Константин - Сто девять (116) Глава 12

управиться за три минуты.

- Буду премного вам благодарен, тер. И, конечно же – да, я уложусь в срок, -

просиял я.

Управитель улыбнулся в ответ и указал на улочку образованную массивны-

ми трехъярусными торговыми крылопланами.

- Как тебя звать? – укрываясь от пыльного ветра за высоким воротником

плотной куртки, поинтересовался распорядитель.

- Сти Квадро, тэр.

- Знаешь, Сти Квадро, меня уже давно никто не называл тэром. Уж не знаю,

как ты догадался, но в прошлом я действительно был капитаном. И еще хочу

сказать: мне очень приятно слышать в свой адрес подобное обращение…

- А мне приятно слышать подобную похвалу, тер. – Я немного смутился, за-

метив реакцию распорядителя.

- Мое имя Карлит Флидж. И я весьма рад нашему знакомству. – Он про-

тянул мне руку, и я с удовольствием пожал ладонь.

Сектор «А» Трибера, предназначенный для летных машинерий, которые за-

держивались на поляне больше десяти дней, располагался в восточной части

порта, сразу за ремонтными ангарами.

У нас пару раз проверяли документы, но тэр Карлит, показав свой жетон,

коротко пояснял, что я вместе с ним, и мы беспрепятственно переходили в

следующую грань взлетной поляны.

Когда мы добрались до места, я в очередной раз поблагодарил святую Эве-

рику и милостивого Икара, направивших меня верным путем! Возле «Купе-

ра» по левому борту возвышались два грузовых крылоплана марки «Сыч».

Такие гиганты предназначались исключительно для перевозкыйи громоздких

машинерий, чей вес превышал тысячу башенных фунтов, а насколько мне

было известно - Желзна не имела столь мощного производства. Тем более,

после дефицита металла, который устроил Хром, все сомнения отметались

сами собой.

- Бинго!

- Что ты сказал? – не разобрал моего возгласа управитель.

- Я рад снова видеть нашу летающую красавицу, - выкрутился я.

- Понимаю, - кивнул Карлит, извлек из внутреннего кармана серебряные

часы на цыпочки, открыл крышку и указал мне на циферблат.

- Есть, тер! – я по военному отсалютовал моему проводнику и ловко пере-

махнул через борт.

План был разработан капитаном заранее, поэтому я без проблем отыскал

его походную сумку, хранившую кипу старых небесных карт и прихватил

небесный атлас - изготовленный знаменитым механикусом из рода кранксов.

Больше мне здесь нечего было делать.

Я немного задержался у грот-мачты, погладил гладкую поверхность дерева.

И внезапно на меня напала грусть. Я прощался еще с одним своим домом, ко-

торый пусть и ненадолго приютил меня, любезно даровав еду и кров.

Очередной порыв ветра с новой силой навалился на голые мачты в поисках

надувшихся парусов, но те лишь протяжно зашуршали, желая скорее изба-

виться от якорных цепей.

Закрывшись от мощных потоков стихии, я почувствовал, как моей ладони

коснулось что-то легкое, невесомое. Ухватив темно-синюю ленту, я прибли-

зил ее к себе, пытаясь лучше рассмотреть находку. Аромат жасмина мгновен-

но вскружил мне голову.

- Поторопись! – донеслось снизу.

Убрав находку в сумку, я низко поклонился, отдавая последнюю дань

благодарности «Куперу» и спрыгнул за борт.

***

До встречи с Луцлафом оставалось чуть больше часа, поэтому я никуда не

торопился. Устроившись за крайним столиком в одной из местных забегало-

вок, я без аппетита копался в тарелки с фасолью. На улице властвовала непо-

года, и первые капли дождя уже искривили видневшиеся в окне соседние

дома, превратив их в размытые темные пятна.

Вспомнив о недавней находке, я потянул ленту на себя, но та, зацепившись

за корешок капитанского журнала, никак не желала показываться наружу.

Откуда он здесь?

Я вытащил кожаную тетрадь. Лента, странным образом протиснувшись

между страниц, теперь напоминала закладку, которая долгие годы хранила

последнюю запись хозяина дневника.

Поддавшись любопытству, я щелкнул замок и открыл нужную страницу.

Писал капитан. Неровный, сбивчивый подчерка Райдера я узнал сразу.

Почти год минуло с того дня, когда трагическая ночь на Рифте заставила

меня оставить тебя любимая. Триста двадцать дней, тысячи часов за ко-

торые я так и не смог смириться с одиночеством.

Помнишь ту ночь?

Уверен что помнишь. Само проведение позволило нам ускользнуть из смер-

тельного кольца. Нам, но не нашим друзьям.

Я размышлял на эту тему весь путь до свободных земель. За что мы заслу-

жили эту милость? Почему именно мы?

Новый дом встретил нас солнечными лучами счастья, и я уверен, что мы

заслужили его, - но, к сожалению, последние часы пребывания на Рифте ни-

как не выходили у меня из головы.

Ты помнишь мои ночные кошмары, любимая? Ну, конечно же, помнишь. Я

все еще ощущаю на своей щеке твои нежные прикосновения. Спасибо тебе,

за каждую секунду, что ты провела рядом со мной. За то, что понимала, и

принимала меня таким, какой я есть.

Когда я прощался с тобой, оставляя одну, беззащитную – ты ничего не

сказала, но я уверен, ты точно знала: мы больше никогда не увидимся. Знала

и не обмолвилась ни словечком. Ты разделяла мою точку зрения – тем, кто

выжил и остался на Рифте я в ту минуту был нужнее.

Какая-та короткая неделя… Или, нет, не так… Семь долгих дней рас-

тянувшихся в бесконечность. Именно она разделила наши жизни.

Пока я спасал чужие судьбы, ОН забрал ваши. Твою, и нашего маленького

Герберта.

За что?!

Наверное, сам Икар не сможет ответить на этот вопрос.

Прости, я так виноват перед тобой! Я не должен был уходить. Не должен

был оставлять вас одних. Не должен был идти на поводу у собственного ба-

хвальства.

Забавно, так много «не», что я мог бы построить из них огромный забор,

через который не перебрался бы ни один враг.

Смеешься? Я отчетливо слышу твой смех – такой нежный и заворажива-

ющий. Что ж, ты в очередной раз права, я самовлюбленный болван, ищущий

лишь внимания окружающих меня людей. Только я один и никто другой вино-

ват в том, что произошло.

А ведь все могло быть по-другому. Мы построили бы дом на краю света.

Бухта Итры вполне подходящее место. Нежный, ласкающий своими лазур-

ными волнами закат и легкий шепот гордых лесных гигантов, заплутавших

среди прибрежных скал.

Мы мечтали об этом с нашей первой встречи… И я стал разрушителем

этой мечты.

Но знаешь что? Твоя мечта не растаяла в туманной дымке. Я попытался

воссоздать ее, и, кажется, мне это удалось.