Станислав Меньшиков - Страсти по разрядке

Потом он обратился к Аганбегяну.

— Верно ли, что без американской технологии разработка газовых богатств России задержится не менее, чем на два десятилетия?

Академик оторвался от брошюры и ответил:

— Американские технологии нам, конечно, не помешают. Но, честно говоря, мы до сих пор обходились и обходимся без них. Все, что нужно нам, мы можем купить и в других странах.

Сенатор встал и стал прощаться.

— Жаль, — сказал он, — что вам не удастся посетить мой родной штат Миннесоту. Говорят, что зимой он похож на вашу Сибирь. Уверяю вас, что там живут люди с чистой, здоровой кровью, которые не могут вам не понравиться.

На обратном пути в Нью-Йорк мы размышляли о том, как такого напыщенного, скучного и не очень сведущего в политике и географии человека прочат в президенты. Когда я поделился своими впечатлениями с Майком Форрестолом, тот согласился, что Мондейл слишком холоден, флегматичен и не умеет зажигать аудиторию. Демократическая партия его определенно не выдвинет в президенты, так что прием в СССР на уровне академика Аганбегяна будет вполне достаточен. Он оказался прав.

Через пару недель Мондейл действительно посетил нашу страну. А через два дня после возвращения публично объявил, что отказывается от выдвижения своей кандидатуры в президенты. Сделал он это не без умысла. Выдвинутый вместо него Джимми Картер взял его себе в напарники, так что благодаря популярности Картера и непопулярности Форда Мондейл на четыре года занял кресло вице-президента США. В 1984 году он был выдвинут кандидатом в президенты, но проиграл переизбранному на второй срок Рейгану. Так и не пришлось нашему знакомцу Мондейлу попасть в президенты.

« ТРЕТЬЯ КОРЗИНКА »

В ноябре 1974 года состоялась встреча нового президента Форда с Л.И. Брежневым во Владивостоке, где они обсудили вопросы дальнейшего ограничения ядерного оружия. Конечно, кроме небольшого круга посвященных мало кто знал действительные трудности, которые эта встреча так и не смогла преодолеть. Хотя противоречия оставались немалые, в то время считалось, что на их урегулирование уйдет всего несколько месяцев и что спорные вопросы на 90 процентов урегулированы.

Партия антиразрядки несколько приутихла, ожидая нового момента для контрнаступления. Сенатор Генри Джексон, известный своими связями с ракетными концернами и военными кругами, крепко оседлал конёк эмиграции из СССР, продолжая разыгрывать эту карту настойчиво и последовательно.

В один из своих приездов в Вашингтон я присутствовал на большом совещании бизнесменов, заинтересованных в торговле с СССР. Из разговоров с ними я вынес убеждение, что если бы дело зависело только от них, решение было бы однозначно позитивным. Очень тепло встретили бизнесмены выступление советского торгового советника и одновременно заместителя министра внешней торговли Владимира Сергеевича Алхимова. Я подошел к нему после встречи и поздравил с выступлением.

— Да, что там, — досадливо заметил он. — Джексон и еврейские организации все сорвут. Я не верю этим типам из госдепартамента. Они продолжают уговаривать себя, нас и фирмачей, что все в порядке, но боюсь, что дело примет дурной оборот.

Я зашел в министерство торговли США к знакомым из отдела Восток — Запад. Меня там заверили, что ситуация очень благоприятная и что они готовятся к новому развороту торговли с СССР. В подкрепление мне даже дали распечатку последних компьютерных прогнозов товарооборота. Позже вечером, в гостинице я развернул этот документ и, к своему изумлению, обнаружил, что он предусматривался очень незначительный рост торговли промышленными товарами. Получалось, что у американцев намерения были весьма скромные.

Незадолго до принятия поправки я встретился с Крафтом в очередной раз в одном из ресторанов Джорджтауна (предместья американской столицы). Он сказал, что дело проиграно, но что Генри будет искать пути обхода этой пресловутой поправки. Но ни ему, ни его последователям это не удалось. И сегодня вопреки новым заверениям президента Джорджа Буша-младшего «Джексон — Вэник» и тридцать лет спустя продолжает жить. Нет уже в живых ни сенатора Джексона, ни конгрессмена Чарльза Вэника, российские евреи давно уже свободно эмигрируют, куда и когда хотят, а поправка по-прежнему жива, и никто отменить ее не в силах…

Почти одновременно с поправкой Джексона — Вэника была принята поправка другого сенатора, Эдлая Стивенсона-младшего к закону о деятельности государственного Экспортно-импортного банка США. Она запрещала давать кредиты СССР на обычных условиях (как для других клиентов), в особенности на развитие энергетики. Об этой поправке в печати почти не говорили, наше посольство и внешнеторговое представительство не уделяли ей внимания, и она, можно сказать, свалилась на нас как снег на голову. Получалось, что все договоренности между руководителями США и СССР об урегулировании торгово-экономических отношений повисли в воздухе.

Вскоре после рождественских каникул 1974 года я, будучи в Вашингтоне, договорился о встрече со Стивенсоном. Пронесся слух, что сенатор был несколько смущен реакцией бизнеса на его поправку и собирался выступить с новой инициативой, которая помогла бы нормализовать хотя бы кредитные отношения. Я встречался с его отцом, Эдлаем Стивенсоном-старшим, еще в 1950-х годах, когда он вторично баллотировался в президенты США. Он был в хороших отношениях с моим отцом в бытность его послом в США. Своей интеллигентностью младший Стивенсон резко отличался от многих своих коллег по сенату и очень походил на своего знаменитого отца. Насколько Мондейл был напыщен и самодоволен, настолько Стивенсон был прост и приветлив в общении.

— У меня к Вам один вопрос, сенатор, — сказал я после вступительных любезностей. — Что Вы предполагаете сделать, чтобы устранить ущерб, нанесенной Вашей поправкой отношениям с СССР?

Стивенсона сразу посерьезнел.

— Я считаю, — ответил он, – что наши отношения должны строиться на началах равенства. Вы же не можете рассчитывать, что Штаты будут субсидировать вашу экономику в одностороннем порядке.

— Вы же сами предложили, чтобы Экспортно-импортный банк предоставлял нам кредиты на условиях, отличных от всех других клиентов, т.е. хуже, а не лучше обычных.

— Но ставки банка ниже, чем те, под которые сами американцы уплачивают по внутренним банковским кредитам. У них это вызывает возражения.

Я ответил:

— Повышенные внутренние ставки, сенатор, — это результат предыдущего бума в американской экономике. Но подъем закончился, начался спад. Кредитные ставки уже снижаются и через несколько месяцев сравняются и будут даже ниже ставок мирового рынка. И тогда окажется, что, получая от вас кредиты, это мы будем субсидировать американскую экономику, а не наоборот.