Данила Врангель - Смерть в небесах

Колония оказалась женской. Это пилот узнал в момент последний. Но изменить уж ничего нельзя, придётся женщине работать как мужчине, по плану, по проекту, да и по алгоритму, рассчитанному на мужской подход.

Вертолёт нёсся в пяти метрах над землёй, облетая высокие деревья и столбы.

В нём был пилот и два стрелка, которые по духу камикадзе напоминали, решившись на афёру, что к смерти лишь вести могла.

О заключенной думал лётчик. Куда она потом? После побега. Ведь мир уж сужен до атолла-островка. Не спрячешься нигде, в России точно. К Лазурным берегам её пути ведут. Да там полно своих, вообще-то. Не пропадёт от ностальгии и тоски. Если от пуль уйдёт сейчас красотка наша иль, может быть, старуха? Да чёрте с ней, была бы лишь жива.

- Семьдесят седьмой, принято подтверждение. Объект в исходной точке. Прикрытие при ней. Работайте, через минуту выход к цели.

- Я понял. Будет всё в порядке. Держите правильно отход. Молиться тут никто не станет. В удаче тоже просьбы нет. Никто просить не будет. Будем брать.

- Окей!

Как хищный зверь, из-за забора выскочила чёрная вертушка и, скинув на тросах четыре якоря, рванула резко вверх, сорвавши сетку, под которой, словно тараканы, бродили заключенные. И в это же мгновение с десяток дымовых гранат хлопком оповестили о своём присутствии. Забил тяжелыми толчками пулемёт… Стрелки из вертолёта, в визирах инфракрасных, из автоматов стали бить в упор по целям, по охране, то есть, всё кроя матом и выйдя из себя совсем, о смерти мысли не пуская в душу. Иначе и нельзя.

- Майнай! – сказал один из них пилоту, и вертолёт упал во двор, где ничего увидеть невозможно от дымовых гранат. И камикадзе, выскочив наружу, ведя огонь и целя в никуда, рванулись в точку Х, где должен был объект лежать, по плану и сценарию пилота. Объект лежал, но в это время тяжелый пулемёт заговорил. И шлёпать стал калибр по вертолёту, не камикадзе интерес влекли. А вертолёт.

- Убей стрелка и пулемёт, - промолвил в шлемофон пилот. – Иначе не взлетим.

Гранатомётом нанеся удар, прикрыл стрелок коллегу своего. И под руки схватив объект, поволокли его сквозь крик и вопли перепуганных заложниц страстей своих, желаний и всего, за что сидели.

Взревев движком, влетела чёрная «Свобода», неся в себе четвёрку беглецов, которые теперь все вне закона были, которым предстояло, отныне, по-другому жить, если, конечно, долетят до точки безопасности, она была и в плане.

Когда подключат все войска к их поиску, то выхода не будет никуда. Повяжут рано – поздно, или прикончат при побеге, что скорей всего. И это понимали все.

За несколько минут вертушка путь прошла до базы, где ожидал надёжный борт Ми-2. Старинная машина, но приметы не имеет, которые «Свобода» отпечатала в сознании охраны, и фотоснимки, чьи летели по волне той паутины, что проблемы создаёт, кое-кому, кое-когда, кое-зачем.

И вся бригада, погрузившись на борт, взлетела. А внизу «Свобода» догорала, свой выполнивши долг.

Внизу был лес, вверху лишь грозовые тучи, а сбоку истребитель подлетал, и на дежурной частоте пилоту стал вопросы задавать. МиГ-27 не быстро полз, в движение вертушки врисовавшись, а потому из пулемёта его достать было легко, что камикадзе сделал, длиннющую пустив струю из пуль, немалого калибра, попавши в бензобак. И вспыхнул истребитель моментально, за две секунды, а лётчик замолчал – и выпрыгнул наружу, использовав приспособленье, что древним римлянам известно как катапульта. И полетел в тайгу медвежий след искать. А что ещё найти там можно?

- Послушай, брат пилот, нельзя быстрей? – спросил пилота стриженый бандит.

- Я попытаюсь, - и, изменив угол атаки, немного скорости добавил, но за счёт риска, вертолётчики какого знают.

- Послушай, - попросил пилот бандита. - Мне можно пообщаться со спасённой? Всё же участие я в этом деле принимал, и надо осмотреть тот результат, который получился, в итоге разработки плана. Хотя ещё не время пить коньяк, но всё ж… Мигарь, возможно, не один… Ещё его коллеги могут прилететь, хотя, надеюсь, он не сообщил наш путь, он просто не успел, надеюсь.

- Общайся, мне-то что. Ты наш герой, братан… Не ожидал я, что выйдет всё по плану... И к смерти был готов… Но обошла.

В кабину к пилоту зашла дама и села на место второго лётчика. Это оказалась красотка лет двадцати пяти, совсем девчонка, если с высоты пилота лет глядеть.

- Привет!

- Привет, - ответил он, разглядывая юное лицо и острые глаза, как черносливы, глядящие уверенно, без страха… Откуда страх-то в двадцать лет? Откуда ему быть в такие годы, когда и Вечность кажется коротенькой и куцей, в сравнении с красавицей собой!

- Тебе досталось в перестрелке, верно? Трепали пули нервы, знаю я, - спросил пилот.

- Да, кое-что и было. Но я терпела, мне терпеть не сложно. А, в общем, на линии огня, был ты, пилот. Стоял ты, как мишень, своей «Свободой» душу будоража. Я не забуду никогда твой вертолёт и бьющиеся пули, о борт его. А страх ты испытал?

- Наверное, уже не помню. В той ситуации живёшь ведь по-другому, вот память и уходит, чтоб не травить покой души потом, оставшуюся жизнь.

- Тебя как звать?

- Данила.

- А я Марго, я Маргарита.

- Приятно слышать имя, ставшее святым.

Вертушка неслась над сосновым лесом, едва не касаясь кончиков сосен. На этой высоте радары могли засечь её только в непосредственной близости, то есть только в том случае, если вертолёт выскакивал прямо, непосредственно, на радарную станцию. Что и случилось. Под брюхом Ми-2 мелькнула просека, на которой стояла станция радарного наблюдения системы ПВО.

И через секунду она осталась позади.

- Чё это было? – спросил майор, сидЯ у монитора и глЯдя на сержанта, курЯщего гашиш.

- А чёрт те что. Учения проходят. Возьми косяк и выкинь из башки.

Майор курнул, и тетрогидроканнабидиол пошел в мозги, где было тошно от одиночества дежурства в дебрях леса, на станции секретной, запасной. Но надо же кому-то парить душу в дыре такой… Курнул ещё… И успокоился.

А вертолёт уж подлетал туда, где ждала пересадка и относительно – свобода.

- Данила, а ты лётчик? Или на курсах приобрёл умение машиной управлять таких размеров?

- Пилот я боевой, Марго. Мне стыдно заниматься этим делом, но деньги ты хорошие даешь…

- Не я…

- И всего кроме, теперь я не жалею ни о чём, красавицу такую вызволявши…

- Те деньги платит отчим…

- Я вызволил бы снова, несмотря на стаи пулемётов и танкОв…

- Я взяла дело на себя его…

- Целые дивизии… Да что мне танки, они внизу ползут, и целью мне являются, поверь…

- И он готов теперь, в раскаяньях своих, отдать спасателю, что хочет тот…

- И ПТУРы мои быстры бывали в своё время…

- Что ж хочешь ты?

- Что-что?

- Что хочешь ты, помимо гонорара, за избавление меня из каторги.