Поселягин В.Г. - Командир Красной Армии.

- Да? Он что отвечает за разведку как мы и думали?

- Нет, этот майор к армии никакого отношения не имеет. Представляешь, этот майор, доктор. Антрополог, отвечает за чистоту немецкой расы. Ну я вам рассказывал про недочеловеков. Помнишь?

- А то, я рапорт наверх отправлял по этому поводу. Так что этот немец делает?

- Говорю же, он отвечает за чистоту расы. Своих эсэсовцев они уже проверили, вот на Люфтваффе перешли. Это подчиненный доктора Штайнигера.

- Зачем им все это?

- Ну не скажи. Тут такая хитрая политика. Не арийцам и оклад поменьше и почета тоже. Не арийцы должны подчиняться арийцам.

- Бред.

- А то. Вермахт еще держится, а вот СС уже бродит… Ладно, ты сам его допроси, тебе интереснее будет, а я за связистов возьмусь. Нужно до темноты их допросить…. Кстати, этот майорчик учувствовал в экспериментах над польскими военнопленными в сороковом. Не то чтобы мне их было жалко, но это случай надо задокументировать и осветить. Привлеки Руссова он в этом деле спец, красиво рапорты составляет. Да и с формулировками поможет.

- Ага. Так бойцы, ведите этого ‘хлюпика’ за мной.

Пока одним бойцы уводили тучного майора продолжавшего всхлипывать над сломанным пальцем, другие привели фельдфебеля со знаками различия связиста. Я помнил, как себя вели себя наши первые пленные. Словно не они, а мы у них в плену. Держались самоуверенно, шутили, похлопывали конвоиров по плечу. Но не эти, они уже поняли, что ничего хорошего их не ждет и были более… покладистыми что ли?

- Представитесь! - велел я. Стоявший рядом младший сержант, наш штатный переводчик тут же перевел.

- Обер-фельдфебель Фриц Гарт. Старший унтер-офицер подразделения связи.

- Кто командует взводом связи?

- Лейтенант Маклин, он погиб при нападении на нашу часть.

- Хорошо. Расскажите все о машине с антеннами способом шифрования и передачи сообщений…

Гарт не сразу стал говорливым, но мы быстро его уговорили, два здоровенных бойца, специально выбирал покрупнее в батарее Сазанова, помесили его пудовыми кулаками. Причем не без удовольствия. Если я пальцем пошевелю, так они этого немца порвут. Многие помнили изнасилованных девчат-сестричек и штабеля красноармейцев убитых у моста которых укладывали диверсанты в нашей форме. У каждого к немцам был свой счет.

Через полчаса, когда связиста увели и мы допросили второго, в звании ефрейтора, я в волнении вскочил и стал ходить, нарезая круги вокруг стола. Полученная информация подтвердилась, и это меняло все мои планы.

Приказав увести ефрейтора, я направился к радиомашине, где вскрыв ключами сейф, обнаруженными в ящике стола. Достал продолговатый предмет, на вроде чехла от пишущий машинки.

- Что это? - спросил заглянувший в кузов Майоров.

- Шифровальная машина. Если мы передадим ее нашим, то все сообщения немцев будут расшифрованы, - глухо ответил я.

Саня не будь дураком, все понял.

- Влипли… Когда отъезжаем?

- Как стемнеет. Я уже отдал приказ, - вздохнул я, забирая вместе с машинкой, папки с кодами из сейфа.

- Хочешь забрать с собой?

- Если нас обнаружат, то будут стрелять именно по этой машине, так что лучше подстраховаться, пусть будет под рукой. А ищут нас плотно. Надаюсь тот пост фельджандармов что мы уничтожили с нами не свяжут. Если свяжут, то нас быстро найдут.

- Самолеты днем, когда мы отсыпались, плотно летали.

- Да помню я… Значит так, через час дивизион должен был готов к экстренному движению. Чтобы сразу рвануть в темень… И позови мне Бутова, если что я у своей машины.

- Хорошо.

Через десять минут три мотоцикла с пограничниками одетыми в форму фельджандармов уехали разведывать путь, а я на капоте ‘эмки’ рассматривал карту, прикидывая как нам ехать дальше. Бойцы суетились у машин, подготавливая технику к немедленному выдвижению.

Теперь с вновь открывшимися обстоятельствами, никаких задержек, мы должны за ночь с девятого по десятое июля преодолеть как можно большее расстояние и не столкнуться с немцами.

В двадцать один тридцать шесть, когда стемнело, первый грузовик выбрался из оврага и выехал на дорогу. Через двадцать минут дивизион скрылся в ночной темени.

Нам повезло. Мы успели выскользнуть от охватывающих дороги многочисленных патрулей. Как сообщили вернувшиеся разведчики, на каждом повороте был выставлен пост. А на дорогах катались машины или парные патрульные на мотоциклах. Выходов было несколько или прорываться через посты, благо в нашем направлении их было не много, видимо искали нас севернее, не представляя, что мы так далеко удалились, или в глубину захваченных немцами территорий. Но нам помог случай.

С одним из постов столкнулась выходящая из окружения часть, причем судя по технике, танковая. На них то и повисла на свою беду вызванная помощь. Пока танкисты добивали пост и собирали на себя всех немцев в округе мы ушли дальше к фронту по параллельной дороге. О случившемся нам доложили разведчики, мы слышали только стрельбу да отсветы пожаров. Конечно, вот так бросать невольно помогшим нам танкистам было нехорошо, но у нас было множество причин этого не делать. Первая и самая главная это ‘Энигма’ о которой знали всего четверо, я, начштаба, особист и переводчик, но последний скорее всего ничего не понял. Вторая, у нас около сорока раненых, которые нас изрядно стесняли.

Более того перед рывком я поставил разведчикам особое задание, которое они должны были выполнить. Задача не очень проста, но в принципе выполнима. Они должны были дождаться прекращения боя, подогнать ближе трофейную машину связи, что я им отдал, и подорвать ее, чтобы со стороны казалось, что ее уничтожили во время боя. Думаю, это снизит накал поисков.

Подготавливал к подрыву ее Фадеев, по моей просьбе кузов должен был быть уничтожен, но по номерам спереди немцы должны были определить, что это за грузовик и кому он принадлежит. Наверняка, данные с этим номером, передали во все части участвовавших в наших поисках.

Как быто ни было следующие восемьдесят километров мы проехали без особых проблем, чутко проверяя путь перед собой догнавших нас разведкой. По их докладу, наши танкисты раскатали пост и подоспевшую помощь в лепешку и, набрав трофеев, особенно горючего проследовали дальше, что дало нашим разведчикам возможность подогнать радиомашину прямо к разбитой технике и подорвать ее до приезда следующих подкреплений. Потом убедившись издалека, что вся техника осмотрена, а нужный грузовик даже освещен прожектором, издалека было хорошо видно, как вокруг него суетятся люди, а потом они бросились догонять нас.

Только однажды ближе к двум часам ночи нас обстреляли какие-то шальные окруженцы, но несмотря на острую нехватку пехоты мы только прибавили скорость уйдя от обстрела. Кроме пары дыр в тенте грузовика, где везли раненых, все обошлось благополучно.