Арсеньев Владимирович - Пионер Советского Союза

— “В ночи”? — неуверенно предположила Ленка.

— Не-а. Это врачи. Или вот, — пишу я слово “рыца”. — Угадаешь?

— Рыльца? Рыцарь?

— Оба раза мимо. Это “рыться”. И так сплошь и рядом, Лен. У вас что тут, грамотность отменили уже за ненадобностью, да? Или вместо неё ввели “граммотность”?

— Как будто у вас там все такие грамотные, что не ошибаются никогда. Сам же говорил про себя, что у тебя четвёрка.

— Мне отчего-то кажется, что если бы я у вас в школе учился, у меня по русскому пятёрка была бы.

— Хвастун несчастный.

— Да? На, полюбуйся, — тыкаю я курсором по ссылке, а затем колёсиком мышки начинаю прокручивать страницу вниз. — Это как тебе? Или это? Почему “не” везде пишется отдельно? “Не вкусный”, “не красивый” и даже (барабанная дробь!) “не счастный”? А разницу между частицами “не” и “ни” в XXI веке ещё помнят или секрет их употребления был утерян? Про запятые, “причём” и “при чём”, “в течении” и “в течение” молчу, это совсем запредельное знание. Начать предложение с заглавной буквы — уже достижение, где уж тут ещё о запятых помнить.

— Сань, да ты сам виноват.

— С чего бы это?

— Куда ты залез-то? Ты нормальные форумы посмотри, где взрослые люди пишут. Чего тебе тут-то понадобилось?

— Да я понять никак не мог, где оловянную руду брать, везде только медная. Вот, залез на форум посмотреть и зачитался. Ужас! Четверть текста вовсе непонятна, дикая смесь жаргона и олбанского, а где вроде как по-русски написано, так ошибок просто море разливанное. У нас бы кто диктант с таким количеством ошибок настрочил, Алевтина вмиг кол бы поставила, даже не задумываясь.

— Саш, “нельзя быть сильным везде”. Зато они абилки всех боссов наизусть знают, либо по сотне тысяч хонор киллов имеют. Учить же русский им просто некогда — пока все дейлики переделаешь, уже рейд-тайм, а после рейда не до русского — до кровати бы доползти.

— Лен, я не понял тебя сейчас, что ты сказала? Хотя похожие выражения на форуме и встречал. Объяснить можешь?

— Могу. А оно тебе надо?

— Ммм… — неуверенно сказал я, а потом решил: — Ты права, Лен. Ну её нафиг, эту игру. Время жрёт безудержно, а толку с неё никакого. Не буду я больше играть в неё, давай лучше уху учиться готовить. Тем более что где копать оловянную руду я так и не выяснил…

Да, это я у Ленки в гостях, вы верно догадались. Ленка по своим родителям и по дому соскучилась, вот и стала она периодически домой на несколько дней бегать, оставив у нас капельку крови. А иногда, когда у неё обстановка позволяла (то есть родителей дома не было), Ленка и меня с собой брала. Я уже четыре раза у неё дома ночевал под кроватью. Днём же Ленка учила меня обращаться с компьютером, а я её учил готовить.

Честное слово, не понимаю, как они так живут. Ведь готовить тут — одно удовольствие. И печка электрическая, и микроволновка, и миксер, и электромясорубка, и холодильник. Готовь — не хочу. Они же при этом картонными сосисками питаются. Кошмар.

А продуктов тут сколько разных! На любой вкус просто, как в сказке, есть всё что хочешь. Хочешь апельсин — вот тебе апельсин. Хочешь банан — на тебе банан. Я банан вообще только два раза в жизни пробовал (причём второй раз больше половины банана съел Вовка, мне только хвостик достался). Здесь же этих бананов — ну просто завались, хоть варенье из них вари. И так почти во всём, что ни пожелаешь, всё купить можно в магазине, причём, по словам Ленки, почти без очереди. Сегодня вот она карпа живого притащила, сейчас уху сварим. То есть, сварю, Ленка сама не умеет.

Я надел передник, помыл карпа водой из-под крана, потом мы с ним немного подрались и он у меня случайно на пол упал (тяжёлый, собака, и скользкий). Снова помыл его и минут через пять напряжённой борьбы смог-таки отпилить ему голову. После этого карп сразу успокоился, перестал драться и согласился стать обедом. Ленка же всё время операции стояла у меня за спиной и временами (когда ей казалось, что карп вот-вот нападёт на неё) опасливо повизгивала, но не уходила. Ей интересно, она ещё ни разу не видела, как живую рыбу убивают.

Потом, пока я карпа потрошил, Ленка картошку чистила, это она умела делать. Кстати, картошка в будущем — ну просто загляденье. Крупная, красивая, почти без глазков и совсем без червоточин. Такую даже чистить в радость. Правда, она отчего-то очень быстро темнела на воздухе. Не успел ещё дочистить, глядь, а те картошины, что первыми были очищены, уже тёмные. Я так и не понял, в чём тут дело, у нас дома картошка настолько быстро не темнела. И ещё она у нас не такая красивая, да порой ещё и червями поеденная, здесь этого нет и в помине.

В общем, освоился я худо-бедно в XXI веке. И микроволновкой пользоваться научился, и диски в проигрывателе менять, и даже с компьютером немножко подружился. Теперь нарисованным драконом меня больше не напугаешь, да и такого конфуза, как в тот раз, со мной не случится, сам быстро закрыть смогу, если что, Ленку смущать не буду.

Ну, обо всём по порядку. Всё началось с того, что арестовали дядю Гришу. Это в понедельник случилось, пятого августа, прямо с самого утра. Кстати, начёт дат нужно пояснить. А то я и сам-то порой путаюсь, сейчас и вас запутаю. Значит так. За окном Ленкиной квартиры зима, 19 февраля 2013 года, вторник. Но когда я дожарю лук и запущу его в суп, то мы с Ленкой переоденемся, спустимся в подвал, и вернёмся в лето, в наш август 1940 года. Там сейчас тоже вторник, двадцатое число и недавно началась и продолжает набирать обороты первая в мире военная кампания, в которой будут участвовать только самолёты и силы ПВО. Первая кампания, которую Гитлер проиграет. Во всяком случае, должен проиграть.

Честно говоря, странно вот так знать всё наперёд. Странно и не всегда приятно. Но удержаться и не посмотреть, что же будет там, за поворотом, совершенно немыслимо. Я, по крайней мере, не могу удержаться. А вы бы смогли разве на моём месте? Как-то я сильно сомневаюсь в этом.

Так вот, я отвлёкся. Значит, арестовали дядю Гришу, председателя колхоза, где мы смородину собирали. Мы как раз позавтракали и к саду шли, как мимо нас в сторону правления пропылила по дороге милицейская машина. Мы, конечно, тогда не знали, что это за дядей Гришей. О том, что он арестован НКВД нам только вечером сказали, когда мы вернулись.

Ленка как услышала про этот арест, так сразу мне рожу и скорчила. Вслух ничего не сказала (вокруг ребят много было), но рожу скорчила очень многозначительную. Типа: “Я же про это говорила!”. А мне и крыть нечем, так всё и есть. Мы с ней как раз накануне вечером вдвоём гулять к реке ходили и разговаривали об этом. Помню, я так удивился, когда Ленка спросила меня, сколько моих родственников или знакомых сидят в тюрьме или расстреляны, что едва в воду с обрыва не свалился. Сколько, сколько, ноль! У меня родственников-бандитов нет. А Ленка говорит, как же так, не может быть, ведь репрессии в стране. Она и термин вспомнила специальный — “ежовщина”, где-то слышала такой.