Карен Монинг - Скованные льдом

ничего не боюсь.

- Сейчас.

Я сделала глубокий вздох и обернулась. Лихорадочно осмотрела его лицо, то, как он

стоит, как смотрит на меня, заметила эту его высокомерную ухмылку.

Либо это Риодан, либо это идеальный клон.

И я сделала то, чего никак от себя не ожидала. Как же меня достали гормоны, как меня

задолбал этот Честер, и как же, вашу ж мать, я ненавижу Риодана.

Я сделала то, чего мне ни за что и никогда не исправить!

Я заплакала.

Риодан развернулся и направился вверх по лестнице.

Я несчастно тащусь вслед за ним. Весь чертов клуб наблюдает, как Дэни Мега О'Мэлли

плачет и идет за Риоданом, не говоря ни слова, как собака на привязи. Я не могу, мать его, в

это поверить. Я ненавижу свою жизнь. Я ненавижу себя. Я ненавижу свое глупое лицо. Я

хочу огрызнуться, " Он сломал мне ребра, и я плачу от боли, потому что одно из них

прокололо мне легкое, но я выносливая и я надеру ему задницу, и все будет в порядке, и тогда

я надеру вам всем задницы! ", чтобы сохранить лицо, но я уверена, что если я скажу хоть

слово, он действительно сломает мне ногу. Я рассерженно вытираю глаза. Мои глупые,

девчачьи глаза-предатели с их глупыми, девчачьими, предательскими слезами.

Весь клуб молчал. Люди и фейри расступались на нашем пути к лестнице. У меня

никогда не было такой позорной прогулки, и это очень нервирует. Джо стояла, бледная, и

переводила взгляд с меня на спину Риодана, и снова на меня. Она может и была его

фавориткой целый месяц, но по выражению ее лица могу сказать, что она боится оттолкнуть

его. Она беззвучно шепчет:

Извинись! Смирись. Или он сломает тебя!

Только через мой труп. Мега не прогибается.

Поднимаясь на верхний уровень, я прохожу мимо Лора. Он стоит у основания лестницы.

Я отворачиваюсь, ужасно, что я выставила себя перед ним таким ребенком. Он наклонился и

мягко прошептал мне на ухо:

- Сладенькая, ты, возможно, спасла себе жизнь этими слезами. Я думал, у тебя слишком

много гордыни и слишком мало здравого смысла, чтобы знать, когда запускать

оросительные системы. Он не может устоять перед женскими слезами. Это срабатывает с

ним каждый раз.

Я взглянула на него. А он подмигнул мне.

Я испепеляю его взглядом, ведь говорить-то мне не позволено. Мой взгляд кричит:

Я не женщина, и я не плачу, и я НИЧЕГО не боюсь.

- Ему достаточно и того, чтобы все вокруг думали, что у него есть власть над тобой. Он

король здесь, сладенькая. А королям нельзя бросать вызов у всех на виду.

Никто никогда не будет контролировать меня. Никогда, глазами прорычала я.

И я бросаю вызов кому бы то ни было, и мать твою, где бы то ни было, и когда захочу!

Он ухмыльнулся.

- Я слышу тебя, малявка. Громко и ясно. Просто запомни, что я сказал.

Я скрипнула зубами и направилась следом за Риоданом вверх по лестнице.

Он обернулся ко мне в тот же миг, как закрылась дверь.

- Прекрати. Не плачь. Я не ожидал этого от тебя. Перестань. Мать твою, немедленно.

- Не плачу я! Мне что-то в глаза попало, когда ты швырнул меня о колонну. А я, между

прочим, не ожидала, что мертвые воскреснут! Так что не один ты тут такой разочарованный!

- Ах, вот как? Ты разочарована? Ты наблюдала, как меня потрошат, и я умираю, и

теперь, когда я стою перед тобой, целый и невредимый, ты чувствуешь себя разочарованной?

- О, не уж-то я услышала три вопросительных знака?

- Не доставай меня сейчас, твою мать!

Он швырнул меня о стену, и я почувствовала, как стекло треснуло.

- Плевать ты хотел на то, что я чувствую! Всегда так было. Ты просто помыкал мной,

ожидая, что я безропотно буду повиноваться, и выходил из себя, если я этого не делала.

Ничего я для тебя не значу, так что, хорош прикидываться, что тебе небезразличны мои

чувства!

- Преданность основывается на том, что ты чувствуешь. Или чего не чувствуешь. Ты уже

не ходишь по тонкому льду, ты с головой под водой, и это я топлю тебя. Так что делай

выбор: "Р" - ты разочарована. И мертва. "П" - ты мне предана. Убеди меня, что ты предана, и

я позволю тебе жить.

Его лицо в паре сантиметров от моего. Он тяжело дышит, и ярость, что из него исходит,

почти ощутима. Лор подсказал, что я могу использовать слезы, чтобы манипулировать им.

Но я не собираюсь распускать тут нюни. Да я такая же большая и плохая, как и он.

Он жив. Он здесь. Запугивает меня. Не удивлюсь, если он невзначай прикажет мне

явиться на работу после того, как прикончит.

Мы вернулись к тому, что у нас было. Робин для его Бэтмена.

Он жив.

Слезы потоком хлынули из моих глаз.

- Прекрати! - Он обратно вмазал меня в стену, да так сильно, что зубы клацнули, но

идиотские слезы просто продолжают градом катиться из глаз.

Я отскакиваю и использую рикошет, чтобы влететь в него так сильно, как смогу. Он

хватает меня за запястье, когда я врезаюсь в него, и отлетает назад, увлекая меня с собой. Мы

врезались в стол. Я перекатилась на нем и вскочила на ноги, откидывая волосы с глаз.

Я хлопнула ладонями по столу и прорычала:

- А ты не подумал, что если бы могла, то не ревела бы! Ты думаешь, мне нравится

выглядеть полной неженкой перед всем твоим гребаным клубом? Перед тобой? Ты тупой

гребаный мудак! А что ты вообще делал около той стены? Почему ты был в том самом месте

и в тот самый момент, когда мы вышли из стены? Ну, у кого еще есть такая вот дерьмовая

удача? Да моя жизнь стала самым настоящим кошмаром с тех пор, как я стала тусоваться с

тобой! Не мог ты просто оставаться мертвым?

Он хлопнул рукой по столу так сильно, что он треснул посередине.

- Не. Убедила. Меня.

Я смотрю сквозь слезы.

- И не собираюсь! Мне не нужно никого ни в чем убеждать. Либо ты принимаешь меня,

какая я есть, либо оставь меня в покое! Но я не собираюсь меняться НИ для тебя, НИ для

кого бы то ни было, и я НЕ прикидываюсь, и если ты думаешь, что сломав мне кости,

сломаешь еще что-нибудь во мне, то удачи тебе с этим!

А вот теперь я разрыдалась, и не имею ни малейшего понятия почему. Такое ощущение,

что с того момента, как я привела следом за собой Кровавую Ведьму из той стены и стала

свидетелем того, как она убила Бэрронса и Риодана, я стала одним большим оголенным

комком нервов. И что, в тот миг, как я увидела его и поняла, что он жив, на самом деле жив,

и мне не придется до конца жизни чувствовать вину за его смерть и сожалеть о том, что

больше никогда не увижу эту его самодовольную ухмылочку, этот комок нервов не

выдержал и лопнул. И все во мне, вздохнув с облегчением, разлетелось на части - я

сорвалась. И как выяснилось, внутри меня скопилось целое море слез. Может, на каждого из

нас причитается определенное их количество, и если ты их постоянно сдерживаешь, а потом