Palych - ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

корневые каналы, вода и воздух вместе заполняют их и уравновешивают количество друг друга, поддерживая оптимум.

Каналы, остающиеся ежегодно от отмерших корней, – это «поры» и «легкие» почвы. Их миллионы, и многие уходят

вглубь до 4 метров. Видимо, в почве нет ничего главнее этих каналов. Они проводят в почву воздух. На их стенках в самую лютую жару выпадает

внутренняя роса,дающая влаги вдвое больше, чем осадки. По ним дождевая вода стекает в подпочву, и верхний слой спасается от переувлажнения. По ним

же спускается углекислый газ, и в них происходит растворение минералов. На их стенках благоденствуют микробы, усваивающие азот воздуха.

Но самое главное: по этим готовым влажным и живым каналам легко движутся молодые корешки новых юных растений, быстро проникая в

подпочву, к воде и питанию.Не страдал от засухи и лучше рос картофель, посаженный по срезанному люпину. Корнеплоды получались удивительно

длинными и ровными.

Главная цель огородника – сохранить эту структуру и ее связь с воздухом. Для этого:

1) почва не обрабатывается глубже, чем на 4–5 см, и

2) сверху почва прикрыта постоянным слоем перегноя. Как в природе. Обработка сводится к подрезанию сорняков с помощью плоскорезов (о них –

далее). В таком режиме почва прекрасно рыхлит сама себя и плодородие ее «оживает».

3. ПОЧВЕННАЯ ПРОХЛАДА

Нужную температуру и углекислый газ создает перегнойная мульча+ .

Чтобы вода конденсировалась+ в почвенных полостях, они должны быть прохладными. Холоднее в тени.

Именно поэтому леса так водоносны – там даже рождаются ручьи. Однако для нитрифицирующих+ бактерий нужно, наоборот, тепло. Если почву копать, это противоречие неразрешимо: весной почва быстро теряет прохладу и сохнет, а

растения страдают от недостатка азота, и мы сыплем селитру. Перегнойное одеяло решает эту проблему. Почва,

прикрытая мульчой, долго – все лето – остается достаточно прохладной. Сам перегной быстро прогревается, и в нем

активно идет нитрификация и освобождение других элементов, которые по каналам спускаются к молодым корням. В

теплом, насыщенном парами воды и углекислым газом слое воздуха, на перегное прекрасно развиваются вершки.

– 6 –

4. УГЛЕКИСЛЫЙ ГАЗ

Опыты Дэгерена показали, что при наличии кислоты фосфаты растворяются в 30 раз быстрее. Другие элементы –

примерно так же. Кислоты для растворения минералов выделяют сами корни растений, а также микробы. Но главный

растворитель – угольная кислота. Ее источник – углекислый газ.

Его выделяют при дыхании насекомые и микробы, разлагающие органику. Он необходим для фотосинтеза+: если

поднять его содержание в воздухе до 15–20%, урожай может повыситься в полтора раза. Поэтому в теплицах делают

специальные горелки, повышающие содержание углекислоты в воздухе. Но и тут – неувязка! Избыток углекислого газа

глушит нитрификацию. Отсюда дикие дозы азотных удобрений и проблема нитратов. И опять выход – в перегнойной

мульче. Образовавшись в теплом перегное, углекислый газ. как более тяжелый, по каналам опускается в подпочву, где и

становится угольной кислотой. А наверху остается воздух и продолжается активная нитрификация.

Вот так. Иван Евгеньевич Овсинский всегда оставлял на поле пожнивье и ботву. После ранних урожаев под плоскорез засевал поле бобовыми

травами, которые под осень подрезал. Так рыхлилась почва и создавался слой перегноя. Прямо в перегной весною и сеял, на глубину 3–5 см. Потом раза

два-три проходил посев конным полольником – тот же плоскорез, подрезающий сорняки. Потом культура покрывала почву, притеняла ее и быстро

развивалась.

Конечно, так поступал не только Овсинский. К тому же пришел опытник из-под Владимира, изобретатель ручного плоскореза Владимир Васильевич

Фокин. Агроном с Полтавщины Прокопий Тихонович Золотарев убедился, что землю «...не надо ни пахать, ни лущить, ни бороновать, ни культивировать, –

надо только сеять и собирать урожай». Так же, с помощью одной деревянной сохи, выращивали фантастические урожаи древние земледельцы Месопотамии

и Египта.

Давно уже на непахотное земледелие переходят фермеры развитых стран. И в Краснодаре есть дачники, успешно работающие плоскорезами. Об этом

я еще расскажу.

Но вот вопрос: если все так просто и хорошо, почему же мы копаем? Почему нас учат тщательно обрабатывать землю?

ПОЧЕМУ МЫ КОПАЕМ?

– Что нас поражает в нашей науке?

– Пасту для зубов проверяют на яйцах...

Из разговора с Эзопом.

Ответ оказался таким простым, а понимание его – столь важным, что я им поделюсь.

Происходит только то, что кому-то выгодно.Или необходимо. Это не плохо и не хорошо, это объективно. Понимая это, гораздо проще найти

причину явления. И мы с вами – я уже упоминал об этом – постоянно делаем то, что нам необходимо (а значит, в нематериальном смысле, выгодно). Чтобы

улучшить свою жизнь, мы стараемся улучшать жизнь других. Часто без спроса. Иначе как объяснить, что другие порой не знают, куда деться от нашей

«помощи» и «заботы»? А честно объясниться у нас чаще всего духу не хватает.

Это я к тому, что тот, кто нам все, что нужно и не нужно, продает, просто свою жизнь улучшает – получает доход. И, заметьте, чем больше этот доход,

тем больше мы должны верить в его о нас неусыпную заботу. Отсюда такая убедительность и многоплановость разных видов рекламы.

Самой первой и удачной была рекламная кампания о том, что мы сами жить не можем и должны верить не собственным глазам, ушам и целям, а

кому-то. Нам продали наш страх. Мы заплатили своим разумом, отдали почти весь. И с нами стало легко работать: в предлагаемых нам, а часто просто

навязываемых вещах, мнениях, атрибутах культуры, моральных ценностях и политических играх мы перестали видеть получателей прибыли. Мы перестали

понимать, что в каждом случае мы и покупаем, и оплачиваем рекламу, и еще отстегиваем за то, что нам разрешили это сделать. Для чего продают этот

секатор – он же понятия не имеет, как резать! – Исключительно для прибыли. – Действительно, я ж купил...

Довольно просто напугать нас кариесом или заставить влюбиться в шампунь: тут годится красивая видимость науки. Труднее продать дорогие

лекарства: приходится создавать научную отрасль. Но это окупается. Пока производят оружие, будут происходить войны. И нам будут сбывать мифы о том,