Мельнюшкин Игоревич - Затерявшийся. Дилогия

- Может финн? - предположил Глухов.

- Может, тогда это плохо. Эти, лесовики знатные, и из-за войны нас здорово ненавидят. Но у финнов своя форма должна быть, а тут немецкая.

Говоров решил сегодня тоже не ехать - было ему к кому на ночь заскочить, да и на базаре кое-чего продать надо, как и Феферу со товарищи. Тем более надо место в санях освободить. Я тоже прихватил котомку и отправился здоровье поправлять. В госпиталь пропустили без проблем, видно морда лица показалась охраннику соответствующей месту посещения. Из-за неё же и Ольгу чуть инфаркт не хватил, когда та увидела меня в коридоре.

- Проходите больной.

Как только дверь закрылась, Оля бросилась ко мне - бледная, глаза в пол лица и губы трясутся.

- Тихо, тихо, всё нормально - это маскировка. Очень уж много сейчас народа в городе, кто меня опознать может, и не факт что никто донести не попытается.

- Врёшь, я врач - вижу.

- Ты мою старую морду видела? Ту, что в порезах была. Похожа на настоящую? Вот и здесь тоже. Каждые несколько часов подправлять приходится, - посмотрел в зеркало, что висело на стене. - Ну вот - опять половина опухоли сползла. Дай пять минут.

Особо усердствовать не стал, здесь, и в самом деле, у персонала глаз намётан - могут сильно удивиться, чего это у больного вид стал значительно хуже, чем до начала лечения. Видя метаморфозы, что прямо на глазах приключаются с моей внешностью, Оля успокоилась, хотя и поглядывала на меня с затаённым страхом.

В этот мой заход добычей оказались всего шесть ампул с морфием и две пачки первитина в таблетках. Этот наркотик, в отличие от морфия, мы пока не применяли, хотя было его у нас и немало уже. Бойцы, как и я впрочем, плохо себе представляли, как надо правильно обращаться с наркотическими веществами. Одно дело сделать обезболивающий укол раненому, а другое пичкать здоровых людей. Правда, и нагрузок таких, чтобы подстёгивать организм у нас пока не было. Ольга тоже не могла особо помочь - она знала, что во фронтовых частях первитин употребляется, и часто в больших количествах, и вроде без особых проблем. Но шеф госпиталя очень неоднозначно относился к наркотикам, что передалось и ей. Немец утверждал, что небольшие нервные расстройства, наблюдаемые у солдат, и почти всегда прекращающиеся, если тех помещали в спокойную обстановку и прекращали давать препарат, только первая ласточка. Неизвестно что будет дальше, но то, что дальше будет лучше - вряд ли. Он предрекал опасности вплоть до расстройства психики, потому что, хоть человеческий организм вещь крепкая, но в то же время хрупкая.

- Что это за стрельба была? - доктор успокоилась и теперь демонстрировала извечное женское любопытство.

- Хреновая была стрельба. Последнее время в городе арестов не было?

- Были, Евграфова взяли, он профсоюзами заведовал в железнодорожных мастерских. Раньше, а сейчас там работает. Ещё Ливитиных, всех троих.

- Евреи?

- Вроде нет. Хотя...

- Короче, сегодня расстреляли больше трёх десятков человек. Пять женщин.

Ольга охнула, тут же прикрыв рот рукой.

- За что?

- Не знаю. Может за что-то, а может просто так. Чтобы полицаев и бургомистров кровью повязать, дабы те партизан и возвращения наших боялись больше чем немцев.

- Как же они согласились? Стрелять-то.

- А никто не спрашивал - либо ты стреляешь, либо тебя.

- Ты тоже?..

- Да.

- Милый... Может тебе спирта... Если тебе можно?

- Можно, и даже нужно. Не разбавляй.

Мензурка, граммов на семьдесят, ухнула без какого либо сопротивления организма. Ни вкуса не почувствовал, ничего. Чего-то часто я прикладываться начал.

