Мельнюшкин Игоревич - Затерявшийся. Дилогия

Из сеней прошли в просторную комнату, не знаю как называется, но не горница. В горнице вроде не должно быть такой большой печи, от которой приятно тянуло теплом.

- Ну, садитесь гости дорогие. Самогон будете? Извините, казённой давно уже нет, но этот я для себя гнал. На берёзовом угле настоян, да молоком чищен. По мне так лучше казённой, да и покрепче будет.

- К тебе как лучше обращаться?

- Зови Степаном.

- А по отчеству?

- Обойдусь, не такой и старый.

По сравнению с нами, явно постарше будет. Годов не как нам с Жоркой вместе взятым, но лет сорок ему будет, наверно.

- Хозяин барин, - махнул Байстрюку в сторону стола, да и сам уселся.

Гринюк отставил винтовку в сторону, но так, чтобы можно достать, особо не тянувшись, и тоже уселся. Когда садился, рубаха, что висела навыпуск, прижалась к телу, и стало заметно, что за пояс что-то заткнуто. На наган не похоже - скорее пистолет.

Выпили, закусили квашенной капустой и чем-то, что я посчитал мочёной репой. Почему? Не знаю, никогда не пробовал репу, по крайней мере, не помню такого случая, а уж мочёную и подавно, но вот так в голове сложилось.

- Где домочадцы?

- В подполье сидят. Там, небось, всё село сейчас. В подполье.

- В общем так, Степан, оружие придётся сдать.

- Это с какого такого хрена?

- А с такого, что в других деревнях уже сдали. Слышал?

- Краем уха.

- Вот теперь и сюда добрались.

- Германцам каюк?

- Ага, - Жорка зло усмехнулся. - И прихлебателям их тоже будет, коли не одумаются.

- Сержант, отставить.

Вот сегодня мне игра в хорошего и плохого следователя совсем не нужна, мне сейчас нужно показать наличие единоначалия.

- Да, немцев в селе больше нет.

- Вернутся, - Гринюк разлил ещё по стопке, но пить не спешил.

- Вероятно.

- Цех сожжёте?

- Нет. Зачем? Станут скотину дальше увозить. Оно нам надо?

- Второй раз они на это не попадутся.

- Как говорил один сказочный герой, кстати, людоед по совместительству, пожуём - увидим.

- Даже так. А не слишком? Германец на сказочное чудовище как-то больше смахивает

- А мы поднапряжёмся. Ну, так что надумал?

- Куда так гонишь?

- Время - жизни. Твои, кстати, не решат последовать примеру, пострелять там или ещё чего?

- Кто ж их знает, но думаю, сдадутся. Слухи, что в других деревнях прошло всё более-менее тихо, дошли. Ну, акромя мордобоя, - хозяин хитро покосился на надувшегося Жорку.

Как же быстро у них здесь слухи распространяются.

- Мордобой, это можно. Но только сегодня, для симметрии, не моему бойцу харю начистят.

- На меня намекаешь? - Степан почесал здоровый, чуть ли не с мою голову, кулачище.

- Ага. А ты что думал, нам тебя целовать надо? Уж по чавке ты всяко заслужил. Ведь заслужил, а?

- Ну, не без этого, может и заслужил, - нехотя выдавил здоровяк.

- Не бойся, бить будем аккуратно, но сильно. Нет худа без добра, синяк немцам предъявишь - мол, застали врасплох и глумились, краснопузые.

- Это конечно, да. Но меня, знаешь ли, в селе ещё пока никто не уложил ни разу, да и из соседних деревень тоже. Неохота, понимаешь, уважение терять. Давай-ка, ещё выпьем, да отправишь ты своего бойца погулять, а мы пока обсудим дела сложившиеся.

Жорка снова вскинулся, готовый встать на мою защиту, но я успокоительно положил ему руку на плечо.

- Давай, - снова выпили. - Сержант, пойди проверь секреты, что вокруг дома, людей успокой, но напомни и о бдительности.

