Юрченко Борисович - Философия и логика времени

Говорить, что черные дыры, пребывая в гравитационном коллапсе, не выпускают свет, это не совсем корректно. Тут возникает ложное мнение. Эфир (абсолютный покой) и есть свет. Правильнее сказать, что черные дыры сливаются со светом, а поэтому неотличимы от него в динамической релятивистской Вселенной. Теорема «об отсутствии волос» гласит, что в черных дырах вся квантовая информация безвозвратно исчезает, поскольку сохраняется лишь одна характеристика – масса дыры, которая и определяет Шварцшильдовский радиус горизонта событий. Поглощая тела, т.е. информацию, дыра лишь изменяется в массе, а потому две дыры одной массы в разных регионах пространства-времени ничем не отличаются друг от друга. Черные дыры во Вселенной должны быть подобны грибам в лесу, основой вегетативного тела которых является мицелий, представляющий собой систему тонких ветвящихся нитей, созданных грибом-доминантой. Тем не менее, такая система не является иерархической. Она – плоская: удаление любого члена системы, включая доминантную особь, не разрушает систему.

Мы можем сказать, что все «гвозди», вбитые во Вселенную, имеют длину с точностью до эфира. Иначе говоря, все «червоточины» ведут в сингулярность Большого взрыва, не дальше нелокального вакуума. Конечно, поскольку эфир абсолютно не локален и световыми точками пронизано все пространство-время, то сошедший в черную дыру Орфей оказывается нигде. В этом смысле можно считать, что теперь он находится везде и может локализоваться в любом месте, будто призрак. Но это опять создает ложное мнение. Где нет ничего, там нет и кого-либо.

На горизонте событий сингулярности Орфей должен перейти в вакуумное состояние, разложившись на кванты (голограмму) по поверхности световой сферы. Трудно сказать, каково это – чувствовать себя волновой функцией, несомненно одно: для сложных систем это – термодинамическая смерть. Если у Ахиллеса-Орфея был брат-близнец, он его больше никогда не увидит. Но для этого вовсе не обязательно спускаться в черную дыру. Достаточно остановить поток самосознания, которой мы рассмотрим ниже. А пока остановимся на нижней границе локального мира и посмотрим на этот вакуум.

V. Квантовое время и симметрия

Итак, Ахиллес и черепаха застыли в абсолютном покое, который поставил последнюю точку в их бесконечном споре. Попробуем теперь «прокрутить» эту историю в обратную сторону. И тут уже напрашивается аналогия с возникновением нашей Вселенной в модели Большого взрыва, где она рождается из сингулярности. Поскольку эта сингулярность есть ничто иное как первоначальная дыра (белая в нашей стреле времени и черная в обратном направлении), в которой главное значение приобретают квантовые процессы, включая гравитационные, то мы можем считать, что Ахиллес и черепаха, благополучно достигшие финиша, находятся именно в этой световой точке.

Из рассуждения, предложенного Зеноном, следовало, что Ахиллес будет бесконечно долго догонять черепаху (хотя в математическом пределе и в повседневной практике он делает это весьма успешно и за очень короткий срок). Инверсия этого рассуждения подсказывает, что теперь Ахиллес и черепаха, оказавшись в сингулярности своего финиша, не могут сдвинуться с места. Им необходимо сделать первый шаг, но этот первый шаг стремится к бесконечно малой величине, т.е. к нулю. Тут необходим фантастический скачок от нуля к кванту времени. «Космологическая инверсия» апории Зенона говорит нам, что сингулярность попросту не может выйти из ступора и начать свое существование. Действительно, Большой взрыв – это событие, а в детерминированном мире у события должна быть причина. Но всякая физическая причина необходимо предшествует во времени своему физическому следствию. Таким образом, причина Большого взрыва должна находиться позади нулевой точки отсчета, в «отрицательном» для нашей Вселенной и всех нас кванте времени. Что еще за отрицательное время?

Быть может, это то самое гипотетическое время, в котором у вакуума появляются дыры с отрицательными значениями энергии? Так впервые интерпретировал Дирак античастицы, возникающие из математического формализма релятивистского квадратичного соотношения импульса и энергии. Значит ли это, что релятивизм содержит в себе скрытую симметрию времени? Ведь именно так и появились в физике первые антиэлектроны, словно в насмешку названные позитронами.

Квантовая СРТ-теорема гласит: если возможен некоторый квантовый процесс, то возможен зеркально симметричный процесс, в котором частица заменена античастицей, проекция спина стала противоположной, а начальное и конечное состояния поменялись местами. В диаграммах Фейнмана рождение и аннигиляцию пары виртуальных частиц принято изображать спонтанным вакуумным всплеском двух противоположностей, в сумме не нарушающих закон сохранения энергии. Согласно СРТ-теореме такую аннигиляцию виртуальных пар можно рассматривать как временную петлю, т.е. как траекторию частицы, которая сначала движется в положительном времени, а затем обратно в отрицательном времени.

Это явление в электродинамике Уилера-Фейнмана описывается с помощью двух волн – запаздывающей и опережающей, первая из которых распространяется вдоль стрелы времени, а вторая, опережающая, в обратном направлении [22]. Модель содержит очевидное объяснение того, почему опережающие волны (антиматерия) не присутствуют в нашем мире и электродинамика отвечает уравнениям Максвелла. Подобно тому как автомобиль, двигаясь по встречной полосе, столкнется с потоком машин и будет смят, опережающая волна мгновенно исчезает из поля зрения наблюдателя, гасит саму себя, т.к. время ее существования для наблюдателя всегда равно нулю. Симметрия заключается в том, что если бы наблюдатель был ориентирован в прошлое, то для него гасилась бы запаздывающая волна и картина мира ничем не отличалась бы от нашей, вплоть до барионной асимметрии в виде отсутствия собственных для него античастиц.

Мир и антимир вкладываются друг в друга, проявляясь для обоих наблюдателей в треморе вакуума. При этом следует понимать, что Вселенная вовсе не выстраивается как многоэтажный дом над эфиром, от которого ее отделяет возраст Вселенной. Такая модель археологических пластов возвращает теорию к Ньютоновской модели на рис.2. и стратегии Tempus nihil est. Она подразумевает, что гипотетическому наблюдателю, чтобы вернуться в начало времен, нужно, подобно археологу, пройти сквозь все пласты истории. В действительности этому наблюдателю достаточно достичь скорости света, чтобы оказаться там, поскольку все световые точки и есть абсолютный покой, в котором ничто не происходит.