Егор Чекрыгин - Странный приятель 1 - 4

Неизвестно, что чувствовал в это время его противник, но Ренки потребовалось немало усилий чтобы заснуть. …Нет, это был не страх, или волнение перед дуэлью. — Скорее он боялся потерять это чувство холодной ярости, что одолевало его. Боялся проснуться, и не почувствовать этого свирепого желания убить, растерзать противника, удовлетворившись раной в плечо, или порезанной щекой, чем в восьмидесяти случаях из ста, и оканчиваются «поединки чести».

Пол ночи он терзался, «расчесывая» свою душевную рану, пока наконец не возобладал здравый смысл, и он, прибегнув к некоторым старым солдатским примам, не заставил себя заснуть.

Ну да к счастью — и проспал намного дольше обычного, «украв» время у дня. Время, которое, перед дуэлью, наверняка тянулось бы невыносимо долго.

Легкий завтрак, чтобы не загружать желудок. Потом Ренки написал несколько писем оу Готору, оу Риишлее, даме Тиире, и почему-то Одивии Ваксай, и оставил их на столе, на случай, если дуэль окончится не в его пользу.

Осмотрел шпагу… Как всегда — она была безупречна.

Переоделся в чистое белье, на случай ранения… Проверил обувь и одежду. — Обидно будет проиграть из-за столь не вовремя оторвавшейся подметки, или неудобного рукава…

Придти на место встречи раньше — означало выказать свое волнение. Хуже этого — только опоздать…

И вот, наконец, в трактире раздался характерный звук удара половника о кастрюлю, традиционно извещающего, что обед готов, и Ренки покинул трактир.

Оказалось, что не он один, пренебрег сегодня обедом. — Помимо компании оу Крааста, на довольно тесной полянке, толпилось еще немало народа. — Что ни говори, а подобное событие было зрелищем, которым нельзя пренебрегать, а времени, чтобы слух облетел окрестности, было предостаточно, так что свидетелей набралось прилично.

Один из них, в мундире полковника-артиллериста, взял на себя роль Главного, отведя место для поединка, и озвучив стандартные условия. Затем — предложил прямиться, выслушал отказы. И дал сигнал начинать.

Как и следовало ожидать — Гаант Крааст, не был полным профаном и невежей, в искусстве фехтования. Наследник древнего рода, да еще и из прямой линии Краастов, внешне вполне здоровый, и без лишней зауми в глазах — можно было даже не сомневаться, что львиную долю его обучения, составляло не корпение над манускриптами или бухгалтерскими книгами, а шпага, пистолет, протазан и любой другой, известный миру вид оружия.

Роста он был примерно как и Ренки, так что тот не мог воспользоваться своим обычным преимуществом в длине рук, а сложением — пожалуй даже как-то более кряжист и широк, что впрочем никак не сказывалось ни на его скорости, ни на гибкости.

Великолепная школа, немалый опыт… Правда опыт — скорее учебных поединков, чем реальных боев. Но чувствовалось, что поединки эти были с людьми весьма искусными, и дали Гаанту немало.

Опыт Ренки был несколько иного рода. И куда более разнообразнее. И холодная ярость, бушующая в душе у благородного оу Дарээка, не ослепляла его, но позволяла использовать этот опыт с толком. Как только он чувствовал, что противник приноравливается и начинает действовать смелее — он менял стиль, не без злорадного удовольствия, в очередной раз видя растерянность на лице своего противника.

Что еще он там видел? — Возможно — некоторую рыхлость… Сегодня, приводя себя в порядок перед дуэлью — в висящем на стене зеркале, Ренки увидел молодого мужчину, со смуглым, обжаренным зарданским солнцем и обвяленным на морских ветрах лицом. Многие годы проведенные отнюдь не в праздности, многочисленные походы с грузом на плечах, упражнения с оружием, и лазанье по мачтам, сильно укрепили его тело, сделав его жилистым и выносливым. — Ни грамма лишнего жира, или даже рыхлого мяска…

Его противник, похвастаться этим не мог. — Да, он был хорош. Он был быстр, гибок, и ловок. Его движения были точны и выверены до толщины волоска. Но спустя десять минут боя, он уже начал тяжело дышать, а по лбу потек ручеек пота… — Вчерашняя выпивка, тоже работала против него.

Потом, Ренки провалил его атаку, приемом который сам придумал для Одивии Ваксай. Его шпага словно бы сама направилась к подставленному под удар плечу, но в последний момент, Ренки отдернул ее. И это не осталось незамеченным публикой.

Подобная рана, вполне могла бы стать достойным окончанием дуэли, и то, что он не воспользовался моментом, говорило о желании убить, или серьезно покалечить противника.

И Гаант это понял, и впервые испугался по настоящему. Конечно, он не бросил шпагу, и не попросил пощады. Но движения его стали куда менее уверенными, и он начал сильнее вкладываться в удары, будто это была не шпага, а дубина или кавалерийский палаш. Уловив ритм размашистых движений, Ренки, ложной атакой заставил противника открыться, и вонзил острие своей шпаги, точно ему в сердце. — оу Гаант Краас, умер раньше, чем его тело успело упасть на землю.

Дама Тиира, была в ярости. Ренки и раньше видел ее раздраженной, и даже злой. Но сейчас, она действительно была в ярости, напоминая вселившегося в тигрицу демона.

…Учитывая поток направляющихся в столицу людей, плотность населения, и желание почесать языки о персоны людей, имеющих отношение к Высшим Сферам, нечего было удивляться тому, что весть о дуэли разнеслась по городу быстрее ветра.

И уже вечером, в трактир заявился слуга в королевской ливрее, и передал оу Ренки Дарээка записку с категоричным приказом явиться во дворец дамы Тииры из рода Гии. Хотя строго говоря, сия особа не занимавшая никакой официальной должности в королевстве, не имела ни малейшего права, отменять королевский запрет на въезд в столицу опальной особы.

Впрочем — Ренки, спорить с этим даже не пытался. Однако подивился несколько нелюбезному тону, в котором была составлена эта записка, поскольку никакой вины за собой не чувствовал.

Выехал он на следующий день, с первыми лучами солнца, так что по указанному адресу явился еще до того, как хозяйка дворца изволила проснуться. Пришлось ждать.

А потом… Ренки дождался!

— …Вы отдаете себе отчет, сударь, о том что натворили? — Дама Тиира, просто кипела от ярости, но тон ее голоса был настолько ледяным, что Ренки предпочел бы наверное откровенную ругань, а то и побои. Как вести себя с разъяренными мужчинами, он имел представление, но дама в бешенстве, особенно такая как Дама Тиира, его откровенно пугала.

— Но, сударыня, я просто был обязан, как благородный человек, вступиться за честь друга. — Попытался объяснить он ей очевидное. — Ведь…

— Кем вы себя вообразили, сударь? — Бесцеремонно оборвала его объяснения дама Тиира. — Вы думаете, что вся вселенная вращается вокруг вас? Что вы не заменимы, и потому можете творить все что хотите?