Александра Давыдова - Ростов. Лабиринт

Вот и пойми, издеваются над тобой или проявляют искреннюю заботу. В любое другое время Макар обязательно зацепился бы языками с приказчиком, постарался подколоть его, поймать, уязвить — в самом деле, не оставаться же «мушиной заботе» без достойного ответа? Но Шорохов за стеклом уходил все дальше, еще чуть-чуть — и скроется, сначала за рамой, а потом и за поворотом, поэтому Макар молча проглотил обидное замечание и бросился на улицу. Споткнулся на пороге, чуть не упал — пришлось хвататься за дверной косяк, — больно подвернул щиколотку. Заковылял следом, прихрамывая и морщась от боли, и сочувственно-унизительный взгляд Шмуца — между лопаток, как огонек прицела. Как же так, а? Макар нелепый и неуклюжий — скажи кому, не поверят. А все потому, что вмиг растерял все заготовленные слова, все заходы и объяснения: я, мол, ваш потомок, имею такие-то доказательства... Не до слов уже было. Время распрямило пружину и поскакало прочь по горячей брусчатке тротуара.

— Эй! — крикнул Макар, сложив ладони в рупор, чуть хриплым от волнения голосом. — Эге-е-ей! Шорохов!

Глава четырнадцатая

Линза

«ПРАВО СМОТРИТЕЛЯ». И дата, выцарапанная сбоку. Сегодняшняя дата. Такая, как на памятнике у Цыбы, которого Карина не знала, но которому бы понравилась.

«Срочно! Я хочу воспользоваться своим правом на просьбу! Пожалуйста, синьор Барбаро! Я не могу ждать еще год!»

Ножик затупился о камень, саднила и, кажется, даже кровоточила ладонь, но Карина продолжала выцарапывать на стенах буквы и беззвучно плакать. Иногда она переставала реветь и начинала ругаться, но в общем и первое, и второе не имело смысла. Макар — этот псих, этот полный идиот, придурок — пропал, и Карина подозревала, что безвозвратно.

Главное, она была уверена, что и на кладбище, и уже потом, когда они мчали на всех парах к Парамонам, объяснила Макару про линзу. Донесла, что Барбаро — их единственный ключ к прошлому и что без венецианца они никогда не попадут в нужное время. И что гораздо важнее — не вернутся назад.

А теперь Карина выскребала на мягком камне буквы в яростной надежде, что Барбаро где-нибудь в будущем их увидит, и пыталась вспомнить, а точно ли сказала? А не забыла ли? Не упустила за всем остальным?

Она тысячу раз прокрутила в мозгу их с Макаром коротенький диалог возле Цыбиной могилы. М-да. Не так уж много она успела пояснить. Не было толком времени, а еще она, как ни странно, помнила о том, что чужим про лабиринт рассказывать ничего нельзя. Хотя... какой он чужой? Псих! Придурок! Супермен недоделанный!

Девушка расплакалась снова и еще раз вырезала на стене: «Право смотрителя. Срочно».

* * *

Вчерашним вечером, возвращаясь с обхода, Карина неожиданно наткнулась на деда. Старик притулился на низкой табуреточке на границе «домашней», закрытой от Пахака зоны, и что-то читал, подсвечивая странички армейским фонарем-кирпичиком.

— Деда? Ты здесь? А я вот набегалась. До самой Первомайской с Пахаком дошли. Всех мышей распугали, — попыталась выдавить из себя улыбку Карина. Но вышло так себе.

После истории с Робертом и быстрого, но тяжелого разговора с дедом про Макара (дед, в отличие от остальных, поверил Карине сразу и безоговорочно) у нее все еще ныло сердечко. Старый Торос не ругал любимую внучку, не корил, просто напомнил, кто она теперь такая, и потребовал обещания никогда больше не встречаться с Макаром. «Я все знаю», — просто ответила Карина и по дедовым усмешливым глазам поняла: больше к этой теме он не вернется.

Девушке было больно, грустно, но она догадывалась, что когда-нибудь боль уйдет. Однажды она смирится с тем, что она — Королева Червей, смотрительница Ростовского лабиринта, и, значит, жизнь ее ей не принадлежит. Однажды... Когда-нибудь потом... А пока что ей казалось, что земля вдруг начала вращаться в обратную сторону и от этого вращения ее постоянно тошнит.

— Присядь, лусик. — Дед достал откуда-то сбоку раскладной стул, поставил его напротив себя. — Поболтаем...

— С удовольствием... — Ее радость была наигранной, но дед же не виноват, что она, вместо того чтобы радеть о безопасности дальних тоннелей, все еще мечтает о светловолосом высоком парне, носящем фамилию, которую в ее семье упоминают только рядом с проклятьями.

— Знаешь, для чего был построен наш лабиринт? — отложив в сторону книжку, спросил дед.

— Ну-у-у-у... — Признаться в том, что она подслушала прошлогодний разговор с «хозяином» и кое-что намотала на ус, было стыдно. Но и притворяться несведущей тоже никуда не годилось. — Полагаю, что там за северо-западным тупиком — портал. Дыра во времени или что-то такое...

— Линза, — подтвердил дед резким кивком. Зачесанные назад седые волосы упали на изрезанный морщинами лоб, и Карина в который раз подумала, что дед уже очень старый и огорчать его не стоит. Правда, последние дни они все только этим и занимались.

— Линза?

— Да. Так ее называют странники.

— Странники?

Слово, как и то, как произнес его Торос Ангурян, показалось ей весомым. Значительным. Таким тоном произносят имена больших людей и даты важных событий. Таким тоном в доме говорилось слово «хозяин». «Странники», — повторила Карина вслед за дедом. Меж тем старик продолжал, внимательно уставившись в пустоту. Как будто где-то вдалеке находился невидимый суфлер и подсказывал ему, что говорить.

— Линза — дверь во времени, открыть которую может каждый. А вот пройти от пункта А до пункта Б и вернуться способен лишь странник. Для человека обычного, вроде нас с тобой, это как нырнуть в крошечную прорубь, которая тут же затянется. Раз — и все. И выхода нет.

Карина кивнула, думая о чем-то своем.

— В том смысле, что зайти в линзу можно, но что тебя встретит на выходе — другой вопрос. А странник знает. Точно определяет желаемое время прибытия! До секунды. Понимаешь?

— Вполне. — Сказанное дедом Карина отлично понимала, а вот куда старый Торос Ангурян клонит, не очень. Она чувствовала, что дед хочет донести до нее что-то важное, но вот что? Карина поудобнее устроилась на стуле и приготовилась слушать дальше.

— Наш хозяин... Мэтр Барбаро — странник.

— Это я уже поняла.

Карина тут же вспомнила венецианца и его воздушный поцелуй — игривый, кокетливый. И то, как он называл ее маленькой синьоритой. Эх. Если бы не Макар, она сейчас была бы совершенно счастлива тем, что наконец-то стала смотрительницей, что познакомилась с самим хозяином и что дед счел ее достаточно взрослой для разговора о... линзе и странниках.

— Странники могут быть проводниками во времени. Говорят, прежде они делали на этом целые состояния. Водили людей по временам. Ну, многие интересуются. Беглые преступники. Авантюристы. Даже ученые. Я не застал, но прежде в нашем лабиринте было людно. И не только Барбаро... Другие странники ходили через нашу линзу и водили с собой гостей. Я, когда был маленький, все мечтал увидеть этих путешественников во времени. Думал застать их внизу, остановить, расспросить. Но отец мой пояснил, что смотритель не должен так делать. Да что делать — даже хотеть не должен. Мол, это не наша забота. Мы — слуги лабиринта.