Unknown - o 3769f114e9750220

сил. Не разочаровывай нас. Начинай уже грести.

Новоиспечённая командир звезды склонилась в ритуальном поклоне, с мыслями - да, не задался денёк, надо же так вляпаться, и причём с самого утра.

Июнь 201.. г. от Р.Х. Таврополь, планета 255.16.1782/91, самоназвание "Земля"

Как можно питать неприязнь к дереву? Не к какому-то абстрактному, а вполне

конкретному представителю земной флоры. У подавляющего большинства граждан

это наверное происходит примерно так, катался гражданин на велосипеде, не

справился с управлением и врезался в дуб, берёзу или ёлку, нужное подчеркнуть. Ну и

дальше, в зависимости от специфики жизненного опыта, следует монолог в тексте

которого будет присутствовать что-то типа "ё... пень". Гражданин почешет шишку на

лбу и поедет дальше, больше никогда не вспоминая о "ё... пне", ну, у кого плохо с

чувством юмора, будут думать об этом в течении последующих пяти минут. Но

стойкая неприязнь к конкретному виду деревьев может развиться исключительно в

случае острой клиники. А это уже совсем другая история.

Но у военных всё по другому, их психика развивается по своим особым законам.

Как-нибудь на отдыхе, спросите у своего товарища отслужившего в армии, есть ли у

него претензии к какому-нибудь виду деревьев. Скорей всего, ваш товарищ поскребёт

небритый подбородок, отхлебнёт пива, и скажет что претензии у него имеются, конкретно к тополю. Весной он разбрасывает вокруг себя нечто, что в просторечье

принято называть серёжками, летом засыпает всё вокруг пухом. Осенью обрушивает

кубометры листвы вам на голову, и зараза такая, зимой не успокаивается, хрупкие

ветки ломаются от инея и снега. Гражданский человек спросит: "ну и в чём

проблема?". Проблема в незнании специфики. Всё, что в течении года генерит

неугомонное дерево, солдату необходимо постоянно убирать!

Или может подобные рассуждения так сказать личный загон, совершенно не

связанный с наличием армейского стажа? Примерно так думал, заметаемый

тополиным пухом, майор Демидов Юрий Анатольевич, находящийся в патруле на

тавропольском железнодорожном вокзале. Долблённый пух прилипал к потной коже и

норовил попасть в глаза, а вечный тавропольский ветер ему в этом активно

способствовал.

Философскому настроению сильно способствовал тот факт, что в сентябре товарищу

майору исполнялось сорок пять, на должности начальника разведки отдельного

десантного полка получить подполковника ему не светило, должность то капитанская.

Майора успел получить когда их полк ещё числился бригадой. А значит родное

министерство обороны вскорости отвесит ему пинок под зад. Именно пинок, по

закону, ему была положена квартира по месту призыва, но вот беда, призывался он из

красноярского края и вероятность того, что китайцы дадут ему квартиру, была сто

процентной. Хорошую такую уютную квартирку, два на полтора, за тот взорванный

мост через Селенгу.

Предлагали ему и здесь, в городе, в северо-западном районе, между кладбищем и

онкологией, хорошая недвижимость, южная сторона и окна на помойку. Но душа не

лежала к самому городу. Слишком близко Кавказ, где он два раза хорошо отметился.

Учитывая, что родное государство начало активно привлекать военнослужащих к суду

за якобы военные преступления. Через несколько лет, вдруг оказалось, что

вооружённые до зубов бандиты и убийцы, которых они отлавливали по лесам

оказались самыми что ни на есть мирными гражданами, за убийство которых

придётся ответить. По этому, лучше оказаться от неспокойного региона как можно

дальше.

Семьи у него не было, так что по поводу выбора отдалённого места мозги ему ни кто

не конопатил. Первая жена ушла в первую кавказскую, вторая во вторую. Решив, что

третья свалит от него в следующую компанию, жениться не стал. И как оказалось зря, третья его компания вышла на удивление короткой, управились за три месяца. В

смысле, с ними управились. Учитывая состояние вооруженных сил, которые

реформировались в течении двадцати лет, ещё и долго продержались. Ко всему

прочему, Демидову уже стукнуло сорок и он как то резко стал смотреть на жизнь

более философски в общем, не стал третий раз жениться.

Да и сам город, в котором прошла большая часть его службы, Демидов не жаловал.

Летом жарко, зимой мерзко, весной грязи по колено. Комфортно себя чувствовать

можно только в сентябре. И главное, этот долбанный ветер, который стихает только в

самый пик июльской жары, словно издеваясь над жителями. Вот сейчас, семь утра, а

уже жарит, через пару часов надо будет прятаться в книжном магазине, единственном

месте на маршруте патрулирования, где есть кондиционер. Нет, конечно есть ещё в

пивной, но с бойцами туда не пойдёшь.

Из за поворота показалось единственное утреннее событие на вокзале, да и пожалуй

единственное на весь день, столичный поезд. Встречающий народ засуетился, выполз

из тени и потёк по платформе, пытаясь выбрать место перед нужным вагоном.

Капитан из связного училища в сопровождении бойца, до этого благоразумно

старавшийся держаться от десантника по дальше, с выражением вселенской скорби на

морде, вынужден был пройти мимо него, вяло поприветствовав. Майор не стал

издеваться над молодёжью, так же вяло кивнул в ответ. Ещё чего не хватало, в свой

последний наряд шевелиться и проверять у кого-то документы, делать замечания и

прочую ерунду. Если б ни слёзные мольбы начштаба, старинного приятеля, фиг бы он

вообще в наряд пошёл.

Поезд наконец остановился и народ принялся бодро выгружать припёртое из

столицы добро, попутно обнимаясь с приехавшими. Один связист не обнимался, а

весело переговаривался через открытое окно, с кем-то в поезде. Минут через семь, когда основная часть народа успела выгрузиться, связист послал своего бойца в вагон, откуда тот вернулся нагруженный здоровенным рюкзаком раскрашенным в камуфляж.

Следом за ним показался персонаж, на некоторое время заинтересовавший Демидова.

Ещё один капитан, при полном параде и вроде, смутно знакомый. Десять против

одного, сегодня ему представляться. Иначе, какой дурак оденет белую рубашку и

полушерстяной китель в такую жару. Ну да, точно представляться, на груди висел

знак участника китайской кампании, который в войсках прозвали "позор России", ни

один нормальный офицер его добровольно не носил, нечем было гордиться. Видимо

он тоже это за честь не считал, потому что повесил его не с той стороны, да ещё и

перевёрнутым. А вот за отвагу и мужества, плюс две нашивки за ранение это уже

интересно. Стало ещё интересней, когда десантник разглядел его жучки, "хер в