Макс Лукадо - В эпицентре бури

книги на землю, налил кофе, и, прислонившись к машине, наслаждался тишиной.

Никого... только я и усыпанное звёздами небо. Кое-где в городе поблёскивали

фонари. В предутренние часы спали в полумраке деревья. Ночь была тиха: ни шума, ни

спешки, ни требований. Всё это очарование обычно кончается часа через два. И пусть

звенят тысячи будильников, открываются двери тысяч гаражей, и безмятежность

уступает место суете просыпающегося города. Но пока он спал.

4

Я думал: как это напоминает нашу жизнь. В путешествии по ней есть безмятежные

прогулки, когда всё гладко, как зеркальная поверхность ночного озера в безветренную

ночь. Ни шороха, ни суеты, ни криков. И музыку нашей жизни исполняет только флейта, которой дирижёр позволил петь, заставив замолчать большой барабан.

И она действительно поёт. Несчастья кажутся не такими страшными благодаря

очарованию её песни. Смерть кажется далёкой. Милые вам существа рядом и любят

вас. Нет облаков страха, затмевающих всё, нет сомнений и сердитых телефонных

звонков. Какое-то время наш мир освещен луной.

Так было и в тот день. Я сидел на радиаторе машины, прихлёбывая кофе, и

поднимал тост за звёзды, а они подмигивали мне в ответ.

Была безмятежность. Но у неё есть способность обернуться хаосом.

С портфелем в одной руке и чашкой кофе в другой, насвистывая, я пересёк место

стоянки машин, направляясь к дверям своего офиса. Для того, чтобы войти внутрь мне

нужно было миновать спящего сторожевого пса двадцатого века - охранную систему. Я

поставил портфель, открыл дверь, а потом подняв его, вошел.

Лампочка на пульте поблескивала красным светом.

Я не сильно разбираюсь в электронике, но даже я знаю, что означает красный свет

сигнальной системы. “Введи код, приятель, или приготовься к музыке.” Я ввел код.

Маленькая красная лампочка продолжала мигать. Я ещё раз ввел код. Уходило время, а

маленькая лампочка смеялась надо мной. Я представил себе, как по проводам к

неоновоглазым злобным гномам-сторожам посылаются сообщения. “Всем занять свои

места. Какой-то умник вновь вводит не тот код!” Я продолжал вводить код, часы

продолжали тикать, лампочка продолжала мигать, а злобные гномы всё больше

нервничали. “На старт! Отсчёт пошёл: десять, девять, восемь...”

“О, только не это, - простонал я, - Сейчас сработает сирена.”

И она сработала, обрушавшись как пума. Мне показалось, будто взорвалась

ядерная бомба. Вспыхнув, свет прожекторов залил холл. Я продолжал нажимать

кнопки, а сигнал тревоги продолжал оглушительно звенеть. Можно было подумать, что

из тюрьмы Алькатраса совершен побег. Сердце моё бешено стучало, лоб взмок; да, положение было отчаянное. Из холла я рысцой помчался в офис, рывком открыл ящик

стола и нашёл номер телефона охранной компании.

Я едва мог слышать, что говорил служащий, отвечая на мой вопрос. Но, разобрав

слова, я не поверил собственным ушам.

“Что вы хотите сказать своим “в чём дело?” “А вы что - не слышите?” - воскликнул я.

“Да, вводил код, - прокричал я, - “но это не сработало! Ну, никакого толку!”

Следующие двадцать минут были крикливые, вопрошающие, бессвязные и

раздражительные. Я разговаривал со специалистами, которых не мог видеть, об

оборудовании, в котором не разбирался, пытаясь понять слова, которые не слышал. И

вот тогда пришел полицейский. Он постучал в окно. Открыв его, я проорал: “Мне нечем

её заткнуть!”

“Вы здешний священник?” - спросил он.

“Да” - снова прокричал я.

Он просто покачал головой и удалился, вероятно, бормоча что-то по поводу того, чему же их обучают на курсах теологии. Наконец, по неясной причине, сирена замолкла.

Лампочки погасли. То, что было убежищем от воздушных артналетов, вновь стало

офисом. Вернувшись к столу, я сел и вздохнул. Что за манера начинать день . На

5

жертвеннике лежал конспект моей утренней проповеди. Подняв его, я прочитал первую

строчку: “Когда безмятежность становится хаосом.”

“Подходяще” - пробормотал я. С вами когда-нибудь случалось такое? Когда в

последний раз ваша жизнь за несколько секунд из тихой и спокойной превращалась в

хаос? (Я слышу ваш вопрос: «Сколько примеров вам надо?»). Давно ли вы оказывались в

ситуации, когда без безрезультатно нажимаешь кнопки, сражаешься с правилами и

инструкциями, о которых не слышал, или работаешь с системой, которую не

понимаешь? Представьте, вы вводите неверный код и за считанные секунды теряете то, что стоит полутора лет работы. Спокойствие взрывается хаосом как вулкан. Или, с

автоответчика приходит сообщение о том, что доклад, который по расписанию надо

представить на следующей неделе, должен быть готов завтра. Прощай сон, привет

ночное бдение. Прощай спокойствие, здравствуй беспокойство. А вот ещё. Механик, обещавший, что машина будет готова в срок, говорит: “Я знаю, что обещал, но всё

оказалось хуже, чем я думал. Привод бьёт, от этого трамблёр сбивает зажигание, т.к.

всё это сделано вручную в Нижней Танзании.”

“Рррррррр.”

Бывало ли с вами такое, чтобы вам на работу звонила супруга и говорила:

“Дорогой, только что пришло письмо из налоговой инспекции. Они собираются

проводить ревизию наших счетов...” Или ваш начальник начал разговор с таких слов:

“Вы хороший работник, но в связи с этими разговорами о сокращении штатов нам

придётся расстаться с вами...” Или, может быть, ваш подросток как-то приходит домой

и спрашивает: “Пап, а страховка нашей машины покроет расходы на ремонт машины

одного приятеля?” Если это так, тогда вы знаете, как мгновенно жизнь может от тишины

и спокойствия перейти в хаос. Без предупреждений. Без объявлений. Без подготовки.

Мигают маленькие красные лампочки, и вы начинаете нажимать на кнопки. Иногда

вы заставляете тревогу замолчать; иногда она вспарывает тишину как демон. Всё может

закончиться паникой или покоем. Всё может закончиться хаосом или миром. Для меня

утро кончилось хаосом. Будь я готов... помни я код... знай, что нужно делать, когда

включается сирена..., тогда бы торжествовал мир и покой. Следующие несколько

страниц представят вам один день из жизни Иисуса, когда спокойствие могло бы

перейти в хаос. У этого дня были все элементы беспокойства: худое известие и

смертельная угроза, за которыми последовали толпой требования, вмешательства, бестолковые ученики и блистательный соблазн последовать за толпой. Двадцать четыре

часа до краёв заполненные стрессами, провели Иисуса от встречи с прославлениями в

долину крушений.

То был второй наиболее тяжелый день в Его жизни. Не успела утихнуть одна