткнулся на затурканного Лифшица.

— Что бродишь? — воскликнул он нервно.

— Верхоланцев отпустил поесть.

— А, пошли тогда, — быстро проговорил он, и, схватив за рукав, потащил в коридор. — Сейчас тебя накормим по первому разряду, — добавил он хвастливо.

Мы оказались в просторном зале, уставленном столиками, застеленными белоснежными скатертями. Лифшиц усадил меня за один такой и ушёл куда-то. Я оглядел зал — неподалёку расположилась очень знакомая и весьма неприятная компания — Мельгунов, обнимая Ромочку за талию, что-то шептал тому на ушко, а рыжий «приятель» заливался румянцем, как юная барышня. Они не видели меня, да и я не очень жаждал общаться с премьером, которого считал виновным в том, что Милана дважды оказалась на волоске от гибели. Официант притащил мне три блюда, от потрясающего аромата которых у меня слюнки потекли, я набросился на них, и, вздрогнув от пронзившей холодной дрожи, поднял глаза — Мельгунов смотрел прямо на меня, не отрываясь, и губы кривила злая усмешка. Я быстро опрокинул в себя кофе и направился к выходу, ругая себя за трусость, перед мысленным взором стоял этот леденящий кровь взгляд удава, гипнотизирующего кролика.

Я вернулся в зал, Верхоланцев о чем-то мирно беседовал с Кириллом, показывая жестами, что надо делать. Я уселся на скамейку, закрыл устало глаза, расслабился и вдруг подпрыгнул от громогласного трёхэтажного мата главрежа.

— Да пошёл он …! Он здесь не пришей кобыле хвост!

На уровне груди Верхоланцева маячила блестящая макушка Розенштейна, который что-то горячо втолковывал багровому от злости собеседнику. Я осторожно подкрался ближе.

— Послушай, Дима, — раздражённо пыхтел Розенштейн. — Если Игорь Евгеньевич хочет участвовать, ты должен его вставить в кадр. Хочешь ты этого или нет. Это его право. И ты не можешь возражать.

— Куда я его вставлю? В твою задницу?! — бушевал Верхоланцев. — Мы уже все сняли! Сейчас другой кадр. Я не собираюсь из-за этого говнюка выкидывать пятнадцать метров!

К ним присоединился сценарист Непогода, который лишь растерянно хлопал глазами, переводя взгляд с главрежа на продюсера и обратно.

— Семён, ты можешь куда-нибудь впиндюрить этого урода? — мрачно процедил Верхоланцев.

— Конечно, Дмитрий Сергеевич! Верстовский может взять его, как заложника. Ему же все равно надо кого-то брать. Это обострит ситуацию между персонажами, — быстро протараторил он.

— О! То, что надо! — выпалил радостно продюсер. — Сейчас, Игорь Евгеньевич придёт, и мы объясним ему задачу. Да, Дима, может быть, сделать, чтобы Игорь Евгеньевич вырубил Верстовского? Так будет зажигательней.

— Чего? Мельгунов вырубит Верстовского? — презрительно хмыкнул Верхоланцев. — Ты в своём уме, Давид?

— Ну, ладно-ладно, согласен, не надо, — дружелюбно похлопав по плечу Верхоланцева, примирительно сказал Розенштейн.

Ещё не хватало мне здесь этого козла! Я вернулся на скамейку, замечая, как меня начинает трясти от отвращения. В зал вплыл в окружении свиты Мельгунов и направился к злому, как черт, Верхоланцеву, дотронулся до его рукава и что-то, с милой улыбкой на устах, начал впаривать.