- Ещё есть дело - много немцев в городе. Кто такие, знаешь?

- Ну, комендантская рота, это понятно. Батальон, но вроде не полный, охранной дивизии и какие-то латыши. Батальон 'Арайс', и знаешь, командира их тоже зовут Виктор Арайс, он вроде до присоединения в латвийской криминальной полиции служил. Во всяком случае, он сам так говорит.

- Ты с ним разговаривала?

- Да. Он приходил в госпиталь. Батальон не целый, их должно быть чуть меньше сотни.

- Что ещё говорил?

- Хвалился, что очищали Латвию от евреев и приспешников коммунистов.

- Как очищали?

- В лагеря отправляли.

- Что-то, после сегодняшнего, слабо верится.

- Ты думаешь...

- Не знаю. Ещё что-нибудь?

- Вроде всё.

Глава 9.

До конца её дежурства оставалась пара часов, так что, снабдив ключами от дома, Ольга выпроводила меня. К её приходу, как сумел, нажарил картошки с салом и репчатым луком.

- Ух ты, какой запах, - Оля заскочила в дом, стягивая на ходу пальто и сбрасывая валенки, обутые в калоши. - Прямо мечта гастроэнтеролога. Не может быть, варенье! А у меня чай есть, настоящий! А это что, масло? И творог? Я стану толстая и некрасивая, вот! Сейчас, только освобожусь от этого амбре.

Показала язык и побежала переодеваться. От неё, и правда, пахло лекарствами и ещё чем-то более неприятным, то ли карболкой, то ли ещё какой химией.

- Ой, ты даже бойлер нагрел! - раздалось из глубины дома. - Молодец!

- Погоди, там вода, небось, еле тёплая - я его только недавно растопил.

- Это лучше чем холодная!

У хозяйки нашёлся даже суп, он стоял на холодной террасе. Кастрюля была погружена в наполненный снегом тазик, а крышка прижата здоровым камнем.

- От кого еду прячешь?

- Крысы. Никакого сладу с ними нет. Кошку что ли завести.

- Кошки вроде крыс не ловят, только мышей.

- Пусть для запаха, хотя некоторые и могут, но узнать это можно, если только взрослую брать. А вот коты, те точно не ловят.

- Ну да, у них других, более важных, дел хватает.

- Ага, все вы готовы за счёт слабого пола выехать.

- Да ты, никак, феминистка?

- Каким-каким словом меня сейчас обозвал?

В общем, ужин прошёл в тёплой атмосфере взаимного уважения.

Когда лежали в постели, уже отдышавшиеся после бурного проявления чувств, Оля, положив голову мне на грудь, тихо спросила.

- Кость, когда это всё закончится?

- Не знаю. Честное слово.

- А как думаешь?

- Судя по тому, что происходит под Москвой, немцы выдохлись. По крайней мере, зимой они наступать не смогут. А вот наши, - замолчал, обдумывая, что сказать дальше. Ну не стратег я, тем более при таком критическом недостатке информации. - Если наши смогут зимой организовать несколько котлов, таких же что нам устроили, то весной немцы покатятся обратно, а может и зимой. Хотя шансов повторить первую Отечественную и немного.

- Ты веришь, что мы победим?

- Абсолютно.

Эх, мне бы на самом деле ту уверенность, с которой говорю.

- В крайнем случае, в сорок третьем должно всё закончиться.

Утром бриться не стал, отредактировал снова физиономию и отправился к старому доброму знакомому. Смотри-ка, ничего в этом мире не меняется, окромя, естественно погоды. Дворик в этот раз был покрыт изрядно вытоптанным снегом, а на той же скамейке сидели и курили, похоже, те же два бездельника. В этот раз они, разумеется, вскакивать и отдавать честь не стали. Пара минут ушла на то, чтобы втолковать служивым, что я хочу предложить господину интенданту очень хорошие доски, брусья и дрова. Больше всего им, по-моему, понравилось упоминание дров, после которого они решили, что я могу пройти. Сопровождать меня пошёл один из солдат.