Арсеньев Владимирович - Пионер Советского Союза

А девчонка меня, похоже, не заметила. Она постояла возле прилавка, тяжело вздохнула, и вышла на улицу. Подошла моя очередь. Я попросил полкило пряников да пару бубликов нам с Вовкой, расплатился и с бумажными пакетами в руках вышел из булочной.

Её я заметил практически сразу. Прижав к лицу ладони, она стояла, прислонившись к стене дома около водосточной трубы, и… плакала? Кто-то обидел? Глупости, кому она нужна? Да и нет никого рядом. Ушиблась? Непохоже. А я стою, держу свои пакеты, и не знаю, что мне делать. Уйти, что ли? Но чтобы уйти, мне мимо этой девчонки нужно пройти, а она там ревёт. В общем-то, это не касается меня никак, я и не знаю её, но… почему она плачет?

Наконец, девчонка проревелась, достала из кармана своего нелепого платья носовой платок, утёрлась, развернулась и, изредка всхлипывая, пошла по тротуару. А я пошёл за ней, так как мне, во-первых, всё равно в ту сторону, а во-вторых, хотелось убедиться, что она никаких глупостей не сделает. Больно уж она мне странной казалась, эта рёва. У нас же тут трамваи по улице ходят, мало ли что ей в пустую голову взбредёт с расстройства.

Оп-па! А вот это уже совсем странно. Около подъезда Мишки Кривошеева девчонка остановилась, нерешительно постояла, а затем потянула дверь за ручку и вошла внутрь. Не понял, это куда это она? Совершенно точно, она тут не живёт. Приехала в гости? Через зоосад и булочную? Бред. Тогда зачем, зачем она вошла в Мишкин подъезд? Причём у меня сложилось такое впечатление, что ей всё равно было, в какой подъезд входить, она этот случайно выбрала.

Полный самых нехороших подозрений, я почти бегом добрался до подъездной двери, за которой только что скрылась эта полоумная, рванул её, и оказался в Мишкином подъезде. Полумрак, солнечный свет проникает внутрь через пыльное окошко. Девчонки не вижу, зато слышу шаги, слышу, как она спускается по лестнице.

Спускается? Но мы ведь на первом этаже! Чёрт, она в подвал попёрлась! Зачем?! Что ей там понадобилось? В подвале тут, насколько я знал, были остатки дров с зимы и всякий старый хлам, который вроде как не нужен, но совсем выбрасывать жалко.

Подвал в Мишкином подъезде точно такой же, как и в нашем, а в наш подвал я часто спускался, особенно зимой, за дровами. Так что я уверенно двинулся следом за девчонкой. Отчего-то та не стала включать свет, так и пробиралась в полной темноте на ощупь. Наверное, она просто не смогла найти выключатель. Действительно, в чужом подвале сделать это непросто, даже если примерно знаешь, где нужно искать.

Я уже хотел протянуть руку и включить свет, да только вот не успел. События вдруг понеслись с бешеной скоростью. Моя правая нога наступила на что-то мягкое, в темноте раздался резкий душераздирающий вой, а мне в ногу поверх ботинка впились чьи-то не то когти, не то зубы. Конечно, потом-то я понял, что на самом деле ничего страшного не случилось, я всего лишь наступил кошке на хвост и та меня “отблагодарила”. Но в тот момент я этого не понимал.

Ну, сами посудите, полная, абсолютная темнота, где-то недалеко явно ненормальная девчонка, и тут кто-то орёт дурным голосом, да ещё и кусает меня за ногу. Конечно, я испугался. А вы бы не испугались разве?

В общем, со страху я совершил самый дурацкий в жизни поступок. Вместе со всеми своими пакетами я прыгнул вперёд, в темноту. Хорошо прыгнул, душевно. Наверное, метра на полтора, без разбега. И там, где-то в темноте, в кого-то врезался. Мы с этим “кем-то” неслабо так стукнулись лбами и вдвоём упали на выложенный грязной белой плиткой пол. Яркий электрический свет резко ударил по моим привыкшим к темноте глазам.

