МЭГ КЭБОТ - КОГДА СВЕРКНУЛА МОЛНИЯ

— Она не похожа на проститутку, — ответил папа. — Она так всегда выглядит. — Мы все вопросительно посмотрели на него, удивленные его замечанием. Но он продолжил: — Ну, понимаешь, как сорванец.

К счастью, в тот момент, снаружи загудела Рут.

— Ладно, — сказала я, вставая. — Мне пора.

— Только не в этих джинсах, — сказала мама.

Я схватила флейту и рюкзак.

— Пока, — сказала я, и закрыла дверь.

Я обежала дом, чтобы встретить Рут, которая ждала в кабриолете.

— Милые джинсы, — с сарказмом произнесла она, когда я садилась на пассажирское сиденье.

— Просто веди, — сказала я.

— Правда, — сказала она. — Ты не похожа на Дженнифер Рилс, или кого-то там. Эй, днем ты сварщик, а ночью стриптизерша, да?

— Да, — сказала я. — Но я экономлю деньги, чтобы оплатить обучение в балетной школе.

Мы были почти у школы, когда Рут спросила:

— Эй, что с тобой? Ты не была такой тихой с тех пор, как Дуглас пытался... ну ты поняла.

Я встряхнулась. Мне не известно, какими бывают видения, но именно они меня посетили. Дело в том, что я не могла выкинуть фотографию Шона Патрика О’Ханахана из головы. Во сне он был старше, чем на фотографии на пакете молока. Может быть, он — один из тех детей, которых похитили так давно, что он не помнит свою настоящую семью. С другой стороны, может быть, это был просто сон.

— Хм, — сказал я. — Не знаю. Я просто задумалась, вот и всё.

Рут подъехала к стоянке для учеников.

—Ты не хочешь пройтись пешком до дома сегодня? Я попрошу Скипа высадить меня снова в четыре, когда у тебя закончится задержание. Знаешь, я взвесилась этим утром и уже потеряла полкилограмма.

Я думаю, что она, вероятно, потеряла вес из-за того, что не ела ужин вчера: весь вечер подруга мечтательно пялилась на Майка, так что у нее не было времени на еду. Но я только сказала:

— Конечно. Кроме ...

— Кроме чего?

— Ну, ты знаешь, что я чувствую к мотоциклам.

Рут посмотрела на небо.

— Только не Роб Уилкинс.

— Да, снова он. Я ничего не могу с собой поделать, Рут. У него действительно огромный...

— Я не хочу это слышать, — сказала Рут, подняв руки вверх.

— Мотоцикл, — закончила я. — Что ты думала, я скажу?

— Не знаю, — Рут нажала на кнопку, и крыша автомобиля начала подниматься. — Некоторые из этих Гритов носят красивые узкие джинсы.

— Боже, — сказала я, как будто это никогда не приходило мне в голову. — Действительно, Рут.

Она чопорно расстегнула ремни безопасности.

— Не то чтобы я слепая и ничего не замечаю.

— Послушай, — сказала я, — если он предложит подвезти меня, я соглашусь.

— Это твоя жизнь, — сказала Рут. — Но не жди, что я буду сидеть у телефона и ждать твоего звонка, если он тебя не позовет.

— Если он не предложит, — ответила я, — я позвоню маме.

— Отлично, — злобно сказала Рут.

— Что?

— Ничего, — ответила она.

— Не ничего. Что не так?

— Всё нормально. — Рут вышла из машины. — Боже, ты такая странная.

Рут всегда говорила, что я со странностями, так что мне не было обидно. Не думаю, что она даже на что-то намекает.

Я тоже выбралась из машины. Был прекрасный день, небо над головой ярко-голубого цвета, температура около пятнадцати градусов, и это в восемь утра. Во второй половине дня, вероятно, будет жара. Не тот день, который можно провести, сидя в закрытом помещении. Он идеален для езды в кабриолете ... или, ещё лучше, на заднем сидении мотоцикла.

Это мне напомнило кое о чем. Паоли находится в тридцати километрах от меня. На самом деле, это соседний город. Я задумалась о том, как Рут — или Роб Уилкинс — воспримут предложение о небольшом путешествии после школы. Для того чтобы проверить всё. Я бы не рассказала ни одному из них о своем сне или о чем-нибудь ещё. Но уверена, что точно знаю, где находится тот маленький кирпичный дом... хотя я также уверена, что никогда не была там прежде.

На самом деле, это главная причина, почему я хочу всё проверить. Я о том, кто ещё видит сны о пропавших детях с фотографий на пакетах с молоком? Не то, чтобы мои обычные сны интересные. Просто обычно в них я прихожу в школу голой или целуюсь с Бренданом Фрэйзером[11].

— Эй?

Я моргнула. Рут стояла передо мной, размахивая рукой у ​​моего лица.

— Боже, — сказала она, убрав свою руку. — Что с тобой? Ты уверена, что всё в порядке?

— Всё просто отлично, — на автомате ответила я.

И самая забавное: я действительно думала, что я в порядке. Тогда.

Наказаниями в Эрнест Пайл обычно занимаются сотрудники с наименьшим стажем. В этом году это мисс Клеммингс, новый учитель рисования. Мисс Клеммингс вряд ли такая же высокая, как я, и не весит больше меня, около сорока пяти килограммов. И, в отличие от меня, вряд ли эксперт в кикбоксинге. Но вот что она сейчас делала — удерживала футболистов, чтобы те не подрались. Я о том, что это смешно. Если бы этим занимался тренер Олбрайт, я бы поняла. Он может контролировать этих неудержимых парней. Но всё, на что способна мисс Клеммингс — это сделать замечание. И всё, что произошло, когда они не послушались её — получили больше наказаний после уроков. Мисс Клеммингс старалась как можно дольше удержать парней от драки. Всё это настолько стремно. Поэтому я не особо удивилась, когда она в самом начале отбывания наказания подозвала меня и сказала своим тонким девчачьим голоском:

— Джессика, мне нужно поговорить с тобой.

Я даже не представляла, что от меня нужно мисс Клеммингс. Ну ладно, признаю, что часть меня думала, что она собиралась отпустить меня до конца семестра из-за моего хорошего поведения. Потому что на самом деле я маленький ангелочек ... во время отбытия наказания. В отличие от моих друзей по несчастью.

В какой-то степени я отгадала.

— Это «У», — прошептала она.

Я непонимающе посмотрела на нее.

— «У», мисс Клеммингс?

Она продолжала:

— Да, на заднем ряду. — А потом она указала на зрительный зал.

И тогда я поняла, о чем она. Конечно. «У». Во время задержаний мы сидим в алфавитном порядке, и ребята на последнем ряду, чьи фамилии начинаются на букву «У», обычно становятся немного раздражающими. Они были неугомонными во время репетиций «Вестсайдской истории», шумными во время «Ромео и Джульетты», и совершенно грубыми во время «Нашего города». Сейчас драматический кружок репетировал «Конец игры», и мисс Клеммингс боялась, что этот беспорядок может выйти из-под её контроля.

— Я не хочу просить тебя об этом, Джессика, — сказала она, глядя на меня своими большими голубыми глазами, — но ты единственная девушка здесь, и я часто наблюдаю, что, если среди группы парней есть женщина, то концентрация тестостерона в воздухе уменьшается…

— Я согласна, — очень быстро сказала я.

Мисс Клеммингс удивилась. Потом испытала облегчение.