- Так вот, - продолжил Гринюк, когда мы остались одни. - Авторитет мне терять нельзя, тебе же и невыгодно.

- Интересно, вот с этого места поподробнее.

- Германец считает, что надолго пришёл. Но так многие думали. Через год или через десять, но он всё одно уйдёт, а огребать за чужие грехи я не хочу.

- За свои не боишься?

- За свои отвечу.

- Думаешь, что если скажешь немцам, что отбился от партизан, то почёт тебе будет и уважуха, особенно на фоне перебитого гарнизона и разоружённых подчиненных? Не, не сработает, не поверят.

- Поверят. Знаю как сделать. Об этом уже разговор был, а потому еще с твоими постреляем и разойдёмся.

- Что за разговор?

- Да с одним чином из администрации мы об заклад побились, что я скорее умру, чем сдамся.

- А не захочет ли тот чин тебя скорее сдать, чем заклад отдавать?

- А мы не на деньги бились, а на должность. Если я выиграю, он меня начальником волостной полиции поставит.

- А мне с этого резон?

- Чем не резон иметь своего начальника полиции?

- Ну, если вопрос так стоит... Но смотри, на такой должности замараться очень просто, а вот отмыться.

- То есть, пусть лучше сволочь какая станет?

- Хорошо, что смогу, когда тебя судить будут, сделаю. Но учти, я выше головы тоже не смогу прыгнуть.

Не могу же сказать, что права у меня здесь тоже птичьи, и не факт, что на одной скамье не окажемся. В конце концов, риск дело благородное. Если же буду иметь информацию чуть ли не из первых рук, а волостной начальник полиции, это почитай деревень тридцать в подчинении, то можно здорово жизнь облегчить. Будем рисковать.

- Кроме того, винтовочку я могу выкупить.

- И пистолет.

- И пистолет, - хмыкнул Степан. - Махнём на танк?

- Не глядя. Что за танк? Битый?

- Нет, целёхонький. Только бензина и пулемёта нет. Я не брал, бензин, небось, сам кончился, а пулемёт, наверняка, экипаж утащил. Там ещё что-то с мотора свёрнуто - старшой мой в технике разбирается, говорит карбюратор. Пушка и малёк снарядов на месте. Ну, как на месте, замок и снаряды в сторонке закопаны. Но видать бойцы спешили сильно, неаккуратно спрятали.

- А карбюратор?

- Этой штуки, вроде, там нет.

- Жаль, но найдём. Эх, если бы чутка пораньше, до снега.

- Ну, извини. Раньше вы сами не приходили.

За десять минут обговорили способы связи. Дёрнули ещё по одной - за успех нашего безнадёжного мероприятия, и я пошёл.

Смирнов вернулся ещё через четверть часа.

- Как?

- Всё хорошо, товарищ командир. Как сказали остальным, что старшего ихнего грохнули за отказ сотрудничать, мигом лапки позадирали. Двое, правда, сбежать пытались, но на оцепление нарвались.

- Откуда оцепление?

- Так это... Калиничев организовал.

Молодец лейтенант, и когда успел только.

- А с этим чего? - младший сержант махнул в сторону осаждённой избы.

- Поговорили мы с ним. Упёртый. Но жизнь свою он выкупил.

- Это как?

- Да вот, сдал нам одну хорошую штуку.

- И что теперь?

- Уходим?

- Вот так и оставим его?

- Ну, нет, конечно. Постреляем, окна побьём. В общем так, людей из засады убирай, оставишь пару бойцов... Хотя, останешься сам, с Епишиным. Десяток патронов по избе выпустите, да низко не цельте - там люди в погребе, и уходите. И не болтать. Ясно?

- Да.

- Вот и выполняйте.

Уже совсем светло, солнце встало над деревьями, но пока ещё его лучи, отражённые от снега, не слепили глаза. Машины также уже пришли, и сейчас, образовавшиеся живые змейки людей загружали их кузова ящиками и мешками.