В первые мгновения я находился в некотором обалдении от кошачьей атаки и последовавшего следом за ней столкновения лбами и падения на пол. Так что даже не сразу обратил внимания на то, что фактически барахтаюсь на полу чуть ли не в обнимку с той самой странной девчонкой, переплетясь с ней руками и ногами. А та, видимо, тоже не в себе была и даже не пыталась освободиться, а лишь бестолково хлопала ресницами. Конечно, ей ведь по лбу прилетело не слабее, чем мне.

Отчего-то, сильнее всего меня удивило, что пол выложен плиткой. Точно знаю, что в Мишкином подвале пол земляной, как и в нашем. А здесь плитка. Белая. Причём непонятно даже, где это “здесь”. Что это за место? Совершенно явно, это не Мишкин подвал, тут гораздо просторнее и светлее. Пол, как я уже говорил, выложен белой плиткой. На этом полу вонючая липкая лужа, в которой мы все трое и барахтаемся.

Нет, я не сбился со счёта, нас именно трое. Третьей была белая кошка, которая запуталась когтями в ткани моих брюк и сейчас лихорадочно пыталась освободиться…

—…Подожди, дай я хоть руки вымою, не могу ведь я что-то такими руками делать, — девчонка очень аккуратно, одним мизинчиком, повернула изогнутую серебристую ручку и из крана потекла вода. А девчонка, торопливо вымыв с мылом руки, посмотрела на своё грязное платье, вздохнула, и сказала: — Нет, так не пойдёт, в этом я всю квартиру уделаю, нужно снимать. Выйди в коридор, мне переодеться нужно. Нет, постой, не выходи, с тебя тоже течёт, я потом замучаюсь убираться. Пусть уж тут капает, всё равно насвинили. Да и оттирать кафель легче. Ты отвернись и ни в коем случае не поворачивайся, хорошо?

— Хорошо, — послушно отвечаю я и отворачиваюсь от девчонки. В висящем на двери ванной комнаты большом зеркале вижу, как девчонка расстегнула своё платье и потянула его вверх.

— Гм, девочка, ты извини, но я тебя в зеркало вижу, — честно признался я.

— Ай!! — девчонка торопливо возвращает платье в исходное состояние. — Блин, зеркало! Тогда вот что, закрой глаза и пообещай не открывать их, пока не разрешу.

— Как скажешь.

— Не откроешь?

— Нет.

— Поклянись.

— Честное пионерское, не открою глаза, пока ты мне не разрешишь.

— Гм. Ну ладно, верю на слово.

Шуршание, сопение, недовольное бормотание, наконец, девчонка говорит:

— Всё можешь открывать глаза.

Открываю. Платье девчонки грязной вонючей кучей валяется на полу, а на ней самой надет синий в цветочек халат.

— Теперь халат тоже стирать придётся, — говорю я. — Тебе сначала помыться нужно было.

— По твоему я дура, да? Конечно, нужно, кто бы сомневался. Только не можем же мы мыться вместе, а ванная у нас одна. Халат я потом постираю или выброшу просто, у меня ещё есть, главное, не капает хоть, квартиру не испачкаю. Давай, я покажу тебе, как воду включать. Смотри, этот кран включает холодную воду, этот — горячую. Так переключаем на душ, вот мыло, шампуни вон, на полочке стоят, выбирай сам. Мочалку… мочалку вот эту возьми. Полотенце принесу сейчас. Всё понятно?

— Угу.

— Я сейчас выйду, а ты раздевайся, тряпки свои вонючие на полу брось, а сам забирайся в корыто и шторку закрой. Шторка непрозрачная, так что всё нормально. И в темпе давай, порезче, не тормози. Мне тоже отмыться от этой дряни хочется.