Доронин Алексеевич - 4. Поколение пепла

Но потом было решено перенести строительство в Восточную Сибирь. Может, ссориться с соседями не захотели. В результате было возведено "сухое" хранилище отработанного ядерного топлива на Горно-химическом комбинате в городе Железногорске, под Красноярском. И к концу 2011 года оно было без особой торжественности введено в эксплуатацию. Еще бы, было это как раз после японского "Чернобыля", да и в стране было полно желающих ухватиться за эту тему и поднять шум. К 2015 году там уже "хранилось" отходов на сто Чернобылей. Но два года назад почему-то оказалось, что и этого недостаточно, и позарез необходимо возвести еще одно хранилище.

Старик не знал, кому и как пришла в голову идея построить на знаменитом "Маяке" рядом с городом Озерском еще одно хранилище бассейнового типа. То есть такое, где отходы хранятся в жидком состоянии, но на порядок крупнее прежнего. Может, главе Росатома, а может и кому повыше. Этим сразу убивалось несколько зайцев - и инфраструктура с кадрами под рукой, и с логистикой и обеспечением безопасности проблем меньше, чем под Красноярском. Да и визга со стороны экологов было не так много. В прессе это обозвали "модернизацией" уже имеющегося хранилища. А раз так, это было в русле процессов в модернизируемой стране.

То, что было построено, было дешево, на этом его сильные стороны заканчивались. Но поскольку мировая атомная энергетика оправилась после Фукусимского нокаута, складирование отходов должно было принести прибыль. Одно время в Европе АЭС закрывались одна за другой, но зловещий "Oil Peak" оказался не выдумкой, а верующих в абиотическую нефть реальность постепенно заставляла протрезветь. Человечеству волей-неволей приходилось обращать свои взоры к капризному атому.

Внезапно старик остановился и напряг зрение. Он увидел ободранную кору на одном из молодых деревьев, посаженных здесь по программе рекультивации земель. И у самых корней отпечатались в мягкой земле следы, но не заячьи.

Сердце забилось чаще, руки сжали ружье. Охотник знал, что упорство всегда бывает вознаграждено. И совсем не удивился, когда всего через десять минут увидел и самого парнокопытного гостя. Ковыряя копытцами землю и брезгливо втягивая ноздрями воздух, возле железных бочек из-под мазута стоял годовалый олененок.

Дед откинул капюшон и вскинул свой "карамультук", как он называл видавшую виды винтовку Мосина с оптикой. Прицелился и нажал на спусковой крючок - приклад почти приятно ударил по плечу. Он сразу понял, что не промахнулся, просто в последний момент цель дернулась. И вместо того, чтобы повалиться наземь, животное кинулось бежать, пропав из поля зрения. Старик успел заметить кровоточащую рану у него в боку.

Он думал, что тот свалится через пару минут, но подранок оказался очень живучим. Наверно, инстинкт, который заставлял их самих цепляться за жизнь на пепелище, не давал ему остановиться. С такой раной он все равно был нежилец, разница была в том, что он мог достаться не человеку, а волкам. Старик это понимал, и это заставляло его бежать со всех ног, хотя к голове уже подступала дурнота. Он уже хотел махнуть рукой, когда заметил на кустах репейника бурые пятна засохшей крови. Значит, он был на верном пути. И в этот момент, вспомнил он, яркая звездочка прочертила полосу в небе. Следом в барабанные перепонки ударило словно кувалдой, обмотанной войлоком.

Когда он окончательно пришел в себя, над головой было беззвездное ночное небо. Голова болела. Ощупывая ее в поисках повреждений, старик провел грязными пальцами по здоровенной шишке, которая вскочила на затылке, и чуть не взвыл. Спасла шапка, спасибо старой дуре.

Но через секунду он забыл обо всем. Глянул на радиометр, и полезли на лоб.

Сколько же он пролежал без сознания?

"Приехали".

Дождь был теплым, как вода из душа. А там, где стояло хранилище, была только воронка, в которой непрерывно булькало и клокотало. В небо уходил здоровенный столб пара. Там в глубине, где когда-то стояло хранилище, ревело и взрывалось, как в жерле вулкана. Старик представил себе, что творится внизу: автокаталитическая реакция с саморазогревом и радиолиз.

В прозрачной луже он увидел свое отражение. Лицо было коричневым, будто после недели на пляжах Таиланда. Бывший атомщик понял, что дело труба, и, возможно, лучшее, что он может сделать - это приставить срез дула к подбородку и нажать на курок. Но нет. Надо было предупредить своих. Дать им хотя бы маленький шанс.

В уме он уже все просчитал. Большая часть радионуклидов осядет вокруг хранилища; то есть там, где он стоит. Жидкую пульпу - взвесь, активность которой все равно составляет миллионы Кюри, взрыв поднял на высоту до пары километров. А дальше это радиоактивное облако, состоящее из жидких и твердых аэрозолей, будет разноситься ветром. Радиоактивные изотопы церия, циркония, тория, бериллия, цезия, стронция... Короче, весь "подвал" таблицы гениального изобретателя водки выпадет в виде радиоактивного следа на территории в десятки, если не сотни тысяч квадратных километров.

Он шел назад, сначала скоро и уверенно, но потом его начало пошатывать. Когда дед уже почти не стоял на ногах и ничего не видел вокруг, его окликнули.

- Кто идет? - донесся до него окрик. Одновременно он услышал звук передергиваемого затвора.

Люди Валета. Зарипов-старший, узнал он по голосу, хотя вместо мужика в камуфляже видел только размытое пятно. Сетчатка быстро мутнела.

- Свои, - с трудом прокряхтел старик.

- А, деда Толя, куда путь держим с утра пораньше? - это был младший из братьев-башкир. Голос его был встревоженным. - А нас главный послал проверить, что за шум.

Дед сообразил, что они еще ничего не поняли, и нервно засмеялся. Что ж, ему придется им объяснить. Инженеру из "почтового ящика" Анатолию Тарасову, пятидесяти восьми лет от роду, пережившему всю свою семью, включая внуков и законную жену. Живому трупу, который пока еще ходит на своих двоих.

- Это утечка. Хранилище разнесло. Само оно так не могло. Думаю, они нас все-таки достали, - язык уже ворочался с трудом, и говорить много не хотелось. - А мы, дурачье, сидели здесь, на пороховой бочке. Говорил я: надо уходить, пока не поздно. А ваш босс - "нет, тут место удобное и ништяков полно...". Теперь надо бежать отсюда, пока все не сдохли.

Он плюнул, надвинул поглубже шапку, связанную бабой - вдовой, которую он пригрел уже после войны, если эту непонятную свистопляску можно назвать войной. И, не обращая внимания на окрики людей Валета, ковыляя, побрел к обреченной деревне.

Его еще не рвало, но он понимал, что за те часы, что лежал без сознания, получил больше зивертов, чем за все годы работы.

ЧАСТЬ 1. ЭКСПЕДИЦИЯ

Проклятое место: смыкаются линии в круг.

Читать дальше