ОЛЕГ ДРЕКТОВ - ДИССОЦИАЦИИ

Ночью прошли самое узкое место Ла-Манша - Дувр-Кале, кладбище подводных лодок в обеих мировых войнах. Карта пролива рябит от крестиков, обозначающих потопленные корабли. Особенно их много у берегов Англии…

Под утро оставили по левому борту Гринвич и вошли в западное полушарие. В бинокли видна башенка: жёлтый однопроблесковый огонь. Над Ла-Маншем висят пухлые синеватые облака, будто целая флотилия аэростатов воздушного заграждения…А на "Смольном" большая приборка. Ветоши как всегда не хватает. Курсанты протирают стекла беретами. Дни унылые до одурения. Главные события - приём пищи. От обеда к ужину, от ужина до вечернего чая: а что будет на первое, на второе, на третье? К сожалению и в этом вопросе интриги мало. На завтрак - колбаса в кляре, кофейная бурда. Колбасы захватили слишком много и теперь не знают, куда её девать: в борщи, в салаты... Скоро в компот добавлять её будут. Колбасный рейс…После обеда «адмиральский час» - время официального сна для свободных от вахт…На корабле ведёшь принудительно правильный образ жизни, как в исправительной колонии. Распорядок дня подчинялся Корабельному Уставу, но одно дело Устав, другое дело реальная служба. Параллельно изучению таких предметов как кораблевождение, ориентирование в открытом море по звёздам с помощью секстанта, изучение боевой части корабля и обязательной «Истории КПСС», постигаются и другие тонкости флотской жизни: как «зашхериться» от начальства, как «набивать» наколку (особо в этом преуспел Синкевич с помощью переделанной электрической бритвы), каким образом ушить форму в «полевых условиях», чтобы она перед отпуском приобрела требуемый пижонский фасон…Вышли в Атлантику. Бискайский залив на удивление тих. Ничем не поддержал дурную славу "ревущих сороковых" широт. Послезавтра в 11 часов мы проходим Гибралтар…Приземистый бело-красный столп маяка "Европа". На береговой линии домики разбросаны и по террасам, которые издали кажутся карнизами. Гибралтар курсанты разглядывают в любую подручную оптику - сквозь зрительные трубки пеленгаторов, секстантов…Напротив уже алжирский берег…Курсанты, матросы, расстелив робы на деревянных настилах астропалубы и автоматной площадке, вбирают спинами "заграничное" африканское солнце. К вечеру после заката появились дельфины. Темнеет здесь очень быстро - ни моря, ни неба - тьма египетская, точнее алжирская. Только звезды сквозь пирамидальные мачты, обросшие антеннами…Позади занятия по астрономии и кораблевождению (проходящие в штурманском классе, больше похожим на просторное конструкторское бюро), ночные вахты, якорные стоянки и хождение на шлюпках. Все уже мысленно готовятся к отпуску. Курсант Каверза снят с практики за «недисциплинированность» и передан на БПК «Бдительный». Всем интересно, что он такого натворил? Замыслил побег? Или за одну фамилию сняли – для профилактики? Во всяком случае, судьба парня будет незавидная. Заодно поползли слухи, что перед самым выходом из Балтийска музыкант оркестра тромбонист Дегтярёв был снят с корабля за переписку с родственниками из Канады…

********

Месяц пролетел незаметно, и совсем скоро Захар с обветренным, загорелым лицом, садился в поезд «Ленинград – Москва» с кучей впечатлений, с заграничными подарками, в приталенной морской форме с новеньким значком на груди «За дальний поход». Жаль только, что на последнем построении командир роты, по прозвищу «ЧИФ», заметил не совсем уставную причёску Захара (он так долго отращивал волосы на отпуск!) сказав, что у него «баки, как у собаки» и что с такими лохмами не один уважающий боец не имеет права показываться на глаза родителям, при этом поставив срок курсанту Базанову на устранение замечания один час. Но это не особо расстроило Захара, тем более Серёга Синкевич (на все руки мастер!) сделал ему входящую в моду причёску «платформа».

….А в память о тех славных временах на плече навсегда осталась «зарубка» – синеватая наколка с крейсером и чуть скошенной (за это Синкевич чуть не получил по голове) надписью «Северный Флот» на фоне Андреевского флага. Да ещё в обнинской квартире хранился выцветший «гюйс», на тыльной стороне которого было вытравлено хлоркой «Курсант 3 курса ВВМУРЭ им. А.С. Попова, Базанов З.Р.»

Оксана.

Женщина скрывает от мужчины своё прошлое,

а мужчина от женщины её будущее .

Захар считал бескорыстную дружбу между женщиной и мужчиной самым гнусным, отвратительным и грязным видом сексуального извращения. Зачем вкладывать душу в того, кому достаточно денег? Поэтому в отношениях с женщинами он придерживался чётких правил - ничего личного, только - секс. Естественно, в его жизни были и более серьёзные отношения. Раннего брака ему посчастливилось избежать. Потом повзрослев, он несколько раз имел довольно длительные отношения, но никогда их всерьёз не рассматривал. Женщины, тонко чувствующие этот момент, не строили с ним долгосрочных планов, понимая, что с этим парнем (а может, в их интерпретации – козлом) ловить нечего. Возможно он просто не встретил ту женщину, которая его полностью устраивала. Большую любовь он не искал, считая её в некоторой мере надуманным явлением.

Последние два года он увлёкся Оксаной, но и её изначально воспринимал как промежуточный вариант. Лишь последнее время с удивлением обнаружил в себе привязанность к ней, ловил себя на мысли о том, что она постепенно вытеснила из его жизни всех остальных женщин и он достаточно сильно к ней «прикипел». Эта зависимость немного напрягала Захара.

С Оксаной он познакомился на одной из вечеринок, проходящей в известном московском клубе « SOHO ROOMS» . Как потом оказалось, её event-агентство было организатором этого мероприятия. Захара сразу заинтересовала высокая эффектная немолодая блондинка, с короткой стрижкой, со строгими зелёными глазами и хищной улыбкой далеко не жертвы, охотницы! Ему всегда импонировали статусные взрослые женщины. С молодыми и нетерпеливыми особями он старался не связываться, считая что разница в возрасте между партнёрами в двадцать и более лет смешна и комична, как сказал один писатель: «Молодая подруга это лишь иллюзия бессмертия в постели”.

Секс для него никогда не был лекарством от скуки, ему всегда было важно качество отношений. Период «энергетического вампиризма», который он наблюдал у своих друзей (в его терминологии – «время молодых любовниц», когда желание доказать себе «я ещё могу» смешивалось со страхом «успеть пока не поздно») у Захара ещё не наступил.

Как это часто бывает в московской тусовке, где отношения легки и ненавязчивы, стадия знакомства и ухаживания была скоротечна: обменялись шутливыми комплиментами (а заодно и телефонами), попутно, пройдя визуальный кастинг, определяющий статус партнёра (часы, аксессуары, обувь)… в общем, как говорится, обошлось без «конфетно-букетного» периода.