Helen - Unknown

Наксиды с удвоенным рвением начали ставить блокпосты и проводить обыски, наводнив столицу полицейскими, привезенными из других городов и размещенными в гостиницах. Сула считала, чем больше наксидов, тем больше мишеней, но в то же время теперь приходилось более аккуратно продумывать атаки и пути отступления.

Стало сложнее нападать на высокие чины, и лоялисты переключились на мишени попроще. Атаковали любых наксидов, как в коричневых мундирах госслужащих, так и без них. В результате, в парках, на площадях и в общественных местах почти не было видно наксидов. Они отсиживались дома, выходя только по делам.

И лишь в Верхнем городе они могли спокойно разгуливать по улицам. После убийства судьи Макиша Суле не удалось провести там ни одной успешной операции. Слишком много полиции, негде скрыться, практически нет ненаксидского населения. Единственная дорога на вершину перегорожена хорошо вооруженным блокпостом, и ее, и фуникулер постоянно держат под прицелом антипротонных орудий, установленных в Верхнем городе.

Она продолжала регулярно бывать там, доставляя предметы роскоши новой правящей касте. Судя по всему, наксидами овладела страсть к безудержной роскоши. Верхний город превратился в цитадель, куда стекалось всё богатство империи. Ее транспортная компания везла на акрополь позолоченную мебель, ковры, украшения, картины и скульптуры. Все чаще и чаще наксиды конфисковывали дворцы и перестраивали их под собственные вкусы.

Даже знаки и вывески в Верхнем городе начали переделываться под наксидов. Их зрение было устроено иначе: они не видели красного, но воспринимали ультрафиолетовое излучение и, в отличие от большинства терранцев, ощущали разницу между темным пурпуром и индиго. Поэтому многие вывески на новых магазинах и ресторанах выглядели для Сулы как серые пятна на серых пятнах или как те же пятна, но в синих тонах. По ним можно было сразу определить, что заведение только для наксидов.

Лоялисты проводили по пятьдесят операций в день в разных частях города. Потом по семьдесят. Потом по восемьдесят. В Риверсайде Спенс управляла целой фабрикой по производству взрывчатки, рассылая ее упаковками по столице. Наксидских офицеров, заведующих местным отделом распределения продовольственных карточек, убивали так часто, что отдел пришлось перевести в полицейский участок соседнего района.

Но не всё шло гладко. Подпольная армия продолжала терять бойцов - при арестах, неудачных операциях или несчастных случаях. Репрессии наксидов не становились мягче. Заложники гибли сотнями.

В ответ на участившиеся атаки, наксиды создали группы быстрого реагирования, не дающие нападающим скрыться. Им удалось схватить несколько лоялистских отрядов, некоторые члены которых были убиты на месте, а остальные арестованы. Оставшиеся на свободе были вынуждены затаиться вместе со своими семьями, опасаясь, что пойманные их выдадут.

Сула решила преподать наксидам урок. Она выбрала удобно расположенный полицейский участок в торминельском районе и убила наксидку, возглавляющую отдел продовольственных карточек, как только та пришла на работу. Участвовавшая в операции группа из тридцати девяти лоялистов не скрылась после убийства, а осадила участок, стреляя из укрытия и забрасывая примыкающую стоянку гранатами. Полицейские обратились за помощью, вызвав две группы быстрого реагирования.

Зная город, Сула предположила, по каким дорогам поедут наксиды, и заранее расставила там засады. Перегородившие широкую улицу в деловом районе грузовики в последний момент остановили одну из групп, а лоялисты, стреляющие из окружающих зданий, целиком уничтожили ее, оставив наксидов в желто-черных мундирах лежать среди горящих автомобилей. Сула вместе с Макнамарой и Спенс была на одной из крыш и, поливая огнем попавшего в ловушку врага, кричала от радости, глядя, как умирают наксиды.

Другой маршрут к осажденному торминельскому участку шел по главной автостраде. Казимиру и Бого на грузовиках удалось перегородить все полосы перед наксидами. Грузовики замедлили ход, распахнули задние двери, открыв крупнокалиберные пулеметы на треногах, взятые из хранилища Команды 491 возле Риверсайдского крематория.

Наксиды передвигались на бронированном транспорте, но он не был рассчитан на такую огненную бурю. Бого быстро скрылись, оставив за собой пылающие обломки.

Лоялисты, осаждавшие полицейский участок, тихо ушли с позиций. Здравомыслящие торминелы даже не высунулись из здания, отказавшись от преследования.

Ярость, овладевшая Сулой в бою, кипела в крови, пока они с Казимиром не выплеснули ее друг на друга, сражаясь на простынях в отеле "Дары Судьбы". Они были молоды и горячи, они ликовали, почувствовав вкус победы. Оба не надеялись на долгую жизнь, и победа от этого становилась слаще.

Даймонги Сагаса провели еще одну успешную, пусть и менее кровавую, операцию. Они угнали колонну грузовиков, перевозивших продовольствие со склада Кулукрафов, и оставили ее с открытыми дверями для жителей даймонгского района на всю ночь.

"Сопротивление" восхваляло одержанные победы и прославляло героев и мучеников из подпольной армии. Хотя Сула, как обычно, отправила только пятьдесят тысяч копий через систему Управления госрегистрации, бумажные листовки оказались повсюду: на столбах, на столиках ресторанов, в подъездах домов. Жители города открыто читали их в трамваях, на работе или за завтраком в кафе, пока на экранах над их головами дикторы мрачно бубнили официальные новости.

Наксиды быстро поняли, что операции организуются группировками, и ударили неожиданно, намереваясь одним махом срубить все головы. Но они не учли тесные связи преступных лидеров с полицейским и судебным начальством.

Главарей предупредили загодя, и когда городская полиция и Легион справедливости ворвались в скромный офис Сергия Бакши, там никого не было, а все данные в компьютерной системе оказались стерты. В результате, им удалось арестовать только главаря Улицы Добродетели, слишком пьяного, чтобы читать входящие сообщения и не знавшего про облаву.

Казимиру польстило, что наксиды выписали ордер на его арест, он и не подозревал, что настолько значителен. Ему было всё равно, что опять придется мотаться по конспиративным квартирам; раздражал лишь вынужденный отказ от костюмов Ческо и персикового лимузина. Он не привык сливаться с толпой, поэтому и расстроился.

Сула наоборот предпочитала анонимность, и ее ошеломило, что как-то утром, завтракая кофе с булочкой, она увидела собственное лицо на видеостене ресторанчика. К щекам прилила кровь, она втянула подбородок в воротник и поспешила в безопасное место, нервно оглядываясь.