Макс Лукадо - Путешествие налегке

готов скорее умереть, чем потерять вас. Это факт. Так что если вам хочется хвалиться, хвалитесь этим фактом.

И наблюдайте за своим подбородком: не чересчур ли он вздернут?

10

«Я ПРИВЕДУ ТЕБЯ ДОМОЙ»

Бремя смерти

Если я пойду и долиною смертной тени,

не убоюсь зла, потому что Ты со мной;

Твой жезл и Твой посох - они успокаивают меня.

Пс. 22:4

Лето в древней Палестине. Вслед за своим пастухом за ворота выходит отара. Мерно, в такт движению

покачиваются покрытые волнистой шерстью овечьи головы. Утреннее солнце едва показалось над горизонтом, а пастух

уже поднял свою отару. Обычно он проводит ее через ворота и направляет в поле. Однако сегодня, против обычая, пастух не вернется домой и не будет спать в своей постели. И овцы его сегодня не будут ночевать в своем загоне.

Сегодня пастух ведет своих овец в горы.

У него нет выбора. За весну пастбища настолько истощились, что приходится идти на поиск новых. Один на один со

своими овцами и сердцем, жаждущим сделать все ради их блага, он ведет их на зеленые луга горных склонов. Пастух и

его питомцы будут отсутствовать несколько недель, а возможно, и месяцев. Они пробудут там до глубокой осени, до

самых холодов.

Однако не все пастухи готовы к такому путешествию. Путь этот долог и опасен. Путь этот - узкие тропы и темные

долины. Овцы могут отравиться ядовитыми растениями, на них могут напасть дикие звери. Некоторые пастухи

предпочитают оставаться на расположенных в низинах тощих пастбищах.

Но хороший пастырь поступает не так. Он знает дорогу. Он ходил по этой тропе много раз. Кроме того, он

подготовлен: в его руке посох, а к поясу прикреплен жезл. Посохом он будет подгонять овец, а жезлом направлять их

вперед. Он поведет их в горы.

Давиду такие переходы были хорошо знакомы. Прежде чем он встал во главе Израиля, он возглавлял отару.

Возможно, его пастушеская судьба была источником вдохновения, родившего в его сердце строки, ставшие одним из

величайших библейских стихов: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой

жезл и Твой посох - они успокаивают меня» (Пс. 22:4).

Ибо, как пастух относится к своим овцам, так наш Пастырь относится к нам. Он тоже ведет нас в горнюю страну.

Когда оскудеют низинные пастбища, Бог поведет нас в горы. Он выведет нас из ворот, мы минуем равнину, и Он

поведет нас по тропе, уходящей в горы.

Вот что сказал один пастух:

У каждой горы есть своя долина. Ее края изрезаны глубокими ущельями. Кратчайший путь к вершине

всегда проходит через эту долину.

Любой пастух, знакомый с высокогорьем, знает это. Он осторожно ведет свою отару, строго держась

извилистой тропы, пролегающей в глубине темной долины1.

В определенное время наш Пастырь сделает для нас то же самое: Он поведет нас в горы через долину. Он поведет

нас в Свой дом через долину смертной тени.

Много лет назад, когда я жил в Майами, в нашу церковь позвонили из ближайшего похоронного бюро. Один

человек, опознавший в найденном трупе бродяги своего брата, просил провести заупокойную службу. Он не знал в

Майами никого из служителей и просто попросил нас сказать несколько слов над телом покойного.

Этому человеку нужна была уверенность в том, что, хотя его брат жил в одиночестве, умер он не в одиночестве.

Для этого ему понадобился этот стих. Вы наверняка поступили бы так же.

Если вы когда-нибудь присутствовали на похоронах, вы не могли не слышать этих слов. Если вам случалось

проходить через кладбище, вы обязательно читали их - они высечены на надгробных плитах на могилах бедняков, и

выгравированы на каменных постаментах царских могил. Даже те, кто совсем не знает Библии, знают стих, в котором

говорится о «долине смертной тени» и о Пастыре.

В чем причина его необыкновенной популярности? Почему эти слова так дороги нашему сердцу? Я вижу здесь

несколько причин. В этом псалме Давид напоминает нам о двух важнейших истинах, которые могут помочь нам

преодолеть страх смерти.

Всем нам предстоит встреча со смертью. Помимо многочисленных встреч, заполняющих нашу жизнь, всем нам

без исключения назначена еще одна встреча, которой не избежать. Это встреча со смертью. «...Человекам положено

однажды умереть, а потом суд...» (Евр. 9:27). О, как бы нам хотелось изменить этот стих! Хватило бы одного или двух

слов: «Почти всем положено умереть...», «Всем, кроме меня, положено умереть...» или «Всем, кто неправильно

питается и не принимает витаминов, положено умереть...». Но Божье Слово говорит не так. По замыслу Бога, всем

положено умереть, даже тем, кто правильно питается и принимает витамины.

Я мог бы не напоминать вам об этом. Приятнее было бы вообще не трогать этой темы. Однако один мудрый

человек постоянно ставит нас с ней лицом к лицу: «...таков конец всякого человека, и живой приложит это к своему

сердцу» (Еккл. 7:2). Соломон не призывает нас проявлять нездоровый интерес к смерти - он призывает нас серьезно

относиться к факту ее неотвратимости.

О том же говорит Моисей в своем единственном псалме: «Научи нас так счислять дни наши, чтобы нам приобрести

сердце мудрое» (Пс. 89:12).

Мудрый человек помнит о кратковременности жизни. Физические упражнения могут продлить ее на несколько

ударов сердца, медицинские препараты добавят ей несколько вздохов. Но в итоге все равно приходит конец. Самое

правильное отношение к жизни состоит в серьезном отношении к смерти.

Так относился к смерти Давид. Хотя он расправился с великаном по имени Голиаф, у него не было никаких иллюзий

относительно неизбежности встречи с другим великаном по имени Смерть. Итак, если первое напоминание, которое в

своем псалме адресует нам Давид, отрезвляет нас, то второе ободряет: в час встречи со смертью мы не будем одиноки.

Обратите внимание на некую перемену в тексте псалма. До сей поры мы с вами были слушателями, которым

рассказывали о Боге. «Господь - Пастырь мой». «Он покоит меня». «Он водит меня к водам тихим». «Он... подкрепляет

душу мою». «Он... направляет меня на стези правды». В первых трех стихах Давид обращается к нам, и Бог тоже

слушает его рассказ.

Но внезапно в 4-м стихе Давид обращается к Богу, и теперь уже начинаем слушать мы. Впечатление такое, будто

лицо Давида, обращенное прежде к нам, теперь поднимается к небу. Его стих становится молитвой. Теперь он говорит

не с нами, а со своим Пастырем: «Ты со мною; твой жезл и Твой посох - они успокаивают меня».

Мысль Давида глубока и значительна: не смотрите в глаза смерти прежде, чем вы посмотрите в глаза Богу. Даже не