Комбат Найтов - Крымский тустеп или два шага налево...

- Там тоже пристают! А ещё грязь, холод, голод. Так что, хорошее у тебя место службы! Во сколько обед? А то я не завтракал?

- Сейчас принесу меню, и можете спускаться в кают-компанию. Четкого расписания нет, товарищ полковник. Вы сами выбираете время.

'Да! Надо срочно становиться Наркомфлота!' - подумал Дмитрий, переодеваясь в парадную форму для обеда. Постучав, вошла Надежда с меню. Постояла, ожидая, пока он выберет блюда. У неё круглое, чуточку веснушчатое лицо, вся такая кругленькая, молоденькая и свежая. Румянец с лица не сходит. Глядит задорно и с интересом. Мужиков повыбивало, в окружении один младший лейтенант: очкастый, громкоголосый 'белобилетник'. Весь остальной персонал: женщины. Даже в охранении дачи только они: одетые в синюю форму 'вохровки'. Неизменный наган, трехлинейные винтовки.

- Наденька, а где взять пропуск, чтобы съездить в Феодосию?

- А, зачем Вам пропуск? Военное положение снято, после того, как татар выселили, стало спокойно. Комендантский час с часа ночи, и касается только побережья. Только с собой путёвку носите, и документы, что в отпуске. Комендатура и пограничники могут придраться. А так, берите машину, водителя и куда хотите. Вот только дороги плохие! Кроме шоссе до Симферополя и Севастополя ещё ничего не делали. Так выбрали, товарищ подполковник?

- Нет! Тут столько всего! Давай на твоё усмотрение, ты эту кухню лучше знаешь!

- Есть! Подходите через 15 минут! - она широко улыбнулась и выскочила из комнаты.

Обед поставлен здесь по-флотски! Две официантки справа и слева, всё подают и наливают они. Вымуштрованы от 'А' до 'Я'! Дмитрию тоже пришлось держать марку, и изображать, как минимум, адмирала, командира крупнейшего в мире линкора! И, неизменный флотский компот с абрикосами! Церемонно поклонившись и поблагодарив, он вышел из столовой, поймал лейтенантика, взял машину, 'Виллис', и поехал в Феодосию. Дурманящий запах цветов плыл над полуостровом, открытая машина позволяла наслаждаться видами и тёплым воздухом. Весна! Наверное, самое лучшее время в Крыму, только ночами ещё прохладно. Дорога, после Алушты, и, вправду, оставляла желать много лучшего. Но до Феодосии он добрался довольно быстро. Сары-Гель теперь называется Береговое. Он проехал мимо дома Десфины. Там никто не живёт, окна и двери заколочены крест на крест. Проехал мимо, на кладбище. По справке нашёл могилу: она ухожена, стоит невысокий обелиск со звездой, свежепокрашенный черной краской низкий заборчик. Скамеечка. Налил водки, положил сверху кусочек хлеба. Сзади подошёл человек, инвалид. Встал невдалеке. Дмитрий налил полстакана водки и протянул ему.

- Спасибо, полковник! Жена?

- Жена.

- Земля ей пухом. - выпил и закусил рукавом.

- Вы - местный?

- Сторож я тутошный.

- А, кто за могилой ухаживает?

- Да, сначала флотские приезжали, вот памятник установили, оградку, уважительные такие, завсегда с походом. А сейчас женщина с ребёнком ездит. Одна. Три дня как была. Колясочку тут поставит, ребёнка на руки возьмёт, посидит и уедет. Не местная. И не разговаривает.

- Спасибо! На, допьёшь!

- Да как же так, мужик, не по-людски! Одному - никак!

- У меня машина, я - за рулём.

- Ну, тогда, да! А воевали где?

- Здесь, здесь.

- А, я под Москвой, вот руку отняли, правую. - сторож шёл сзади, рассказывая о том, как добирался до дому.

