Ярослав Кузьминов - Раздвоение

вот что, — потер руки Андрей. — Ты здесь, дорогой, никто. А я здесь прописан. Я могу

вызвать милицию после одиннадцати, и тебя отсюда заберут» — «У меня есть связи,

щенок! Я тебя сотру!» — сказал отчим, приподнявшись на локте. Андрей, не раздумывая,

ударил его сапогом в лицо. Тот успел закрыться руками и заскулил: «Не бей! Только не по

лицу» — «Пожалей его», — тихо сказала мать. — Его год назад чуть до смерти не избили.

Он три месяца лежал в больнице» — «А мне плевать, кто и сколько его бил. Надо, тоже до

полусмерти изобью» — «Пожалей его, — мать схватила Андрея за локоть. — Он

несчастный, больной человек, ему некуда идти» — «Так уж и некуда! Своя фирма,

иномарка, вон, новая» — «Да нет у него ничего, он продал фирму за гроши. Я не писала

тебе, чтобы не расстраивать. К нему давно приходили, говорили продать фирму, а он не

хотел. Тогда его избили, квартиру разгромили, все его документы забрали, машину в

гараже вдребезги разбили. Мы даже в милицию не заявили, боялись». Андрей засмеялся в

голос, все равно они не поняли бы, над чем он смеялся на самом деле. «Ну ты и трус, —

сказал он. — Вот так взять и бросить. Я на твоем месте охрану бы нанял. И что, теперь

сидишь на шее у матери?» — «У меня остались деньги. И я, кстати, плачу за квартиру!»

— проскулил тот с легким оттенком дерзости и достоинства. «А когда деньги кончатся,

что будешь делать?» — «Устроюсь работать; у меня есть связи», — отчим снова начал

вставать. Андрей рявкнул: «Лежать!», и отчим замер. «Ни хрена у тебя теперь нет. Я, так и

быть, разрешу тебе здесь жить. Но. По телеку мы смотрим то, что хочу я. На обед мать

готовит то, что хочу я. Если я говорю тебе сдриснуть с кухни, ты выполняешь. Если я

говорю тебе заткнуться и прекратить шум, ты выполняешь. Еще ты всегда ходишь в

магазин, выносишь мусор и моешь посуду. Если ты начинаешь спорить, ты сразу

получаешь в морду. Все понятно, козел?.. И кстати, за квартиру теперь плачу я... Мам,

мам, спокойно, все хорошо», — он обнял мать, которую только теперь начало колотить в

истерике.

Андрей ожидал, что отчим не станет терпеть унижения и уедет к родителям в

Дмитров. Но он плохо знал этого человека. Тот не поднимал глаз, глотал обиды и «терся

целыми днями в маминой комнате». Однажды Андрей пришел орать на него, что он

«обоссал обод в туалете», отчим сжался в комок, рассыпался в извинениях, умолял не

бить и ринулся драить квартиру. Когда мать была дома, отчим ходил из комнаты на кухню

в ее сопровождении, и она кормила его отдельно от Андрея. Когда она была на работе, он

сидел молча в кресле и читал детективы, либо вязал, напялив на нос очки. Увидев его за

вязанием, Андрей понял вдруг, что его «родичи стареют, сдали и вообще какие-то

жалкие». Он не выдержал и разрешил отчиму включить телевизор.

Мать прибегала к Андрею в комнату пооткровенничать, если отчим выходил

вечером в магазин. Оказывается, все эти годы отчим давил на нее, чтобы вписаться в

квартиру, но она понимала, что если позволит ему, он выпихнет на улицу и ее, и Андрея.

56

Терпела она его, потому что он зарабатывал, и надо же все-таки жить хоть с кем-то. После

того, как его избили бандиты, и он продал бизнес, мать просто жалела его, он ей «заменил

сына». «Мне же нужно о ком-то заботиться, пойми меня правильно», — торопливо

добавила она. В Дмитров он не уезжал, потому что с родителями было невыносимо.

Старуха почти оглохла, так что орала и включала телевизор на полную громкость. А

старик стаскивал в дом картонные коробки, потому что у него появилась идея-фикс

обклеивать картоном стены. Он, впрочем, ничего не обклеивал, только захламлял

пространство. И впадал в гнев, когда старуха выкидывала его коробки. Тогда он начинал

кидаться фекалиями, которые прятал от старухи в трехлитровой банке то в одном углу

квартиры, то в другом. «Жить в этом аду» невозможно, так что отчим «останется здесь,

даже если ты станешь его убивать, Андрюша».

«Наведя в квартире порядок», Андрей откопал зарытый клад и вместе с одним

сослуживцем («он шарил в компьютерах») открыл палатку на Горбушке по продаже

картриджей для принтеров. Позже к этой палатке добавилась мастерская по заправке

картриджей, а следом — по купле-продаже подержанных компьютерных частей. Дела у

него пошли в гору, так что за эти три года он купил себе новенькую десятку, отправил

маму отдохнуть в Египет на три недели, вставил отчиму керамические зубы и сделал

ремонт на даче, так что стало тепло круглый год и не стыдно принимать гостей.

Услышав эту часть истории, Сергей засомневался в том, что все остальное —

полная выдумка. На несколько минут он перестал думать о том, как бы свалить от Андрея

и «заарканить девчонку». Он отодвинул даже завистливые мысли, что, дескать, неудачник

Андрей стал бизнесменом, а он, Сергей, в двадцать три болтается как дерьмо в проруби.

Он стал думать о том, что может устроиться работать к Андрею и, за счет дружбы с ним,

будет получать гораздо больше, чем другие. Впрочем, разочарование постигло его быстро.

Андрей сказал, что дела сейчас идут не очень, потому что он наплодил сотрудников, они

проедают деньги и ничего не делают. Отчим, которого еще в первые месяцы фирмы

Андрей взял на работу, давно советовал сократить штат, но Андрей не слушался. И вот,

теперь приходится резать по живому. «Вообще, я не знаю, что бы делал без отчима, он

много тонкостей знает, опыт все-таки... Так что, видишь, Серега, как все в жизни

бывает!..»

Закончив историю на этом глубокомысленном замечании, Андрей поспрашивал,

как дела у самого Сергея, не нужно ли ему чего-нибудь, «а то смотри, только скажи,

проблемки твои порешаем, влёт». Приняв ответ Сергея, что «все нормально», Андрей

сказал: «Но если что — обращайся, а сейчас пойдем, я тебя с классной девчонкой

познакомлю. У тебя-то самого есть жена, изменяешь ей?»

Девушка оказалась грудастая, стильная и чрезмерно общительная. Она была

порядочно пьяна и бросилась обниматься с обоими, шепча, как она рада их видеть, «это

ужас, вы не представляете!» Она довольно быстро утащила Сергея в комнату наверху,

приподняла аккуратно застеленное одеяло, показала ему мокрые пятна на простыне и

скорчилась: «Фу, какая мерзость, правда?!». Положив одеяло, она уселась на кровать и

сразу заявила, что ищет настоящего мужчину. А настоящий мужчина, в ее понимании,

полюбит ее саму по себе и будет готов терпеть три месяца без секса, так что она привела

сюда Сергея, чтобы проверить его, и хочет просто поговорить с ним о разных вещах в

спокойной обстановке, без шума. Сергей был истощен беседой с Андреем, и его мутило от