Опять получил втык от командования, но появился кипяток, и стало чуточку веселее ехать. Ночью чуть не загремел в комендатуру в Новом Кушете, но, сумел купить картошки и лепёшки на станции. Разделили на 11 человек. Утром, наконец, выдали сухой паёк за два дня, обещали к вечеру покормить горячим. Наконец, чуть ускорилось движение, и в конце дня добрались до Прохладного. Там встали на шесть часов, с запрещением покидать вагоны. Железнодорожники пропускали длиннющие составы, шедшие на восток с ранеными, каким-то оборудованием, беженцами и эвакуируемыми. По вагонам разнесли сильно подгоревшую кашу и дурнопахнущий чай. Ночью тронулись далее и остановились уже в Минеральных Водах. Там к эшелону прицепили несколько вагонов с пушками и миномётами. Пришлось выделять караул на вагоны. Медленно двинулись в сторону Невинномысска, пропуская встречные на каждом разъезде. Опять 'забыли' покормить. Весь день ушел на эти постоянные гудки, торможения, разгоны. Лишь к двум часам ночи поезд встал на какой-то небольшой станции, и была подана команда: 'К вагонам!' Станция называлась Коноково. Справа по ходу поезда небольшая аккуратная станица, но батальон выгрузили налево, затем сооружали помост и по нему выгружали орудия и боеприпасы к ним. Ставили палатки, оборудовали лагерь. Провозились всю ночь, толком не выспались, буржуек было меньше, чем палаток, да и топлива не было. Начальство переместилось в станицу, а остальные мерзли на станции, ожидая прибытия остальных эшелонов бригады. Днем подвезли печки, уголь, дрова, лагерь обустраивался, началась длительная и суматошная процедура с переобмундированием в новую полевую форму. Приближался праздник, была отдана команда закончить переобмундирование к 7-му ноября. Из флотского разрешили оставить тельники и ремни. Но многие пытались припрятать форму 4 и бескозырки. Дмитрий на этот соблазн не поддался, и, пользуясь расположением старшины роты, неплохо прибарахлился для будущих боёв: два маскхалата, куча тряпок для винтовки, отличные меховые сапоги, ватник, ватные брюки, катанки в сапоги, меховые трёхпалые рукавицы. 7-го ноября прослушали речь Сталина на параде в Москве, а восьмого получили приказ сворачивать лагерь, и грузиться по вагонам. Зачем было столько сил вкладывать в оборудование лагеря? Через полтора суток, высадились в Троицкой, там погрузились на баржи и маленькие пароходики. Перед посадкой, наконец, выдали боеприпасы. И двинулись в сторону Темрюка по узкой и извилистой Кубани. Там в Темрюке и в порту Емрюк накапливался десант 51 армии, которому предстояло высаживаться в Керчи. Командовал бригадой полковник Леонтьев, бывший старший преподаватель тактики ПВО в Стрельне, комиссаром бригады был полковой комиссар Василий Навознов из Одессы, командиром батальона был старший лейтенант А. П. Панов. Бригада собиралась не слишком организовано: впервые командира бойцы увидели 8-го ноября. Комплектование происходило 'по ходу пьесы': приходил очередной пароходик с одной или двумя баржами, на нём техника и небольшая группа краснофлотцев и командиров. Их распределяли по комплектуемым ротам, взводам и батареям. 16-го ноября была оставлена Керчь, части 51 армии эвакуировались на Таманский полуостров и занимались строительством укрепрайонов. От места базирования бригады до противника было чуть больше 60-ти километров. А из-под Севастополя приходили всё более тяжёлые новости: Манштейн, сбросив армию Батова в море, начал перегруппировку для решительного штурма города. Ещё через неделю стало известно, что наши войска оставили Ростов-на-Дону, а бригада продолжала медленно пополняться. Все считали, что её перебросят под Ростов. Но, командование медлило. Немецкая авиация господствовала в небе две недели после 16-го, затем её активность упала до нуля. Место расположения бригады ей вскрыть не удалось. Через шесть дней стало известно, что войска Южного фронта перешли в наступление под Ростовом, и 28 ноября ворвались в Ростов.
83 бригада продолжала формирование, Темрюк 'считался' тылом, поэтому, норма питания была тыловая, наркомовские были не положены. Единственным 'развлечением' были земляные работы. Зато, в большом количестве. Отделенный оказался плотником, поэтому, всё отделение пилило бревна и сбивало сходни и помосты для неприспособленных для десанта пароходиков, барж и кораблей Азовской флотилии. На этих работах на Дмитрия обратил внимание капитан-лейтенант Бархоткин. Ребята потащили сбитый трап куда-то, а Дмитрий забавлялся со штык-ножом, метая его то снизу, то сверху в щит, стоявший от него в 15 метрах. За этим занятием его и поймали Бархоткин и Росс. Росс решил 'раскатать' за порчу казённого имущества, но его остановил начальник разведки флотилии и минут десять наблюдал за тем, как нож влетает практически в одно и то же место из любого положения. После этого, они подошли к Дмитрию, у которого застрял нож, попавший в щель между досками. Дима отправил нож в ножны, и доложил Россу:
- Второе отделение второго взвода занимается хозяйственными работами. Старший стрелок Матвеев.
- Да вижу я, какими работами Вы тут занимаетесь.
- Погоди-погоди, старлей! Давно служишь, краснофлотец?
- С весны 36 года, товарищ командир.
- Воевал?
- Немного, с финнами.
- А с немцами?
- Нет ещё.
- Он - курсант, отчисленный из 'Фрунзе'.
- С боевой подготовкой как?
- Умелый боец, снайпер, но дисциплина хромает, на обе ноги.
- Снайпер, говоришь... А что ещё умеешь?
- Всё, что должен уметь вахтенный начальник.
- На ключе работать можешь?
- 180 знаков.
- Продолжайте работать! - командир отдал честь и пошёл в сторону КП флотилии, вслед за ним двинулся и Росс. Через час подошёл какой-то старшина 1 статьи, перепоясанный пулеметной лентой, с гранатами на поясе.
- Кто тут старший краснофлотец Матвеев?
- Ну, я.
- С оружием и вещами к штабу флотилии. - и, раскачивающейся походкой, двинулся в том направлении.
Пожав плечами, Дмитрий пошёл на БР-15, в трюме которой была плавказарма 9-й роты. Забрал у старшины свои вещи, забрал свой вещмешок.
- Куда тебя? - спросил Филимонов.
- Не знаю, к штабу флотилии.
Старшина 1 статьи ждал его, сидя на крыльце штаба.
- Блин, мешочник! Ну, давай, помогу. - Дима передал ему более удобный для переноски вещмешок, а сам взвалил на плечо холщовый мешок с обмундированием.
- Флотский?
- С Балтики.
- У-у, кореш! А мы с Одессы. Кеша! - представился он.
- Дмитрий.
- Димон? Отлично!
- И куда меня?
- На кудыкину гору, коров пасти. Где ты так прибарахлился?
- Я - снайпер, всё согласно аттестата.
- Вот как! Ну, проходи, пришли! - улыбка слетела с его лица, и он доложился:
- Товарищ капитан-лейтенант! Старший краснофлотец Матвеев доставлен.
Читать дальше
