Доронин Алексеевич - 4. Поколение пепла

Сергей Борисович усмехнулся в бороду, которую он отпустил за время похода.

Потом на большом экране они смотрели набор видеосюжетов, смонтированных из записей экспедиции опытным в журналистском деле Михневичем.

Эти короткие рассказы, снабженные музыкальным оформлением и табличными данными (поселок N: "Население до войны 6500 человек, население в настоящее время 120"), пробирали до костей, как порыв холодного ветра. Они могли повергнуть в уныние. Но это была правда, которая настолько же лучше лжи, насколько трезвая голова лучше дурмана.

Выходили после закрытия собрания люди молчаливыми. Без шуточек и легкомысленных разговоров, хотя объявленный незапланированный выходной мог способствовать этому. Никто не обсуждал увиденное и услышанное по дороге. Разве что потом, в семейном кругу или с близкими друзьями.

Они проехали мимо трех больших "городов". Ни в одном из них не было больше 2 тысяч человек, и ни один не мог похвастать работающей канализацией, не говоря об электроэнергии и телефонной связи. Люди там в плохо отапливаемых кирпичных и бетонных коробках влачили даже более жалкое существование, чем деревенские.

После просмотра многие из тех, кто еще недавно кляли авторитарные методы руководства города и если не сочувствовали предателям, то хотя бы понимали их поступок, теперь испытали законную гордость за Подгорный, за то, чего они добились на этом клочке земли благодаря строгой дисциплине и честному распределению.

Да, страны больше не существовало. Вместо нее была горстка таких же поселков городского типа, разбросанных по территории в миллионы квадратных километров. С плотностью населения, какая раньше была в пустыне Сахара или на острове Гренландия.

И большинство из них явно могли бы позавидовать их благополучию.

Люди выходили с прямыми спинами, потому что в этом отчаянном монологе были нотки надежды. Там за городской чертой не было мутантов с двумя головами. Там жили такие же люди, заводили детей, и если и умирали, то мертвых хоронили, как раньше. И почти никто не походили на банду, которая оставила в живом теле их города кровавую борозду.

Часть 3. ВОЙНА

Самая лучшая война -- разбить замыслы противника; на следующем месте -- разбить его союзы; на следующем месте -- разбить его войска.

Самое худшее -- осаждать крепости.

Сун-Цзы

Глава 1. Котлован

Месяцы, не наполненные событиями, мелькали перед глазами как минуты.

И вот уже миновала эта зима, первая из обычных, показавшаяся такой короткой. Весна пришла рано - все ждали куда более страшных климатических аномалий, но уже в мае снег начал медленно таять. А как только он сошел, начала оживать и природа. Все то, что никак не хотело умирать.

Набухли почки и уже проклюнулись в городских аллеях первые листья. Вернулся из небытия мир насекомых, и редкие птицы, наконец, долетели до середины замерзшей реки Обь. Пришла весна и в Подгорный.

Может, Александр и подумал бы над детальным описание природы, но ему некогда было любоваться - он работал. Лопата с остервенением врезалась в землю, все еще слишком твердую. От напряжения лицо Данилова заострилось, на лбу пролегла морщина. Губы беззвучно шевелились, будто он адресовал кому-то ругательства.

- Эй, ты чего такой злой сегодня? - окликнул его Аракин. - Вроде никто тебе на ногу не наступал. Или вы расстались с этой?..

- Да мы и не сходились, - буркнул Саша. - Так, встретились пару раз.

Степан Фомин тоже поднял лицо от канавы свое круглое, похожее на репу лицо, увенчанное бородой, переходящей в отросшие на щеках "бакенбарды".

Хотя все они были в одинаковых оранжевых спецовках со светоотражающими полосами и одинаковых резиновых сапогах, два человека, трудившиеся над углублением ямы справа и слева от него были друг другу полной противоположностью.

Степан - системный администратор, игроман, киноман и просто большой человек. Хотя диета в Убежище и помогла ему сбросить все лишние килограммы, какие у него были, он и сейчас он был крупным, массивным, в полтора раза тяжелее Саши при почти одинаковом росте.

Виктор Аракин был, наверно, самым унылым менеджером по продажам на свете. У него был слегка монголоидный разрез глаз, тихий, невнятный голос и интерес к восточной мистике. До войны он успел получить специальность маркетолога, но последним его местом работы была фирма по установке пластиковых окон.

В городе он обычно ходил в спортивных костюмах, которых у него было пять пар - с полосками разных цветов, и своей любимой кепке. Как многие выходцы с рабочих окраин, он стеснялся налета интеллигентности, подделывался под "четких пацанов с района", копируя даже их манеру говорить и мимику. Но слушал при этом не шансон, не рэп и даже не русский рок, а "Depeche Mode" и рвущую мозг скандинавскую электронную музыку. Она и сейчас звучала у него в наушниках плейера. Доносившиеся до Саши тягучие аккорды без слов, похожие на звук бубна алтайского шамана, могли вогнать в тоску, но их то и дело сменяли яростные всплески, похожие на отцифрованный шум космических сред.

С самого детства, пока Александр брел вдоль пересохшего русла реки, по которой остальные люди играючи плывут, у него не было тех, кого можно было бы с чистой совестью назвать друзьями. Теперь были люди, которые слегка приближались к этому определению.

В свою душу Данилов не пускал никого, но рад был возможности поговорить с кем-то. В основном о старом мире, но иногда и о новом.

- Почему бы нам не сбавить темп, герои-стахановцы? - предложил Виктор, опершись на лопату-штыковку. - Работа не волк, в лес не убежит. И так уже весь город перерыли, как кроты, блин.

Вряд ли он устал, просто видел определенный форс в уклонении от обязанностей.

- А вы хоть знаете, что мы роем? - спросил Фомин, воспользовавшийся паузой в работе, чтоб проглотить несколько сухарей и банку шпрот, которую он ловко открыл ножом.

- Какой-то погреб, - сказал Данилов. - Сейчас докопаем, подгонят бетономешалку.

- Рассея-матушка... - многозначительно протянул Аракин, - Зима нагрянула внезапно, еще внезапней подкралась весна, сука этакая. И вот теперь копаем непонятно что и непонятно зачем... непонятно где.

- Ну, "где" - это, предположим, понятно. В нашем любимом Подгорном, - ответил Саша.

После триумфального возвращения в город снова начались серые будни. Но так бывает всегда, и слава богу. Данилов был уверен, что свой лимит приключений вычерпал на несколько жизней вперед.

Две недели отдыха, и снова в бой, в бригаде строителей широкого профиля, где он и оставался до настоящего времени, иногда отправляясь на уроки в школу, развернутую до университета, где Алевтина Николаевна все так же канифолила ему мозги. Но он стал после экспедиции видеть мир иначе, и только улыбался в ответ на ее придирки.