- Ладно, рядовой, бывай! - расправив флотскую шинель, Дмитрий уселся поудобнее, и нажал на газ. Остановился на заправке, 'Виллис' довольно прожорлив, достал талоны, выданные в санатории, вместе с ними достал конверт, и перечитал адрес в Гаспре. Решил, не откладывая в долгий ящик, решить эту не самую приятную проблему. Если удастся, то он мог успеть отвезти ребёнка к матери. Поезда из Симферополя уже ходили. Ещё до заката успел в Гаспру. Расспросил людей об адресе, и, неожиданно для себя, оказался возле того самого дома, где был с Соней в прошлый раз. Дома никого не было, лаяла собака. Ставни в доме не были закрыты.

- Сонечка бывает после семи, товарищ моряк! - из-за соседнего забора выглянула соседка в повязанном платке и в кацавейке. - Последним автобусом из Ялты приезжает. Она в Ялте работает.

- А ребёнок?

- А что ребёнок? Он в яслях, там же в Ялте.

Оставалось ещё больше часа, Дима сел в машину и отъехал к остановке автобуса, не хотелось разговаривать с соседкой. Рядом небольшая рюмочная. Купил хинкали, крымского вина, сел за столик с видом на остановку.

- Товарищ офицер! У Вас закурить не найдётся? - спросила продавщица, явно, для того, чтобы заговорить. Народу в забегаловке не было: не сезон!

Дмитрий залез в шинель, вытащил оттуда флотский 'Кэмел', большое количество которого он приволок из Англии.

- Ух ты, какие! Как американцы улетели, мы таких и не видели, но, те больше 'Уинстона' курили.

- Да, летчикам он полагается, и 'Лаки Страйк'. А это - флотским выдают.

За разговором время потекло быстрее. А вот и автобус показался. Он расплатился, продавщица проводила его расстроенным взглядом. Он сел в 'Виллис', развернулся и встал сразу за остановкой, по ходу к дому Сони. Она вышла из переполненного автобуса чуть ли не последней. На руках у неё был ребёнок. Лицо у неё было недовольным, строгим, как бывало тогда, когда она находилась за радиостанцией. По сторонам она не смотрела, прошла мимо и Дмитрий двинулся за ней.

- Гражданочка! Вас подвезти? - она крепче ухватила ребёнка, и замотала головой. Потом повернулась, и у неё побелело лицо. Диме пришлось выпрыгивать из машины, иначе Соня бы упала.

- Как ты меня напугал! Я тебя не видела, а на машине обычно приезжает или Касатонов, или Иванов. А я их видеть не хочу! - сказала она, отдышавшись, уже на сиденье автомобиля.

- Вот, смотри! Ты же никогда его ещё не видел! Только он спит, он всегда засыпает в автобусе.

Дима взглянул на спящего малыша, улыбнулся и тронул машину. У дома, зажав ручник, прошел открыть ворота, въехал на знакомый двор, собака разбудила малыша. Он сонно тёр ручками глаза и похныкивал. Передав ему сына, что тому ещё больше не понравилось, и он разревелся, Соня открыла дверь и жестом пригласила войти.

- Клади его на диван и помоги раздеться. Да не мне, а ему! - довольно неумело Дмитрий снимал ботинки и пальтишко с сына. Соня достала откуда-то молоко и кусок хлеба, предложив это Саше, но тот замотал головой, и прошептал 'бай-бай'. Его переложили в кровать, он немного поворочался и уснул.

- Не пописал, скоро проснётся! - сказала Соня.

- Почему ты здесь, а не в Севастополе?

- Я развелась с Ивановым 15 января, и решила ждать тебя. А там, как получится, Дмитрий. - она смотрела на него усталыми и грустными глазами. - Извини, покормить тебя у меня особо нечем, надо идти в магазин. Но там уже почти ничего нет. Из-за того, что с коляской в автобус не втиснуться, приходится почти всё покупать здесь, или держать на работе.